Внук Владимира Мономаха Борис Калманович Князь Авантюрист

М. К.
ЮРАСОВ
внук
ВЛАДИМИРА
МОНОМАХА
БОРИС КАЛМАНОВИЧ,
КНЯЗЬ-АВАНТЮРИСТ
Санкт-Петербург
«Н аука»
2017
ПРЕДИСЛОВИЕ
Исследование далекого (а порой и близкого) прошлого

не может развиваться без регулярного появления историо
графических мифов, причем их создают не только авто
ры сочинений, написанных в чьих-то политических ин
тересах, но порой и вполне объективные исследователи.
Особенно ярко это проявляется при изучении ранних эпох
развития человеческого общества, от которых до нас до
шел крайне ограниченный объем надежной информации.
Ученые, стремящиеся приблизиться к истине, вынуждены
не только разоблачать заблуждения своих предшественни
ков, но и выдвигать собственные рабочие гипотезы, часть
которых впоследствии также может быть признана исто
риографическими мифами. По сути своей историографи
ческий миф, если он не создан в чисто политических целях,
является конструкцией, призванной объяснить современ
никам то или иное явление или факт отдаленной эпохи,
о происхождении которого отсутствуют какие-либо бес
спорные сведения в источниках. Авторы дошедших до нас
нарративных источников нередко описывали те или иные
эпизоды в своих исторических сочинениях, исходя из лич
ных или политических пристрастий, умалчивая о фактах,
бросающих тень на исторических деятелей, которым они
симпатизировали, или сознательно искажая информацию
о событиях, которые они описывали.
6 Предисловие
Исторический персонаж, которому посвящена эта кни

га, призван был символизировать собой союзнические от
ношения между Рюриковичами и Арпадами, поскольку его
отцом был венгерский король Калман Книжник (1095—
1116), а матерью — Евфимия Владимировна — дочь одно
го из сильнейших русских князей первой четверти XII ве
ка Владимира Мономаха, правившего в Киеве с 1113 по
1125 г. Несмотря на столь высокое предназначение, Борису
Калмановичу (1113/1114— ок. 1156) была уготована участь
непризнанного отцом изгоя, безуспешно пытавшегося за
хватить венгерский престол, которого активно использо
вали в своих политических целях враги венгерских коро
лей Белы II (1131— 1141) и Гезы II (1141— 1162). Поскольку
официальная венгерская хронистика (как, впрочем, и лю
бая другая в эпоху Средневековья) во время существования
королевства Венгрия выполняла функции обоснования
законности пребывания на престоле правящей династии,
уже тогда был создан первый миф о Борисе Калманови-
че — будто бы он родился от прелюбодеяния его матери и
не является биологическим сыном короля Калмана.
Казалось бы, со смертью Бориса, погибшего в ходе од
ного из венгерско-византийских конфликтов, его не будут
более использовать в качестве «разменной монеты» в ди
пломатической игре различных государств Центральной
и Юго-Восточной Европы, но в реальности все сложи
лось иначе. Стремление Австрийской империи Габсбургов
(в состав которой вошла Венгрия) найти весомые истори
ческие основания для закрепления за собой Галиции побу
дило австрийских дипломатов и ученых последней трети
XVIII века к активным занятиям историей, в ходе кото
рых продолжилось создание мифов о Борисе: его теперь
пытались представить основателем Галицкого княжества,
якобы пожалованного ему в качестве дуката.1 Это при
звано было подчеркнуть вхождение юго-западной Руси,
до ее объединения под властью Владимира Володаревича
(1141— 1153), в состав владений Арпадов.
Предисловие 7
Что касается дипломатов и историков, создававших

свои труды с целью оправдания претензий Габсбургов на
захваченные в XIV в. Польшей западноукраинские земли,
то в их задачи изначально не входило установление объек
тивной исторической истины. Однако мифы о Борисе Кал-
мановиче создавали и историки XVIII—XIX вв. Как это ни
парадоксально, появлению новых мифов, лишенных поли
тической подоплеки, способствовало заметное расшире
ние круга источников по европейскому Средневековью и
издание латинских и немецких переводов сочинений рос
сийских историков (прежде всего, немецкого происхож
дения), познакомивших своих западноевропейских коллег
с информацией, содержащейся в русских летописях. На из
учении биографии Бориса Калмановича это сказалось са
мым непосредственным образом: в результате неправиль
но понятого известия Повести временных лет европейские
историки с редким единодушием сменили нашему исто
рическому персонажу мать, сделав его сыном Предславы
Святополковны. Это дало целый ряд принципиально но
вых возможностей для создания новых сюжетов из обла
сти исторической мифологии, которые не имели под собой
почвы при признании матерью Бориса Евфимии Влади
мировны, ибо в первом случае получалось, что Борис мог
появиться на свет на восемь лет раньше, а значит, был до
статочно взрослым для того, чтобы участвовать в походе
венгерского войска на Волынь в 1123 г. или быть одним из
ишпанов,2 поднявших в 1128 г. мятеж против короля Ишт-
вана II (1116— 1131). Будучи сыном Евфимии Владимиров
ны, Борис казался слишком юным для подобных акций.
В настоящее время многие мифы, касающиеся истории
жизни Бориса Калмановича, не только разоблачены ис
следователями, но и преданы забвению, но, к сожалению,
не все. Время от времени в зарубежной исторической на
уке появляются статьи о Борисе Калмановиче, авторы ко
торых, претендуя на написание полных его биографий,
привлекают один-два мифа, смешивая их с реальными
8 Предисловие
фактами, что вводит в заблуждение неподготовленного

читателя. Новейшее исследование такого рода вышло в год
окончания работы над данной книгой, оно рассматривает
ся ниже. Давно настала пора «отделить зерна от плевел»,
очертив круг конкретных фактов из жизни Бориса Калма-
новича и научных гипотез, против которых не выдвигают
ся серьезные контраргументы, а также собрать воедино и
окончательно развенчать все историографические мифы,
созданные вокруг личности названного внука Владимира
Мономаха, чтобы последующие исследователи не пыта
лись использовать их в качестве весомых аргументов.
Все это стало главной задачей настоящей работы, где
созданные хронистами и историками мифы из жизни Бо
риса Калмановича не только отделены от фактов и прием
лемых гипотез, но и выявлено происхождение этих мифов.
В соответствии с требованиями, предъявляемыми к на
учному исследованию, во вводной его части рассматри
ваются исторические источники, содержащие реальные
(по мнению автора) сведения о названном историческом
персонаже, и дан краткий обзор основных работ исследо
вателей, специально занимавшихся в своих сочинениях
биографией Бориса Калмановича или отдельными факта
ми из его жизни. Собственно исследование разделено на
две части. В первой из них описана история жизни Бори
са Калмановича на основе дошедших до нас известий ис
точников и анализа внешнеполитической ситуации, в ко
торой действовал неудачливый претендент на венгерский
престол, а во второй рассматриваются в хронологической
последовательности (по годам жизни Бориса) мифы, воз
никшие вокруг его личности, с выяснением причин их
появления. При этом главное внимание уделено времени
и обстоятельствам возникновения того или иного исто
риографического мифа.
Поскольку подавляющее большинство работ о Борисе
написано венгерскими исследователями, в настоящей ра
боте учитываются прежде всего достижения венгерской
Предисловие 9
историографии затрагиваемых проблем и освещаются на

учные дискуссии, связанные с оценкой отдельных фактов
из жизни единственного сына Евфимии Владимировны.
Ввиду того что Борис Калманович был заметным персо
нажем внешнеполитической истории Венгерского королев
ства 30-х—50-х годов XII в., в первой части работы много
внимания уделено описанию общего характера венгерско-
византийских, венгерско-польских, венгерско-германских
и венгерско-русских отношений того времени, когда Борис
являлся (или мог являться) действующим лицом назван
ных направлений внешней политики Арпадов.
ОБЗОР ИСТОЧНИКОВ
В настоящем разделе рассматриваются только те

письменные памятники, которые позволяют восстановить
реальную биографию Бориса Калмановича, где, по мне
нию серьезных исследователей, конкретно упоминается
непризнанный отцом сын Калмана Книжника. Историче
ская мифология, возникшая вокруг личности Бориса, как
правило, базируется на отождествлении с ним того или
иного политического деятеля, имя которого созвучно име
нам «Борис» или «Коломан», или на упоминаниях некоего
знатного венгра («Паннонца»), действующего в то же вре
мя в тех же странах, где бывал названный внук Владимира
Мономаха. Все случаи подобного рода рассматриваются во
второй части книги при обсуждении того или иного мифа,
основанного на подобном отождествлении.
Русское летописание
К сожалению, ни в одной из русских летописей не со

держатся какие-либо сведения о единственном сыне Ев
фимии Владимировны. Точно так же из круга источников
о нем следует полностью исключить актовый материал.
Ни в одном из просмотренных мной собраний средневе
ковых документов Борис не упоминается. Вся информа
Обзор источников 11
ция о его жизни и деятельности находится исключитель

но в нарративных источниках, которые рассматриваются
далее.1
В русских летописях можно найти лишь сведения
о браке матери Бориса Евфимии Владимировны, точ
нее — об отправке дочери Мономаха в Венгрию замуж
за короля.2 Поскольку это известие отсутствует в Лаврен
тьевской летописи и более поздних памятниках, непо
средственно использовавших ее информацию, А. А. Шах
матов отнес рассматриваемое свидетельство к третьей
редакции Повести временных лет (далее: ПВЛ).3 Согласно
современной схеме истории развития начального русско
го летописания, в целом основывающейся на концепции
Шахматова, это была вторая редакция ПВЛ.4 Никаких
сведений о возвращении Евфимии на родину летописи не
сохранили.
Вторым из дошедших до нас летописных известий об
отвергнутой королем Калманом русской супруге является
свидетельство о ее смерти, помещенное в Лаврентьевской
летописи под 6646 г., а в Ипатьевской — под 6647 г.5 По
скольку в Ипатьевской летописи содержится уточнение,
что Евфимия Владимировна умерла в пасхальный по
недельник 4 апреля, это произошло в 1139 г. от Р. X. Раз
личие в годе, к которому отнесена смерть матери Бори
са, вызвано тем, что автор этой статьи в Лаврентьевской
летописи следовал мартовскому стилю, а автор Ипа
тьевской — ультрамартовскому.6 Указание Лаврентьев
ской летописи на то, что Евфимия была похоронена «на
БерестовЪмь оу с(вя)т(а)го Сп(а)са», позволяет предполо
жить, что рассматриваемое известие происходит из обще
го киевского источника названных летописей.7 Часть из
вестий этого источника, не попавших в Лаврентьевскую и
Ипатьевскую летописи, сохранил Московский летописный
свод конца XV в.,8 но там нет даже тех сведений о Евфи
мии Владимировне, которые сохранили Лаврентьевская и
Ипатьевская.
12 Обзор источников
Средневековые исторические сочинения

королевства Венгрия
Дошедшие до нас списки «Композиции венгерских

хроник XIV в.» (Венгерского хроникального свода) со
держат в себе тексты более ранних латиноязычных исто
рических сочинений королевства Венгрии.9 По мнению
венгерских исследователей, первое произведение такого
рода (Прагеста) было создано перед 1060 г. или ок. 1066—
1067 гг.10В первой половине XII в. в Венгрии продолжалось
создание исторических сочинений, куда включались (ино
гда после небольшого редактирования) прежние «гесты»,11
тексты которых дополнялись описанием современных хро
нисту событий. Главной причиной редактирования сочи
нений предшественников было неоднозначное отношение
венгерских хронистов XII в. к королю Калману Книжни
ку (1095— 1116), безуспешно пытавшемуся искоренить по
томство своего мятежного брата Алмоша, которое с 1131 г.
правило Венгрией. В связи с этим одни хронисты пытают
ся оправдать жестокие действия Калмана, другие, наобо
рот, создают подчеркнуто негативный образ этого короля.
В середине XII в., в годы правления Гезы II (1141— 1162)
или Иштвана III (1162, 1163— 1172), было создано новое
продолжение официальной хроники королевства Венгрия,
автор которого не пожалел черной краски при описании
жестокостей Калмана и его сына Иштвана II (1116— 1131)
по отношению к принцу Алмошу (брату Калмана) и его
потомству. Как не раз бывало в венгерской средневековой
истории, та ветвь рода Арпадов, которую пытались истре
бить, утверждалась затем на престоле, что в данном случае
воплотилось в приходе в 1131 г. к власти в Венгрии осле
пленного Калманом его племянника Белы II (1131— 1141).
Естественно, Бела и его потомки «ненавидели Калмана за
то, что тот не допустил Алмоша к власти, а Белу лишил
зрения, Иштвана II — за то, что тот принудил их скры
ваться и бежать, и, наконец, Бориса, претендента на трон,
рожденного изгнанной женой Калмана, за то, что тот, хотя

и не был признан Калманом своим сыном, собирал своих
сторонников из числа венгерских феодалов и, пользуясь
иностранной помощью, несколько раз развязывал войну.
Эту ненависть трех государей и их сторонников, поддер
живаемую беспрерывными выступлениями претендента
на трон Бориса, и отразил автор продолжения гесты —
«Деяний».12
По мнению венгерских исследователей, главы Вен
герского хроникального свода, посвященные правлению
Калмана Книжника (гл. 142— 152), являются редакцией
продолжения Гесты начала XII в. (основную часть которой
составляют «Деяния короля Ласло»), произведенной ано
нимным автором, писавшим следующее продолжение Ге
сты в середине XII в.13 Что же касается той части текста
«Композиции венгерских хроник XIV в.», в которой рас
сказывается о деятельности Иштвана II, Белы II и Гезы II
(гл. 153— 168), то она является трудом анонимного автора
середины XII в. с некоторыми интерполяциями XIII в.14
Начало составления «Композиции венгерских хроник»
Марком Кальти датируется 15 мая 1358 г. Списки этого об
ширного исторического сочинения условно разделяются
исследователями на два «семейства» — Иллюстрирован
ной и Будской хроники. При издании рассматриваемого
источника Шандором Домановски (в собрании текстов
венгерских хроник, осуществленном Венгерской Академи
ей наук в 1937 г. под общей редакцией Имре Сентпетери)
в качестве основного списка первой группы использован
вариант Венской хроники, а второго — т. н. Кодекса Жам-
боки. Хотя текст Венской хроники дошел до нас в более
раннем и более подробном списке, исследователи счита
ют, что Кодекс Жамбоки отражает более раннюю версию
Венгерского хроникального свода.15 Впрочем, все известия
о Борисе Калмановиче, содержащиеся в Венгерском хро
никальном своде, присутствуют лишь в списках «семей
ства» Иллюстрированной хроники.
Первое из них имеет параллель с известием ПВЛ об

отправке Евфимии Владимировны замуж за венгерского
короля.16 В главе 149 рассматриваемого источника хронист
не только объясняет причину второго брака Калмана, но
и кратко повествует о судьбе дочери Владимира Монома-
ха в Венгрии, уличении ее королем в супружеской измене,
за чем последовало ее изгнание на Русь.17 При этом всяче
ски превозносится благородство Калмана, поступившего
с женой в соответствии с христианскими нормами мора
ли и отославшего неверную супругу на родину, потому
что «закон отделил ее от него».18 В соответствии с закре
пившейся в венгерских средневековых исторических со
чинениях версией, вся вина за распад матримониальных
связей между Русью и Венгрией ок. 1113— 1114 гг. возлага
ется на Евфимию, а упоминаемый в этой же главе ее сын
Борич (Борис) признается рожденным от прелюбодеяния
его матери.19 Все это призвано было подготовить читателя
к «правильной» оценке излагаемого ниже повествования
о безуспешных попытках Бориса Калмановича утвердить
ся на венгерском престоле.
Глава 161 Венгерского хроникального свода содержит
первое известие о самостоятельных действиях Бориса
Калмановича, предпринятых им в 1132 г. для захвата вен
герского престола.20 По свидетельству хрониста, в первой
попытке такого рода Борису помогали польские и русские
князья {duces Ruscie et Polonie), однако о том, какие кон
кретно политические силы стояли за спиной претендента,
источник умалчивает.21 Автор рассматриваемой главы вна
чале подробно описывает борьбу при дворе Белы II (1131—
1141) между сторонниками и противниками Бориса, кото
рая приобрела кровавые формы. Симпатии хрониста явно
на стороне короля, поэтому приверженцы претендента на
званы в «Композиции» предателями. Средневековый автор
пишет о том, что русские не принимали участия в сраже
нии на р. Шайо, поскольку их князя удалось убедить в том,
что Борис не является сыном Калмана и рожден от пре
любодеяния, а Бела II правит Венгрией по единодушному

согласию всей страны (сит consensu totius regni).22 По сви
детельству хрониста, королевское войско нанесло сокру
шительное поражение собранному Борисом войску, после
чего последовал разгром оставшихся поляков.
Незаслуженно мало внимания уделено в Венгерском
хроникальном своде набегу австрийских и баварских ры
царей на пограничный венгерский город Пожонь (совр.
Братислава), датируемому, согласно немецким источни
кам, 1146 г. Автор соответствующего известия Компо
зиции венгерских хроник XIV в. описывает это событие
половиной фразы, никак не упоминая при этом Бориса
Калмановича, ради которого и была временно захвачена
Пожонь23 (см. ниже).
Достаточно подробно описан в «Композиции» следу
ющий эпизод, главным героем которого стал Борис Кал-
манович. В главе 166, где повествуется о прохождении
в 1147 г. через Венгрию участников Второго крестового
похода во главе с двумя королями — германским Кон
радом III (1138— 1152)24 и французским Людовиком VII
(1137— 1180),25 хронист рассказывает о том, как верный ры
царь венгерской короны Гурк узнал и доложил своему ко
ролю Гезе II о нахождении Бориса в лагере Людовика VII
и как Геза II безуспешно пытался добиться выдачи Бориса.
Автор рассматриваемого рассказа Венгерского хроникаль
ного свода по недосмотру сделал Бориса плодом адюльтера
его отца, а не матери, как это утверждается выше в тексте
того же источника.
Поскольку имя Борис не было распространено среди
венгерского населения, проживавшего во владениях Арпа-
дов, здесь и далее обращаю специальное внимание на то,
как европейские хронисты транскрибировали это тюрко
монгольское по происхождению имя на латинский язык.
Что касается Композиции венгерских хроник XIV в., то
в ней Борис фигурирует под именем Borich, что, по обще
принятому мнению венгерских исследователей, следует
читать Борич, а иногда в интерпретациях Borichius, Borith,

Borithius.26
Итоговым для средневековой венгерской хронисти-
ки стало сочинение Яноша Туроци (ок. 1435— ок. 1488/9).
В его «Венгерской хронике» (Chronica Hungarorum), став
шей первым печатным изданием в ряду произведений та
кого рода, при описании событий эпохи Арпадов практи
чески дословно воспроизведен текст одного из списков «се
мейства» Иллюстрированной хроники. При этом Туроци
объединял мелкие главы своего источника в более круп
ные, но повторял за своим источником различные написа
ния имени Бориса, указанные выше.27 Никаких новых све
дений о герое настоящего исследования и даже вариантов
построения касающихся его фраз, отличных от Компози
ции венгерских хроник XIV в., труд Туроци не содержит.
Немецкие исторические сочинения XII в.
Самыми ранними из дошедших до нас произведений,

повествующих о событиях, связанных с деятельностью
Бориса Калмановича, являются сочинения Оттона, епи
скопа фрейзингенского (ок. 1112— 1158). Первое из них
официально называется «История о двух градах» {Historia
de duabus civitatibus), но историки давно называют его
«Хроникой» Оттона Фрейзингенского,28 второе вошло
в историю под названием «Деяния императора Фридриха»
{Gesta Friderici I imperatoris). Последнее сочинение было
начато Оттоном и продолжено его бывшим секретарем
Рахевином, но все сведения о Борисе записаны еще самим
Оттоном.29
В «Хронике» Оттон Фрейзингенский посвящает гла
ву 21 книги VII описанию событий борьбы Бориса с Бе
лой II в 1131— 1132 гг., информируя читателя о том, что
матерью Бориса была дочь «короля Рутенов, или Хио
са (Киева)».30 В данном случае хронист явно имел в виду
то, что Владимир Мономах последние 12 лет своей жиз

ни был киевским князем, при этом автор не знал, что на
момент заключения брака Мономах еще занимал перея
славский стол. В этом же сочинении, излагая события, про
исшедшие в конце 1145— начале 1146 гг. (VII, 34), Оттон
описывает прибытие ко двору Конрада III в начале 1146 г.
чешского князя Владислава II (1140— 1172) с Борисом и по
следующую подготовку к вторжению в Венгрию немецких
и чешских отрядов.31
Продолжение рассказа о событиях 1146 г., когда Бо
рису удалось с помощью иностранных рыцарей временно
захватить пограничную с Чехией венгерскую крепость
Пожонь, содержится в «Деяниях императора Фридриха»
(I, 32). В этом же произведении сохранилось краткое и,
к сожалению, не датированное сообщение о смерти Бори
са Калмановича (II, 55), которого византийский импера
тор ок. 1156 г. послал в очередной поход против Венгрии.32
В первом из названных сочинений Оттона Фрейзингенско
го имя Бориса передано в форме Boricius, а во втором на
ряду с этой формой встречается еще и Boritius.
О попытках Бориса найти помощь у европейских госу
дарей в 1145— 1146 гг. повествует т. н. Адмунтское продол
жение (iContinuatio Admuntensis), часть Анналов Австрии,
описывающая события с 1140 по 1250 г. Сведения, сооб
щаемые в этом источнике о претенденте на венгерский
престол, довольно скудны. Здесь речь идет о нападении
Бориса на Пожонь, названную по-немецки Пресбургом,
и об обещаниях, которые Борис давал германскому коро
лю Конраду III в надежде получить от него военную под
держку для борьбы за корону св. Иштвана.33 Интересно,
что в этом источнике имя Бориса Калмановича передано
как Porsa, что явно свидетельствует об отдаленности хро
ниста от Юго-Восточной Европы. Все остальные средне
вековые европейские письменные памятники, как пока
зано выше, начинают имя Бориса со звонкой согласной б,
а не с глухой п.
Менее ценна с точки зрения темы настоящего иссле

дования Мюнхенская хроника,34 доведенная до 1329 г.,
единственный сохранившийся список которой датируется
XV в.35 Если при описании событий ранних этапов венгер
ской истории она много заимствовала из Венгерского хро
никального свода, то в описании XII в. хроника переходит
на краткий пересказ, а применительно к теме настоящего
исследования ограничивается случайными и краткими не
датированными сведениями о помощи «рутенов» Борису
Калмановичу (гл. 53).36 В рассматриваемой хронике Борис
фигурирует под именем Borith.
Единственное известие о Борисе содержится в Хрони
ке Генриха из Мюгельна (Chronicon Henrici de Mügeln), со
ставленной в 1358— 1361 гг. жителем небольшого городка
в окрестностях Дрездена. По сути своей эта «Венгерская
хроника» является переводом на средневерхненемецкий
язык одного из вариантов Венгерского хроникального
свода (Композиции венгерских хроник) близко к тексту
списков «семейства» Будской хроники, но содержащей
некоторые уникальные известия, отсутствующие в своде
Марка Кальти. Если бы рассматриваемый источник не был
переводом подобного свода, было бы непросто опознать
Бориса в форме Berinum, которую употребляет Генрих из
Мюгельна в кратком описании борьбы внука Владимира
Мономаха за венгерский престол с Белой II в 1132 г.37
Чешские хронисты XII в.
Среди авторов исторических сочинений, возникших

в средневековой Чехии, конкретные сведения о Борисе
Калмановиче содержатся в продолжении «Чешской хрони
ки» Козьмы Пражского, созданном автором, которого при
нято называть Каноником Вышеградским. Этот не извест
ный по имени клирик написал ок. 1141 г. продолжение тру
да Козьмы, охватывающее период 1131— 1140 гг., которым
он дополнил свои более ранние записи за 1126— 1130 гг.,

появлявшиеся вскоре после совершения событий, которые
Каноник Вышеградский счел достойными увековечения
для потомков.
С точки зрения темы настоящего исследования пред
ставляет интерес описание неизвестным клириком собы
тий 1132 г., когда чешский князь Собеслав I (1125— 1140)
принял активное участие в войне польского князя Боле
слава III Кривоустого (1102— 1138) с Белой II на стороне
последнего. Болеслав был в то время последовательным
сторонником Бориса Калмановича. В связи с этим Кано
ник Вышеградский объясняет своим читателям причины
борьбы Бориса за власть и дает краткую справку о про
исхождении Бориса, не называя его незаконнорожден
ным, но свидетельствуя о том, что его мать была «про
гнана своим супругом» и родила сына уже на Руси. При
этом анонимный клирик нигде не называет имен Бориса
и его матери.38
Намек на попытку втянуть киевского князя Изяслава
Мстиславича (1146— 1149, 1150, 1151— 1154) в очередной
виток борьбы за венгерский престол на стороне Бори
са Калмановича можно усмотреть в известии Винцентия
Пражского, написавшего в своих «Анналах» (созданных
ок. 1170 г.) о том, что в 1148 г. чешский князь Владислав II
(1140— 1172) возвращался на родину из II крестового по
хода через Киев.39 Как раз в это время германский король
Конрад III вынашивал планы создания очередной анти-
венгерской коалиции, призванной посадить на трон Арпа-
дов Бориса Калмановича.
Одо Дейльский
В ряду источников, повествующих о втором этапе по

пыток Бориса добиться короны св. Иштвана путем свер
жения с престола Гезы II в 1145— 1147 гг., есть и один
французский. Автором его является Одо Дейльский {Odo

de Dioglio, 1100— 1162) — капеллан в войске короля Фран
ции Людовика VII, совершившего в 1147— 1149 гг. по
ход в Святую землю. Одо изложил хронику событий II
крестового похода в сочинении «О странствовании Людо
вика VII на Восток» («De profectione Ludovici VII in Orien
tem»),40 которое отправил знаменитому аббату парижского
монастыря Сен-Дени Сугерию (ок. 1081— 1151) — фактиче
скому правителю Франции в начале царствования Людо
вика VII.
Впервые Одо Дейльский упоминает имя Бориса Кал-
мановича (в форме Boricius) в описании совещания, состо
явшегося во французском городе Этамп в феврале 1147 г.
по поводу согласования действий французских и немец
ких крестоносцев с византийским императором Мануи-
лом I Комнином. Поскольку германский король Конрад III
вынашивал планы свержения венгерского короля Гезы II
с престола, Борис оказался востребованным. Одо свиде
тельствует о том, что Людовик VII послал Борису письмо
с приглашением прибыть на совещание, но его опередил
Конрад III, с войском которого Борис встретился на пути
в Этамп.41 Одо Дейльский является единственным источ
ником, раскрывающим причины неудачи Бориса, обману
того в своих ожиданиях взявшим от него богатые подарки
германским королем.
Второй эпизод в сочинении Одо, связанный с Бори
сом, относится уже к описанию пребывания француз
ского войска на территории Венгрии. Одо подтверждает
тот факт, что державший себя инкогнито Борис пытался
бежать из лагеря французских рыцарей на чужом коне,
и подробно описывает сцену раскрытия Борисом, ули
ченным в краже, избитым и раздетым, своего имени, по
сле чего французский король оказал ему свое покрови
тельство.42
Византийские исторические сочинения
Иоанн Киннам (ок. 1143— после 1185) написал «Исто

рию»,43 посвященную деяниям императоров Иоанна II
(1118— 1143) и Мануила I (1143— 1180) Комнинов. «За
Иоанном Киннамом в византиноведении прочно укрепи
лась слава надежного достоверного историографа XII в.,
описавшего события, современником которых он был».44
Таково мнение современного исследователя М. В. Биби
кова. Однако при этом представляется соответствующей
истине и характеристика исторического труда Киннама,
данная в конце XIX в. К. Я. Гротом: Киннам «далеко не
беспристрастен, не чужд лести своему герою Мануилу
(Комнину. — М. Ю.) (хотя и открещивается от нее), силь
но грешит национальным высокомерием и хвастливостью,
а потому не всегда отличается правдивостью и откровен
ностью. Он, несомненно, имеет под руками, напр., самые
точные и достоверные сведения об угро-византийских
отношениях, переговорах и войнах, но — не говоря уже
о том, что смотрит на все с точки зрения Мануила и его
политики, — частенько изображает события и отношения
в искаженном виде, по своему вкусу, то умалчивая о не
удачах византийцев или маскируя их, то неумеренно вос
хваляя и разукрашивая дела своих соотечественников, и
особенно своего героя Мануила, и идеализируя его наме
рения и побуждения, то стараясь выставить в невыгодном
свете врагов (угров), то, наконец, даже извращая и присо
чиняя факты — все с теми же целями — умалить успех
или славу противника и польстить своим».45
Недобросовестность Киннама показал путем срав
нения некоторых известий этого хрониста с параллель
ной информацией литературных сочинений, созданных
в середине XII в. византийскими придворными поэтами
и риторами по поводу знаменательных побед Мануила I,
венгерский историк Ференц Макк. В историческом труде
Киннама встречаются некоторые неточности в датировках
описываемых событий, а также переданы не все важные

подробности военных операций этого василевса.46 Иссле
дователи датируют написание рассматриваемого сочине
ния временем между 1180— 1183 гг., а обнародование — по
сле свержения узурпатора Андроника I Комнина в 1185 г.47
Поскольку в год смерти Бориса Калмановича Киннаму бы
ло ок. 13 лет, последнего нельзя считать в полной мере со
временником деяний Бориса, поскольку информацию о ге
рое настоящей книги он слышал «от взрослых» или по
черпнул позднее из сочинений своих предшественников.
Борис (Bopiorıç) является героем повествования Кин-
нама об одной из венгерско-византийских войн, которую
отечественные византиноведы традиционно датируют
1151 г., хотя, скорее всего, боевые действия шли в конце
1150 г. (см. об этом ниже). Борис выступает в этом рассказе
в качестве командира византийского войска, отправленно
го Мануилом I Комнином для разорения одной из областей
«Пеонии», как Киннам традиционно для византийских ав
торов называет Венгрию. При этом хронист поясняет чита
телю, что Борис был родственником венгерских королей, и
свидетельствует о ярости Гезы II, пытавшегося во что бы
то ни стало настигнуть Бориса и вступить с ним в бой.48
Весьма вероятно, что сведения о смерти Бориса Кал
мановича содержатся в «Истории» (другое название —
«Историческое повествование»),49 составленной Никитой
Хониатом (ок. 1155 — между 1215— 1217). В этом сочи
нении, повествующем об истории Византии от времени
вступления на престол Иоанна II Комнина (1118) до 1206 г.,
Никита Хониат излагает не только выборочную информа
цию из сочинений своих предшественников, среди кото
рых был и Иоанн Киннам, но и собственные впечатления
со времени своего появления в Константинополе ок. 1164 г.
Историческое сочинение Никиты Хониата, так же как и
труд Иоанна Киннама, не является анналами, поэтому ис
следователям приходится давать условные датировки опи
сываемых в нем событий.
Поскольку Борис погиб приблизительно в год рожде

ния Никиты Хониата, последний при описании гибели не
коего Каламана (Ка^арауос;) явно пользовался сочинением
одного из своих предшественников, но не Иоанна Кинна-
ма, у которого данный эпизод отсутствует. Исследователи
датируют смерть Каламана 1155 или 1156 г., что примерно
соответствует датировке смерти Бориса Оттоном Фрей
зингенским. Совпадает также и контекст параллельных
рассказов названных хронистов: у Оттона Борис гибнет
от рук некоего половца, и у Никиты Хониата Каламан так
же гибнет в борьбе с половцами.50 Тем не менее единства
среди историков в вопросе об идентичности названных
исторических личностей нет. Существует версия, согласно
которой Каламан мог быть венгром, не принадлежавшим
к роду Арпадов и ставшим одним из византийских воена
чальников.51
Таковы сведения источников, касающиеся конкретно
Бориса Калмановича. Все остальные письменные памят
ники, на основании которых создавались историографиче
ские мифы, анализируются специально при рассмотрении
того или иного мифа, сочиненного средневековыми хро
нистами или сформулированного историками последую
щих эпох.
КРАТКИЙ ИСТОРИОГРАФИЧЕСКИЙ ОЧЕРК
Личность Бориса Калмановича привлекла в научном

отношении внимание историков с того времени, когда
в Европе начали публиковаться средневековые историче
ские источники, содержащие сведения о нем, т. е. с сере
дины XVIII в. При этом долгое время Борису посвящались
лишь отдельные параграфы в соответствующих главах
пространных сочинений по истории Венгрии, где рассма
тривались связанные с ним события. Во многом это было
связано со своеобразной «модой» на написание многотом
ных обобщающих трудов по национальной истории, ха
рактерной для европейских государств и России в XVIII—
XIX вв.
Безусловно, ученые того времени исследовали прежде
всего письменные памятники, созданные предками сво
его народа, поскольку они были наиболее доступными,
но параллельно с этим все более активно привлекались и
свидетельства, содержащиеся в нарративных источниках
сопредельных и других народов. С точки зрения темы на
стоящей работы большое значение имело исследование
прибывшими в Россию «учеными немцами» в послепе
тровское время русских летописных памятников, резуль
татом чего стало появление первых переводов отрывков из
этих источников на латинский и немецкий языки.
Справедливости ради следует отметить, что некото
рые сведения о прошлом русского народа, содержащиеся
Краткий историографический очерк 25
в русских летописях, могли быть известны образованной

части европейского общества и в более ранние эпохи, пре
жде всего через посредничество польских историков эпохи
Возрождения. Однако даже в «Польской истории» наибо
лее полно отразившего русский летописный материал Яна
Длугоша (1415— 1480) эти сведения препарированы таким
образом, чтобы дополнять известия польских средневеко
вых хроник.1 Что же касается его последователей, то они
главным образом по-своему интерпретировали информа
цию Длугоша, прежде всего сокращая его текст. Посколь
ку конкретной информации о Борисе Калмановиче нет ни
в русских летописях, ни в сочинениях польских хрони
стов, нет ее и в произведениях польских историков эпохи
Возрождения.
Вторым источником летописной информации для за
падноевропейского читателя был Сигизмунд Герберштейн
(1486— 1566) — глава дипломатических миссий, кото
рые императоры Священной Римской империи герман
ской нации Максимилиан I (1493— 1519) и его преемник
Карл V (1519— 1556) Габсбурги дважды (в 1517 и 1526 гг.)
направляли к великому князю Московскому Василию III
(1505— 1533) с целью вовлечения его в коалицию евро
пейских государей, боровшихся с турецкой экспансией.
В составленных С. Герберштейном на склоне лет «Запи
сках о московитских делах»2 какие-либо сведения о герое
настоящего исследования также отсутствуют. Таким об
разом, европейские историки, пока им не были доступны
свидетельства русских летописей, не имели возможностей
для создания собственных историографических мифов,
ограничиваясь тем, что они принимали или критиковали
мифы, созданные средневековыми хронистами.
Что же касается первых российских исследователей
древнерусской истории, то «пионером», открывшим для
образованного русского общества Бориса Калманови-
ча, стал Василий Никитич Татищев (1686— 1750). Уже во
время работы над первой редакцией своей многотомной
26 Краткий историографический очерк
«Истории Российской» он активно пользовался информа

цией, содержащейся в «Гессенской хронике» Вильгельма
Дилиха (Шеффера, ок. 1575— 1655), вышедшей в Касселе
в 1605 г.3 Трудно понять, почему Татищев считал придвор
ного гессенского историографа венгерским историком, ви
димо, потому, что сведения о венграх автор «Истории Рос
сийской» черпал главным образом из труда Дилиха.
О Борисе Калмановиче В. Н. Татищев пишет лишь
в примечаниях к основному тексту своего труда (в обе
их его редакциях), ссылаясь на сочинение В. Дилиха. При
этом Борис охарактеризован как «подложный сын Коло-
манов, рожденный от сестры Болеслава польского».4 Этот
тезис, взятый Татищевым у Дилиха, явно опирается на
свидетельства польских средневековых исторических со
чинений, рассматриваемых ниже, при анализе мифов, ко
торые на них основываются. Таким образом, Татищев еще
не осознал, что Борис Калманович является персонажем из
истории русско-венгерских отношений, потому и не вклю
чил сведения о нем в основной текст своего труда. Вместе
с тем следует признать Дилиха/Шеффера создателем одно
го из историографических мифов о Борисе — что он был
племянником польского князя Болеслава III Кривоустого
(1102— 1138).
Как известно, европейский ученый мир познакомил
с русскими летописями Август Людвиг Шлёцер (1735—
1809).5 Поскольку немецкий язык был господствующим во
владениях Габсбургов, частью которых была тогда Вен
грия, именно с этого времени начинается активное ис
пользование венгерскими историками сведений русских
летописцев, касающихся средневековой Венгрии. Однако,
с точки зрения темы настоящего исследования, заслуги
А. Л. Шлёцера были весьма скромными, и он не оказал ни
какого влияния на изучение историками жизненного пути
Бориса Калмановича, поскольку его интересовали глав
ным образом ранние известия русских летописей, прежде
всего для обоснования т. н. «норманнской теории».
Главным препятствием, мешавшим европейским исто

рикам первой — второй трети XVIII в. широко использо
вать в своих исследованиях информацию ранних русских
летописных памятников, было отсутствие изданий этих
источников. Лишь те ученые, кто непосредственно работал
в России и знал русский язык, могли использовать в своих
трудах все сведения, содержащиеся в русских летописях,
но никто из них так и не отважился сделать по рукописи
полный перевод хотя бы одного летописного памятника на
латинский или немецкий язык.
Ситуация значительно облегчилась после выхода в свет
в России в 1767 г. издания Радзивилловской (Кениг
сбергской) летописи, подготовленного И. С. Барковым и
И. И. Таубертом.6 По оценке летописеведов, сделавших
новейшее научное издание Радзивилловской летописи,7
издание Баркова и Тауберта «содержало множество про
пусков, произвольных дополнений, поновлений текста
и т. д.».8 Тем не менее оно стало известно в Европе и не
могло не побудить кого-то из европейских ученых, знав
ших не только русский, но и «древнерусский» язык,
взяться за перевод Радзивилловской летописи — древней
шей из дошедших до нас рукописей летописных памят
ников.
В связи с этим, если уж говорить о том, кто из «уче
ных немцев» реально познакомил европейское образован
ное общество с Повестью временных лет и ее «продолже
ниями», причем на понятном всему ученому миру Евро
пы немецком языке, так это был Иоганн Бенедикт Шерер
(1741— 1824). Именно его книга «Блаженного Нестора и
его продолжателей... древние анналы русской истории
с 858 года по 1203 год», вышедшая в Лейпциге в 1774 г.,9
дала возможность исследователям познакомиться с содер
жанием Радзивилловской летописи, но именно один из не
достатков этого издания, как будет показано ниже, способ
ствовал возникновению мифа о том, что матерью Бориса
Калмановича была Предслава Святополковна.
Во второй половине XVIII в., в связи с намерениями

австрийских императоров и прусских королей расширить
свои владения за счет находившейся в состоянии, близком
к анархии, Речи Посполитой, резко вырос интерес к про
шлому Галицко-Волынской Руси. Поскольку Австрия
претендовала на Галицию, а ее императоры были одно
временно венгерскими королями, некоторые ученые, про
живавшие во владениях Габсбургов, активно искали исто
рическую основу для «законного» вхождения этой древ
нерусской земли в состав Священной Римской империи
германской нации.
Самые ранние работы, в которых затрагивается ис
тория Галицко-Волынской Руси и русско-венгерские от
ношения XII в., написал во второй половине XVIII в.
один из приближенных к трону Габсбургов, директор
императорской библиотеки, словак по национальности,
Франц (Франтишек) Адам Коллар (1718— 1783). Будучи
профессиональным юристом, Ф. А. Коллар уделил ос
новное внимание доказательству давних прав венгер
ских королей на Галич и Волынь.10 Логические постро
ения тайного советника венского двора строились на со
держащихся в польских средневековых исторических
сочинениях сведениях о неоднократном пребывании вен
герских принцев на галицком княжеском столе в XII—
XIII вв.11
Все работы такого рода, написанные на немецком язы
ке в последней трети XVIII в., не имеют отношения к теме
настоящего исследования, кроме одной, где впервые по
является новый миф о Борисе Калмановиче. Создателем
этого мифа стал самый серьезный из австрийских исследо
вателей XVIII в., занимавшихся историей Галицко-Волын
ской Руси, — Йоганн Христиан Энгель (1770— 1814). Хотя
его интерес к прошлому этого региона также был вызван
необходимостью обосновать исконные права венгерской
короны на земли юго-западной Руси, Й.-Х. Энгель оказал
ся наиболее эрудированным среди немецких ученых, на
писавших в последней трети XVIII в. труды по истории

новых провинций империи Габсбургов.
Двухтомная «История Галича и Владимира до 1772 г.»,
написанная Й.-Х. Энгелем и изданная в Вене в 1792—
1793 гг.,12 стала во всех отношениях итоговой работой для
австрийской историографии Галицко-Волынской Руси
XVIII в. О ее научной значимости ярко свидетельствует
характеристика, данная Энгелю в Энциклопедическом
словаре Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона, где сказано, что
все работы Энгеля «сохранили свою цену до настоящего
времени»,13 т. е. до начала XX в. Тем не менее рассматри
ваемое сочинение австрийского историка имеет ярко вы
раженный характер апологетики походов венгерских ко
ролей эпохи Арпадов на земли по другую сторону Карпат,
которые неоднократно в XII—XIII вв. становились вла
дениями венгерской короны. Несмотря на то что Энгель
стремился учесть материал всех известных ему источни
ков, содержащих сведения по истории Галиции и Волыни,
в том числе польские хроники и русские летописи (извест
ные ему по трудам A. JI. Шлёцера и многотомному сочине
нию М. М. Щербатова), его интерпретация привлекаемого
материала явно грешит тенденциозностью.
Особенно ярко это проявляется в описании судьбы Бо
риса Калмановича, которого Энгель сделал основателем
Галицкого княжества. По мнению Й.-Х. Энгеля, Борис, бу
дучи зятем Святополка Изяславича, после смерти послед
него (1113) находился при дворе его сына — волынского
князя Ярослава, вместе с которым бежал в Польшу в 1118 г.
Поскольку Ярослав искал военной помощи в Польше и
Венгрии, у Энгеля получается, что Борис смог добиться
признания не только у Болеслава III, но и у своего сводно
го брата Иштвана И,14 в результате чего непризнанный сын
венгерского короля Калмана Книжника стал основателем
Галицкого княжества, переданного ему в удел в 1129 или
1130 г.15 При этом историк ссылается на информацию поль
ского хрониста Богухвала (т. е. Великопольской хроники),
который явно перепутал Бориса с венгерским принцем

Калманом, сыном Эндре II, занимавшим галицкий княже
ский стол в 1214— 1219 гг. (см. ниже, миф 4).
Заложенную В. Н. Татищевым традицию признания
Бориса Калмановича племянником польского князя Бо
леслава III Кривоустого (1102— 1138) продолжил польский
историк Адам Станислав Нарушевич (1733— 1796), допол
нив ее созданием нового мифа о том, что Борис в 1135 го
ду, втершись в доверие к Болеславу III Кривоустому и став
комендантом пограничной с Русью польской крепости
Вислица, предательски сдал ее будущему реальному со
здателю Галицкого княжества Владимиру Володаревичу.16
Первым из российских историков включил в свой зна
менитый многотомный труд сведения о Борисе Калмано-
виче, признав его сыном Евфимии Владимировны, Нико
лай Михайлович Карамзин (1766— 1826). Привлекая наря
ду с венгерскими также польские хроники, прежде всего
сочинение Винцентия Кадлубка, H. М. Карамзин подверг
резкой критике версию А. С. Нарушевича о том, что имен
но Борис сдал польскую крепость Вислицу. Впервые в от
ечественной историографии Карамзин проследил судьбу
Бориса Калмановича вплоть до его убийства неким полов
цем в 1156 г.17 Источниками историку послужили хрони
ки, собранные Д. Праем,18 а византийский период жизни
Бориса Карамзин воссоздает на основании труда Йоганна
Готтелфа Штриттера (1740— 1801), одного из «ученых нем
цев», помогавшего становлению российской исторической
науки.19
Что касается мифа о том, что матерью Бориса была
Предслава Святополковна, то Карамзин, похоже, ничего
не знал о нем, поскольку пользовался ранними трудами
Д. Прая. Подчеркивая разницу между мужьями Предславы
и Евфимии Владимировны (первый был «Королевичем»,
а второй — «Государем Венгерским»), Карамзин тем не
менее создает собственный миф о том, что Предслава яко
бы вышла замуж за одного из сыновей Калмана — «Ла-
дислава или Николая».20 На самом деле у Калмана Книж

ника не было сына по имени Миклош (Николай), а Ласло
(Владислав) родился ок. 1101 г. и умер в 1112 г.21 Причиной
же появления имени Николая, скорее всего, послужило то,
что Карамзин увидел во фразе венгерских средневековых
исторических сочинений: «В год Господа 1112-й умер H.,
сын короля Калмана»22 инициал имени Николай {Nicolaus).
Кстати, переписчик одного из списков Венгерского
хроникального свода (относящегося к «семейству» Иллю
стрированной хроники), называемого «кодексом Чепреги»
(icodex Csepreghianus) и созданного в начале XVIII в., так
же расшифровал N. как NicolausР Однако все остальные
списки названного свода такой литеры не имеют. В со
держащемся же под 1101 г. в этом же источнике сообще
нии о детях Калмана от первой жены названы их полные
имена — Ladislaus (Ласло) и Stephanus (Иштван),24 из че
го венгерские историки делают однозначный вывод о том,
что в 1112 г. умер сын Калмана по имени Ласло, поскольку
Иштван наследовал отцу в 1116 г.25
В задачу настоящего историографического очерка не
входит рассмотрение всех обобщающих работ историков
второй половины XIX—начала XXI в., где затрагиваются
отдельные факты из биографии Бориса Калмановича. Да
лее специально анализируются только те сочинения, ко
торые целиком посвящены попыткам воссоздать историю
жизни малоизвестного внука Владимира Мономаха, либо
работы, в которых был сформулирован новый, дотоле не
известный, историографический миф.
Лишь в последней четверти XIX в. предпринимаются
первые попытки историков собрать все сведения источ
ников о Борисе Калмановиче и комплексно проанализи
ровать их. Пионером здесь стал польский исследователь
Казимеж Горский, опубликовавший довольно простран
ную статью в научном сборнике, вышедшем во Львове
в 1876 г.26 Эта работа положила начало целенаправленному
разоблачению мифов о Борисе. К. Горский утверждает
следующее: Предслава Святополковна вышла замуж за

королевича, поэтому никак не могла стать женой Калмана
Книжника; вопрос, совершила ли Евфимия Владимиров
на прелюбодеяние, не может быть разрешен историками;
Янош Туроци различает ишпана Борша, героя событий
1128 г., разыгравшихся при дворе венгерского короля Ишт-
вана II, и Бориса, считая их разными людьми.27 В целом
рассматриваемая работа Горского имела большое значение
в плане развенчания мифов, сложившихся вокруг лично
сти Бориса Калмановича. К сожалению, она не получила
широкой известности среди российских и венгерских ис
следователей в силу того, что вышла в приложении к одно
му из местных львовских периодических изданий.
Василий Григорьевич Васильевский (1838— 1899) опу
бликовал во втором томе «Славянского сборника», вы
шедшего в 1877 г., большую статью под названием «Из
истории Византии в XII веке. Союз двух империй (1148—
1155)»,28 в тексте которой в том числе цитируются упоми
нания Бориса в византийских исторических сочинениях,
а в Приложении II собраны известия европейских хроник
о Борисе Калмановиче.29 Что касается упоминаний о Бори
се в сочинениях византийских историков, то они рассма
триваются непосредственно в тексте данной работы. Фак
тически В. Г. Васильевский работал над сводкой сведений
о Борисе одновременно с К. Горским и так же, как и его
польский коллега, ставил перед собой задачу восстановить
хронологическую канву жизни Бориса. В целом работа Ва
сильевского представляет собой скорее сводку данных ис
точников о Борисе Калмановиче, чем научное исследова
ние его жизненного пути. При этом одни цитаты из евро
пейских хроник Васильевский переводит на русский язык,
другие дает только в тексте оригинала, третьи переска
зывает близко к тексту. Выявив в «Венгерской хронике»
Яноша Туроци сведения об ишпане Борше, Васильевский
не говорит твердо о том, что Борш и Борис Калманович —
одно и то же лицо, но заявляет, что «все соображения го
ворят в пользу такого предположения».30 Подобная оценка

позволяет признать известного российского византиниста
XIX в. создателем мифа о тождестве Борша и Бориса.
Значительным вкладом в разработку проблем, постав
ленных в центр внимания настоящего исследования, ста
ла изданная в виде монографии докторская диссертация
Константина Яковлевича Грота (1853— 1934) «Из исто
рии Угрии и славянства в XII веке (1141— 1173)», вышед
шая в 1889 г. в Варшаве.31 В этой работе рассматривается
в том числе и русское направление внешней политики вен
герских королей Гезы II (1141— 1162) и Иштвана III (1162,
1163— 1172).32 Привлекая все известные к тому времени
древнерусские, польские, немецкие, венгерские, визан
тийские и др. средневековые источники, К. Я. Грот стре
мился показать русско-венгерские отношения взятого им
периода в контексте общеевропейской политики. Хотя
в обозначенные Гротом хронологические рамки его иссле
дования с формальной точки зрения не попадают перио
ды детства Бориса Калмановича и первый этап его борьбы
за венгерский престол, в его книге — во введении к ос
новному исследованию — фактически рассматривается
внешнеполитическая история Венгрии более ранних эпох
правления Иштвана II (1116— 1131) и Белы II (1131— 1141),
поэтому Грот затрагивает все вехи жизненного пути сына
Евфимии Владимировны. Так, он поддерживает гипотезу
В. Г. Васильевского о возможном тождестве Бориса и иш-
пана Борша.
Первая биография Бориса Калмановича на венгерском
языке была написана русином по происхождению Ан
талом Ходинкой (1864— 1946) и опубликована в 1889 г.
в главном венгерском историческом журнале «Szâzadok»
(«Столетия»).33 К сожалению, заметным вкладом в науку
эта работа не стала, поскольку по сути представляет собой
перевод сводки материалов источников о Борисе, сделан
ной В. Г. Васильевским, с некоторыми замечаниями А. Хо-
динки.
Личность Бориса Калмановича привлекла внимание

и других венгерских историков конца XIX в. В 1889 г.
Мор Вертнер (1849— 1921) сделал доклад о Борисе Кал-
мановиче и черниговском князе Ростиславе Михайловиче
(ок. 1223—не позднее 1264), ставшем зятем венгерского
короля Белы IV (1235— 1270), в Берлине на заседании исто
рико-генеалогического общества «Герольд». Текст докла
да был опубликован на немецком языке,34 и в том же го
ду в венгерском научном журнале «Szäzadok» вышло его
краткое изложение на венгерском языке, сделанное А. По-
ром.35 М. Вертнер и далее занимался проблемами внеш
неполитической истории средневековой Венгрии с целью
восстановления генеалогии и матримониальных связей ро
да Арпадов.
Значительным вкладом в процесс воссоздания реаль
ной биографии Бориса Калмановича стал выход крупней
шего (и на сегодняшний день) труда по генеалогии Арпа
дов (первой правящей династии средневековой Венгрии),
созданного М. Вертнером, где Борису отведена статья под
№ 51.36 В этом капитальном труде много внимания уделе
но развенчанию некоторых мифов, созданных хрониста
ми и историками вокруг внука Владимира Мономаха, но
в знании древнерусского летописного материала и учете
достижений российской историографии Вертнер заметно
уступает А. Ходинке. Другим недостатком рассматрива
емого труда является признание Вертнером М. Кромера,
М. Стрыйковского и других польских историков эпохи
Возрождения серьезными исследователями, версии ко
торых следует учитывать при ответе на один из главных
для Вертнера вопросов в статье о Борисе: была ли его жена
полькой? Это заметно перегружает рассматриваемую ста
тью малозначащими сведениями и мало что дает для от
вета на поставленный ее автором вопрос.
Процесс постепенного развенчания мифов из жизни
Бориса не был однозначным. Казалось бы, уже в конце
XIX в. была поставлена точка в ответе на вопрос о том,
кто была его мать, но вопреки общей тенденции в начале

XX в., через 30 лет после выхода статьи К. Горского, появ
ляется небольшая работа его соотечественника и младше
го современника Максимилиана Гумпловича (1864— 1897),
в которой предпринята попытка возродить миф о рожде
нии Бориса Калмановича Предславой Святополковной на
основании соотнесения его с другим зависящим от него
историографическим мифом (о тождестве Бориса и ишпа-
на Борша). При этом М. Гумплович настолько был уверен
в правильности своего мнения, что обозначил 1105 г. уже
в самом заголовке своей статьи как год рождения Бориса.37
Это сразу же поставило под сомнение многие элементы
хронологической канвы жизни Бориса, составленной Гум-
пловичем.
После развенчания К. Горским и М. Вертнером ми
фа о том, что Борис был внуком Святополка Изяславича,
в венгерской исторической науке было создано надежное
основание для того, чтобы этот миф более не смог воз
родиться. Вышеупомянутый А. Ходинка опубликовал
в 1916 г. собрание отрывков из русских летописей, касаю
щихся венгров, с параллельными переводами на венгер
ский язык.38 При этом Ходинка учел информацию всех
23 томов Полного собрания русских летописей, которые
вышли к тому времени, однако для историков других за
рубежных стран, да и российских исследователей, книга
Ходинки осталась малоизвестной из-за существования
языкового барьера.
Самое объемное историческое сочинение, посвященное
Борису Калмановичу, принадлежит перу С. П. Розанова.39
Оно состоит из двух частей, первая из которых целиком
посвящена биографии Евфимии Владимировны, где рас
сматриваются мифы, связанные с ней и с рождением Бори
са, а также обсуждается, могла ли Предслава быть его ма
терью. Вторая же часть этой большой статьи представля
ет собой биографию Бориса Калмановича, написанную на
базе тех же известий источников, которые были выявлены
историками последней четверти XIX в., но с твердым на

мерением разоблачить попытки М. Гумпловича вернуться
к некоторым историографическим мифам, созданным его
предшественниками.40
Работа С. П. Розанова о дочери и внуке Владимира
Мономаха, связанных с венгерским правящим домом Ар-
падов, имеет целый ряд достоинств, которые позволяли
пользоваться ей в исследованиях и обобщающих трудах,
посвященных внешнеполитической истории Древней Руси.
Не владея венгерским языком, Розанов тем не менее поста
рался учесть выводы венгерских историков, изложенные
в немецкоязычных переводах их монографий, и концеп
цию Й.-Х. Энгеля, послужившую, как будет показано ни
же, основой для целого ряда историографических мифов,
на основании которых Борис Калманович становился ос
нователем Галицкого княжества. В целом же для своего
времени (20-е годы XX в.), когда советская историческая
наука находилась под влиянием т. н. «школы М. Н. По
кровского» с присущим ей схематизмом в освещении ран
них эпох развития человечества, рассматриваемая работа
Розанова была, в том числе, попыткой сохранить тот вы
сокий исследовательский уровень, который был достигнут
российскими дореволюционными историками.
Следующим исследователем, который посвятил спе
циальную работу выяснению отдельных фактов из био
графии Бориса Калмановича, стал венгерский историк
Ференц Макк (род. в 1940). Впервые он обратился к судь
бе Бориса в исследовании по истории внешней политики
Венгрии в эпоху правления Белы II (1131— 1141), где под
робно рассматривается первый этап борьбы Бориса за
венгерскую корону.41 Кстати, здесь, не вступая в полеми
ку с теми, кто считал Борша и Бориса одним человеком,
Макк подчеркивает, что Борш был графом (comes), не ис
ключая, впрочем, возможность наличия у него связей по
женской линии с родом Арпадов.42 В своей небольшой по
объему статье, опубликованной в 1987 г. в одном из науч
ных сборников, издаваемых Сегедским университетом,43

Макк кратко останавливается на основных вехах жизнен
ного пути сына Евфимии Владимировны, затрагивая и
некоторые историографические мифы, рассматриваемые
в настоящей работе. При этом Макк демонстрирует свое
несогласие с теми, кто продолжает поддерживать миф
об идентичности Бориса ишпану Боршу,44 к сожалению,
не приводя при этом никаких аргументов или ссылок на
источники.
Пристальное внимание к судьбе Бориса Калмановича
уделяли и авторы обобщающих трудов по внешней поли
тике эпохи Арпадов, появившихся в Венгрии в послевоен
ное время. Тот же Ф. Макк в исследовании по внешнеполи
тической истории от переселения венгров на Средний Ду
най (896) до смерти Белы III (1196)45 рассматривает факты
из биографии Бориса, показывая его роль в складывании
характера взаимоотношений Венгрии с соседними госу
дарствами. Поскольку Макк по своей первоначальной на
учной специализации является византинистом, в его обоб
щающем труде в большей степени обращается внимание
на связи Бориса с Комнинами, чем на факты, связанные
с поиском им помощи у католических государей. Серьез
ным недостатком труда Макка является полное отсутствие
в нем примечаний, что делает его работу по характеру
близкой к научно-популярной книге.
Ведущим венгерским специалистом по истории рус
ско-венгерских отношений эпохи Арпадов и сегодня оста
ется Марта Фонт. Помимо многочисленных статей, посвя
щенных отдельным аспектам данной проблематики, изда
ния свода сведений Киевского свода (части Ипатьевской
летописи) о венграх перу М. Фонт принадлежат также не
большая статья о Борисе Калмановиче и монография «Ко
роли из дома Арпадов и князья Рюриковичи». В первой из
названных работ рассматривается вопрос о том, был ли Бо
рис незаконнорожденным, на который дается отрицатель
ный ответ.46 Что же касается обобщающего труда М. Фонт
по истории взаимоотношений правящих династий на Руси

и в Венгрии, то в нем Борису отведено немного внимания.
Не поддерживая ни один из историографических мифов
о внуке Владимира Мономаха, исследовательница ограни
чивается кратким рассмотрением проблем законнорожден
ности Бориса, его тождества с ишпаном Боршем (оставляя
этот вопрос открытым), более подробно останавливаясь на
периодах борьбы Бориса за венгерский престол при Беле II
и Гезе II. Фонт считает, что русским князем, который при
вел свою дружину на помощь Борису в 1132 г., был волын-
ский князь Андрей Владимирович Добрый, приходивший
ся ему родным дядей.
Среди вышедших в Венгрии работ, в которых анали
зируются источники о жизни и деятельности Бориса Кал-
мановича, новейшей на сегодняшний день является статья
Агнеш Нюлашши «Борис в зеркале источников», вышед
шая в 2007 г. в одном из венгерских научных сборников.47
Работа А. Нюлашши учитывает предшествующую историо
графию изучения жизненного пути Бориса Калмановича и
является по большей части свободной от мифов, которые
здесь специально не затрагиваются. Однако один из таких
мифов все же привлекает внимание исследовательницы.
В конце XX в. Дюла Кришто (1939—2004) попытался зано
во обосновать тезис о тождестве ишпана Борша — одного
из лидеров мятежа против короля Иштвана II, поднятого
группой венгерской знати в 1128 г., с Борисом Калманови-
чем. Аргументация А. Нюлашши, поддержавшей Д. Криш
то в его полемике по этому поводу с Ф. Макком, рассма
тривается ниже. В целом же статья Нюлашши является
подробной биографией Бориса Калмановича, написанной
исключительно на известиях достоверных источников,
в которых (если не считать сведений об ишпане Борше)
идет речь именно о Борисе Калмановиче.
Подобный подход соответствует названию статьи и за
служивает всяческого уважения, но в таком случае исто
рия жизни Бориса предстает как совокупность нескольких
микроисторий, временные промежутки между которыми

составляют не менее четырех пятых его и так недолгой
42-летней жизни. Однако неудачливый претендент на вен
герский престол очень чутко реагировал на изменения
международной обстановки вокруг Венгрии и смену вла
сти в соседних с ней государствах, совершая в случае не
обходимости быстрые переезды из Византии в Польшу или
Германию и пытаясь использовать любую возможность
для поиска военной помощи у врагов Арпадов. В источни
ках сохранились сведения, как правило, о положительных
результатах таких поисков, но человек, одержимый иде
ей воплощения своего старшинства в правящей династии
Венгерского королевства в достижении верховной власти
на родине своего отца, должен был искать любой повод
для позиционирования себя в качестве «законного» пре
тендента на корону св. Иштвана.
За год до работы А. Нюлашши в Брянске вышла очень
краткая обобщающая статья С. Г. Поляковой, посвященная
династическим бракам, заключенным Арпадами и Рюри
ковичами в XI—XIII вв., где речь идет не столько о Борисе,
сколько о его матери Евфимии Владимировне и высказы
вается крайне маловероятная догадка о высылке беремен
ной Евфимии на Русь как следствии ухудшения отноше
ний Калмана с Владимиром Мономахом.48
Самой же новейшей на сегодняшний день работой,
в которой прослеживается биография Бориса Калманови-
ча, является статья Кристиана Раффенспергера «Идентич
ность в постоянном движении: Борис Коломанович, обна
руживающийся в расщелинах средневековой европейской
истории», опубликованная в № 1 за 2016 г. научного жур
нала «Средневековый мир» (The Medieval Globe)*9 Автор
статьи — адъюнкт-профессор истории в Университете
Виттенберг в Огайо — одной из своих задач видит обнов
ление научного языка современной медиевистики терми
нами, которые точнее передают суть некоторых явлений
средневековой политической жизни. Он, в частности,
предлагает ввести термины «паутина родства» (kinship

web) и «ситуативное родство» {situational kinship). То, что
все государи средневековой Европы были связаны между
собой многочисленными родственными связями, не явля
ется научным открытием, поскольку обнаруживается при
внимательном прочтении текстов источников даже не про
фессионалом. Новизна подхода К. Раффенспергера заклю
чается в том, что он заявляет, что в эпоху существования
династических браков представителям правящих родов
приходилось время от времени выбирать из разветвленной
«паутины» те «нити», которые в данный конкретный мо
мент более всего могли помочь в достижении поставлен
ной цели.
Сам по себя сформулированный Раффенспергером те
зис представляется верным, но не нуждающимся в особых
научных обоснованиях: вполне естественно, что в усло
виях, когда враждовавшие европейские государи и/или
претенденты на престол, как правило, не только имели
общих родственников, но нередко и сами находились в до
статочно близкой степени родства. Не вызывает серьезных
претензий и выбор Раффенспергером Бориса Калманови-
ча в качестве примера для обоснования своих идей, по
скольку «паутина родства» у последнего также отличалась
разветвленностью. Однако при всем при этом в анализи
руемой работе содержатся серьезные ошибки, вызванные
недостаточным знанием ее автором новейших работ по
генеалогии потомков Владимира Святого, вышедших в на
шей стране, и аналогичных исследований, посвященных
матримониальным связям Арпадов и Пястов. В результате
К. Раффенспергер объявляет матерью Евфимии Владими
ровны Гиту (Гиду) — первую жену Владимира Мономаха
и актино развивает миф о том, что Борис был зятем Боле
слава III Кривоустого,50 рассматриваемый ниже (Миф 3).
Работа Раффенспергера служит скорее материалом для
обоснования его изначально заданной концепции, чем вы
являет какие-то новые сведения из биографии Бориса Кал-
мановича. Помимо того, что она опирается из русскоязыч

ных исследований лишь на работу С. П. Розанова 1930 г.,
К. Раффенспергер сознательно пользуется исключительно
англоязычными переводами западноевропейских и ви
зантийских источников, а также обобщающими работами
американских, польских и венгерских историков, посвя
щенными большим периодам средневековой истории Вен
грии, Византии и Украины, обосновывая это тем, что «ан
глийский язык служит как приемлемая lingua franca для
ученых, занимающихся европейским Средневековьем, как
на Западе, так и на Востоке».51 Исключение из этого прави
ла исследователь делает для Великопольской хроники, ко
торую он использует в русскоязычном переводе JI. М. По
повой с комментариями Н. И. Щавелевой (но опять же не
текст оригинала!), и Ипатьевской летописи, на которую
К. Раффенспергер опирается (но не цитирует!) в репринт
ном издании А. Кошелева.
Таковым является новейшее на сегодняшний день ис
следование биографии внука Владимира Мономаха Бори
са Калмановича, которое не только не дает никаких новых
данных или серьезных научных гипотез, но и явно являет
ся «шагом назад» в деле воссоздания реальной биографии
Бориса, поскольку содержит фактические ошибки. Все это
еще более укрепляет автора настоящей работы в стрем
лении не только отделить очевидные мифы от историче
ских фактов и предположений, основывающихся на не
верном понимании текстов источников, но и найти истоки
этих мифов.
ЧАСТЬ I
ИСТОРИЯ жизни
БОРИСА КАЛМАНОВИЧА
Глава 1
СВЯЗИ С АРПАДАМИ И БОРЬБА

РУССКИХ КНЯЗЕЙ ЗА ЛИДЕРСТВО
В НАЧАЛЕ XII в.
Внешнеполитический аспект
соперничества Святополка Изяславича
и Владимира Мономаха
Хотя русские земли и Венгерское королевство по

сле Великой схизмы 1054 г. формально оказались в двух
разных «мирах» — восточно- и западнохристианском,
это никак принципиально не ухудшило добрососедских
отношений между ними. Даже военная катастрофа, по
стигшая венгерское войско в 1099 г. под Перемышлем, не
привела к полному разрыву контактов между Киевом и
Фехерваром,1 поскольку венгры тогда были разгромлены
не русскими князьями, а половцами «князя» Боняка. Пла
нировавшийся в 1106 г. поход Калмана Книжника на Русь,
скорее всего, имел своей целью месть Боняку, а его ини
циатором мог быть киевский князь Святополк Изяславич
(1093— 1113), призвавший венгерского короля для совмест
ного похода в Степь.2
Как известно, на всем протяжении своего 20-летне
го киевского княжения Святополк вынужден был ми
риться с тем, что не менее авторитетным князем на Руси
Связи с Арпадами и борьба русских князей за лидерство 43
был правивший сначала в Чернигове (1078— 1094), а за

тем в Переяславле (1094— 1113) Владимир Всеволодович
Мономах. По свидетельству ПВЛ, еще в 1093 г. Мономах
(как сын умершего тогда князя Всеволода Ярославича) по
думывал о занятии киевского стола, но отказался от не
го, уступив формальное лидерство над русскими земля
ми двоюродному брату Святополку. Летописец объясняет
этот поступок более достойного власти над «матерью го
родов русских» князя его нежеланием стать инициатором
новой большой усобицы на Руси, представляя решение
Владимира плодом его серьезных размышлений о судьбе
Русской земли.3
Не подвергая сомнению правдивость данного лето
писного рассказа с точки зрения линии публичного по
литического поведения князя, хочу обратить внимание на
международную обстановку вокруг Руси, на фоне которой
Мономах в 1093 г. отказался от Киева. Ко времени смерти
киевского князя Всеволода Ярославича (1078— 1093) — от
ца Владимира Мономаха — Святополку Изяславичу уда
лось заключить значительно больше союзов с правителя
ми соседних государств, чем Мономаху. Показателем этого
являются династические браки. Отец Святополка Изяслав
был зятем польского князя Мешка II (1025— 1031, 1032—
1034).4 Не позднее 1091 г. Ярослав Святополкович женился
на представительнице правящего венгерского рода Арпа-
дов,5 что укрепило связи его отца с соседними христиан
скими государями.
Что же касается Владимира Мономаха, то он на мо
мент смерти отца еще состоял в браке с Гидой, дочерью
последнего англосаксонского правителя Британии Гароль
да Годвинсона, павшего в битве с норманнами Вильгельма
Завоевателя при Гастингсе 14 октября 1066 г. Разумеется,
от этого брака Владимир не мог рассчитывать на получе
ние военной помощи в случае начала им борьбы со Свя-
тополком за Киев. Точно так же не могли помочь Монома
ху его греческие родственники, поскольку после смерти
44 Часть I. Глава 1
11 января 1055 г. Константина IX Мономаха (1042— 1055)

представители этого рода более не добивались византий
ской императорской короны. К тому же Византия никогда
не посылала своих военных отрядов для участия в междо
усобицах русских князей. По дошедшим до нас сведениям,
к 1093 г. даже самый старший из детей Владимира Моно
маха — Мстислав Великий — еще не был женат: его брак
с дочерью шведского короля Инги I Старшего (ок. 1084—
ок. 1100) датируется исследователями ок. 1095 г.6 При
влечь же половецкую помощь Владимир Всеволодович,
прославившийся своими успехами в деле обороны юго-
восточных и южных рубежей Руси от натиска степняков,
мог, обратившись к своей мачехе, которая, скорее всего,
была половчанкой, но вторая жена Святополка Изяслави-
ча была дочерью половецкого «князя» Тугоркана. Таким
образом, помимо признания старейшинства Святопол
ка в роду Рюриковичей, одной из причин отказа Влади
мира от Киева в пользу Святополка была трезвая оценка
внешнеполитической ситуации, которая была явно в поль
зу последнего.
Во время киевского княжения Святополка Изяславича
он и Владимир Мономах вели активную политику расши
рения связей с соседними правителями, своего рода «со
ревнование», в котором вновь удачливее оказался Свято-
полк. После смерти своей венгерской жены (не позднее
1106 г.) Ярослав Святополкович женился на дочери поль
ского князя Владислава II Германа (1079— 1102). Связи
Ярослава с правящими династиями Польши и Венгрии
позволили ему играть активную роль в междоусобной во
йне сыновей Владислава II — Болеслава III Кривоустого
(1102— 1138) и его брата Збигнева, длившейся с переры
вами с 1106 по 1111 г.7 В 1103 г. Сбыслава Святополковна
вышла замуж за Болеслава III,8 что способствовало не
удаче попытки Збигнева найти поддержку у Святополка
Изяславича в Киеве зимой 1106/7 г.9 Святополку Изясла-
вичу удалось еще более укрепить отношения с Арпадами,
выдав в 1104 г. свою дочь Предславу за младшего брата

венгерского короля Калмана Книжника (1095— 1116) —
герцога Алмоша.10 К этому следует напомнить, что сам
Святополк стал в 1094 г. зятем половецкого «князя» Ту-
горкана11 и, возможно, в 1103 г. женился на Варваре —
дочери византийского императора Алексея I Комнина
(1081— 1118).12 Естественно, дети последней жены Свя
тополка были малолетними на момент смерти князя, по
этому в данном случае их будущие браки не оказали ни
какого влияния на соотношение сил между Святополком
и Мономахом.
На этом фоне результаты политики установления ди
настических связей, проводившейся Мономахом, выгля
дят намного скромнее. Женитьба Мстислава Великого на
дочери шведского короля Инги I Старшего не могла при
нести Владимиру Всеволодовичу заметных выгод в плане
привлечения военной помощи извне, поскольку эпоха ви
кингов на севере уже давно завершилась, и скандинавские
дружины перестали активно вмешиваться во внутренние
дела европейских стран. Следующий из сыновей Монома
ха — Ярополк — лишь в 1116 г. женился на дочери ясско
го (осетинского) князя. О супругах Изяслава, Святослава
и Вячеслава Владимировичей источники не сохранили
никаких сведений, а Мария (Марица) Владимировна вы
шла замуж за самозванца, выдававшего себя за сына ви
зантийского императора Льва IV Диогена.13 Поскольку
вторая жена Владимира Мономаха, неизвестная по имени,
начала рожать ему детей не ранее самых последних годов
XI в., это поколение можно было использовать для уста
новления матримониальных связей лишь после 1110 г.14
Как будет показано ниже, вторую из своих дочерей, родив
шихся во втором браке, Мономах как раз и предназначил
для установления связей с венгерской правящей династи
ей Арпадов.
46 Часть L Глава 1
Значение связей между венгерскими королями

и русскими князьями для внутриполитической
борьбы в Венгрии и на Руси в начале XII в.
Внешнеполитические связи сильнейших русских кня

зей конца XI—начала XII в. с правящими династиями
Польши и Венгрии (Пястами и Арпадами) были не менее
важными, чем отношения с Византией или половецкими
ханами. При этом до 1138 г., когда, согласно Тестаменту
Болеслава Кривоустого, Польша распалась на отдельные
княжества, правители названных государств были равно
ценными в глазах князей Рюриковичей. Раздробление же
владений Пястов между сыновьями Болеслава III означа
ло раздробление между ними и военных сил Польского
государства, в то время как Венгерское королевство оста
валось политически единым. В дальнейшем, как это ярко
проявилось в годы киевского княжения Изяслава Мстисла-
вича (1146— 1154, с перерывами), венгерский король Геза II
(1141— 1162) был самым авторитетным государем среди за
падных соседей Руси, вмешательство которого в междоу
собия русских князей нередко имело решающее значение
для выявления победителя. Впрочем, значительно чаще
такой внешней силой выступали половцы.
Таким образом, Венгерское королевство, несмотря на
свою принадлежность к западнохристианскому миру, не
могло не быть желанным объектом для установления со
юзнических отношений как для Святополка Изяславича,
так и для Владимира Мономаха. Хотелось бы еще раз под
черкнуть, что и здесь Святополк оказался намного удачли
вее Владимира, сохраняя тесные связи с Арпадами с рубе
жа 90-х годов XI в. вплоть до своей смерти (1113). Отноше
ния между Святополком и Калманом Книжником ничуть
не пострадали от того, что дочь киевского князя вышла
замуж за мятежного герцога Алмоша, впервые выступив
шего с претензиями на венгерский престол против брата
Калмана еще в 1098 г.
По мнению Ференца Макка, Калман Книжник все го

ды нахождения на престоле (1095— 1116) оставался верным
союзником Святополка Изяславича. Исходя из этого, вен
герский исследователь оценивает заключенный в 1104 г.
брак Алмоша и Предславы Святополковны однозначно как
укрепление матримониальных связей между Арпадами и
Рюриковичами, инициатором которого не был сам герцог.
«В это время между королем и его братом не было кон
фликта, — пишет Ф. Макк, — и, поскольку Святополк из
начально был союзником Калмана, правомерно предпо
ложить, что за династической связью стояла дипломатия
Калмана, и нет необходимости считать этот брак полити
ческим ухищрением Алмоша».15 Таким образом, брак Ал
моша и дочери Святополка Изяславича призван был укре
пить союз Арпадов с киевскими князьями, существовав
ший в своем тогдашнем виде с начала 1090-х годов.
Дальнейшие события политической истории Руси и
Венгрии способствовали скорее ослаблению, чем укрепле
нию этого союза, но не смогли его поколебать. В начале
XII в. ушла из жизни венгерская жена Ярослава Святопол-
ковича и он женился, скорее всего, на польской княжне.16
Что же касается герцога Алмоша, то его «русский» брак
потенциально мог осложнить отношения между Киевом
и Фехерваром, но тесть Алмоша, судя по данным источ
ников, ни разу не помог своему неугомонному зятю, «оби
вавшему пороги» европейских дворов в поисках военной
силы для свержения брата с престола.
Признавая правоту В. А. Кучкина в датировке смерти
первой жены Владимира Мономаха, следует отметить, что
примерно к 1110 г. его дети от второй супруги, имя кото
рой не сохранилось в источниках, начали входить в воз
раст, достаточный для создания семьи (по тогдашним по
нятиям).17 При этом обращает на себя внимание тот факт,
что еще при жизни отца Ярослав Святополкович, похо
ронив свою вторую жену (польку), решил породниться
с Владимиром Всеволодовичем, женившись в 1112 г. на его
внучке (дочери Мстислава Великого). Поскольку Моно

мах был наиболее вероятным преемником Святополка на
киевском столе (и стал им), этот брак призван был обе
спечить естественным образом наследование Киева Ярос
лавом после смерти Мономаха, причем в данном случае
Ярослав получил бы свою «отчину» на основании т. н.
«завещания Ярослава Мудрого».18 Скорее всего, по согла
шению, заключенному между Владимиром Мономахом и
Ярославом Святополковичем, власть в Киеве после смер
ти Владимира должна была перейти к Ярославу. Когда же
Владимир Всеволодович перевел из Новгорода в 1117 г.
в Белгород (на Киевщине) тестя Ярослава Мстислава Ве
ликого, что означало стремление Мономаха передать Ки
ев по наследству старшему сыну, рассматриваемый брак
распался, причем последствия развода стоили Ярославу
потери сначала волынского княжения, а в конечном счете
и жизни.19
В 1111 г. состоялся знаменитый поход в Степь, иници
атором которого, по свидетельству ПВЛ, стал Владимир
Мономах. Объединенное княжеское войско сопровождали
священнослужители, которым Владимир приказал петь
различные церковные песнопения. Масштабы разорения
половецких кочевий были, по мнению летописца, настоль
ко велики, что слава об этом событии дошла «ко всимъ
странамъ далнимъ, рекуще къ Грекомъ и Оугромъ, и Ля-
хомъ, и Чехомъ, дондеже и до Рима пройде...»20 Безуслов
но, в цитированном пассаже прежде всего передана гор
дость книжника за ратные подвиги русских дружин и их
предводителей, но вряд ли летописец был далек от исти
ны, называя страны, куда докатилась слава о победах Руси
над Степью в 1111 г. В польских и венгерских средневеко
вых источниках содержатся сведения о военных конфлик
тах поляков и венгров с половцами в то время, а в Риме —
центре католического мира — также не могли не узнать
о блестящей победе христиан над язычниками степной по
лосы Восточной Европы.
С точки зрения темы настоящей работы важно то, что

Русь громко заявила о себе как раз в то время (или неза
долго до того), когда венгерский король Калман Книж
ник овдовел и всерьез задумался о новом браке, который
естественным образом должен был либо подкрепить уже
существовавшие союзнические отношения Венгрии с од
ним из соседних правителей, либо знаменовать собой по
явление нового союзника. У нас нет сведений относитель
но того, обращались ли доверенные лица Калмана к раз
ным государям или сразу сделали выбор в пользу дочери
Владимира Мономаха. У нас также нет точных данных
о времени смерти первой жены Калмана (Бузиллы —
дочери правителя сицилийских норманнов). По крайней
мере ее жизненный путь завершился до 1112 г., когда был
решен вопрос о «русском браке» овдовевшего венгерского
короля.
Калман Книжник был в то время уже не молод, но,
как показали последующие события, планировал еще раз
стать отцом. Имея единственного наследника — будуще
го короля Иштвана II (1116— 1131), Калман явно считал
этого недостаточным для сохранения за своими потом
ками венгерского престола. Подобно тому как Иштван I
Святой (997— 1038) делал все возможное, чтобы трон по
сле его смерти не достался его двоюродному брату Вазулу
или детям последнего, Калман Книжник стремился во что
бы то ни стало не допустить прихода к власти в Венгрии
своего брата Алмоша или его детей. Однако ни Иштвану,
ни Калману не удалось достичь своих целей: в конечном
счете с 1046 г. в Венгрии правили потомки Вазула (одним
из которых был Калман Книжник), а с 1131 г. — потомки
мятежного герцога Алмоша.
У Калмана были серьезные основания для опасений по
поводу сохранения за своей ветвью венгерского престола.
Бузилла родила ему в 1101 г. двух близнецов — Иштвана и
Ласло, но в 1112 г. Ласло умер. По всей видимости, Ишт
ван с детства не отличался крепким здоровьем, поскольку
прожил всего 30 лет и умер бездетным. Все это могло вну

шить Калману тревогу за судьбу своего наследия, поэтому,
потеряв жену и одного из сыновей, король, скорее всего,
решил «подстраховаться» и, найдя новую, молодую супру
гу, попытаться стать отцом более здорового сына, который
сможет обеспечить сохранение за потомками Калмана ко
роны св. Иштвана. При этом идеальным вариантом было
бы породниться с политически сильным правителем, спо
собным в случае необходимости оказать эффективную во
енную помощь. Такими мне представляются причины, по
будившие Калмана Книжника и его окружение обратиться
с предложением о заключении династического брака к са
мому авторитетному русскому князю Владимиру Моно-
маху, вторая дочь которого от второго брака Евфимия уже
достигла брачного возраста.
Глава 2
НЕСЧАСТЛИВОЕ ЗАМУЖЕСТВО
ЕВФИМИИ ВЛАДИМИРОВНЫ
И РОЖДЕНИЕ БОРИСА
Обстоятельства заключения брака

Калмана и Евфимии
В предыдущей главе уже обращалось внимание на то,

что источники не сохранили никаких сведений о том, ког
да появились на свет старшие дети Владимира Мономаха
от второго брака, в том числе его дочь Евфимия. Среди
двух различных датировок времени заключения Владими
ром Всеволодовичем второго брака, которых придержи
ваются А. В. Назаренко (не ранее 1098/9 г.) и В. А. Кучкин
(это могло произойти уже в 1096 г.),1с точки зрения дости
жения Евфимией Владимировной возраста, достаточного
для вступления в брак в 1112 г., более предпочтительной
представляется вторая датировка, согласно которой буду
щей венгерской королеве в то время могло быть уже 14—
15 лет.
Сведения о браке дочери Владимира Мономаха и вен
герского короля содержатся как в ПВЛ, так и в Венгер
ском хроникальном своде XIV в. Самый ранний источ
ник, в котором находится известие о замужестве Евфимии
Владимировны, — Ипатьевская летопись, в той ее части,
которая, согласно концепции А. А. Шахматова, передает

текст III редакции ПВЛ. Оно предельно краткое: «Того же
л4та ведоша Володимерьну Офимью въ Оугры за коро
ля».2 Летописец не приводит точной даты отъезда княжны
в Венгрию, хотя сама статья 6620 (1112/3) г. буквально пе
стрит указаниями точных дней, когда происходило то или
иное событие. Впрочем, если тщательно проанализировать
рассматриваемую статью, то можно определить пример
ное время, когда Евфимия покинула родину.
Поскольку все известия статьи ПВЛ под 6620 г., кроме
первых двух (о походе Ярослава Святополковича на ятвя-
гов и отправке им сватов в Новгород к Мстиславу Велико
му) и рассматриваемого, имеют точные даты, можно пред
положить, что свидетельство об отъезде Евфимии в Вен
грию находится на своем месте (в соответствии с общей
хронологической канвой), но автор первоисточника поза
был его точную дату. В таком случае Евфимия должна бы
ла уехать к будущему мужу в мае 1112 г., поскольку све
дения об этом помещены между известиями о женитьбе
Ярослава Святополковича на Мстиславне 12 мая (к которо
му приписано, что Ярослав привез жену в свой стольный
город 29 июня) и о смерти Давыда Игоревича 25 мая того
же года. Исходя из этого, отъезд Евфимии3 следует при
близительно датировать серединой мая 1112 г.
По мнению М. Д. Присёлкова, перед тем как решиться
на этот шаг, Владимир Всеволодович Мономах, тогда еще
князь переяславский, смоленский и ростовский, обратился
к киевскому митрополиту Никифору I (1104— 1121) с «во-
прошанием» по поводу причин «великой схизмы». Текст
самого «вопрошания» до нас не дошел, но сохранилось
Послание Никифора I Владимиру Мономаху,4 точная дата
написания которого неизвестна. Связывая появление этого
сочинения с намерением Владимира выдать дочь замуж за
венгерского короля, Присёлков датирует составление ми
трополитом ответа на княжескую просьбу 1112 г.5 Как счи
тают исследователи, Послание Никифора I было написано
Насчастливое замуж ество Евфимии Владимировны... 53
по-гречески и дошедший до нас текст является его древне

русским переводом.6
М. В. Левченко, поддержав гипотезу М. Д. Присёлко-
ва, развил ее дальше, предположив, какое влияние рас
сматриваемое сочинение могло оказать на внешнеполити
ческие планы Владимира Мономаха: «Конечно, отважное
послание митрополита, бичующее заблуждения латинян,
не помешало Владимиру выдать свою дочь в «угры». Но
отношения между Мономахом и митрополитом оставались
хорошими и прочными».7
Не останавливаясь на содержании этого памятни
ка, в котором подробно перечислены все «прегрешения»
«латинян» в области христианской догматики и религи
озного культа, следует отметить, что никаких конкрет
ных указаний на то, что рассматриваемое Послание со
ставлено в связи с намерением Владимира породниться
с венгерским королем, в тексте памятника не содержит
ся. Тем не менее представляется вполне естественным,
что именно Мономах, предчувствуя очередную борьбу за
верховную власть на Руси после смерти Святополка Изя-
славича, хотел так же, как и последний перед кончиной
Всеволода Ярославича, установить тесные связи с неко
торыми западными соседями для обеспечения полити
ческой и военной поддержки в случае борьбы с другими
претендентами на киевский стол. По-видимому, получив
предложение с венгерской стороны о заключении дина
стического брака, Мономах оценил это как начало про
цесса сближения его княжеской ветви с западными госу
дарями (в пику Святополковой ветви) и потому попросил
у митрополита консультации по поводу догматических
расхождений между двумя главнейшими христианскими
конфессиями.
М. В. Левченко, безусловно, прав в том, что внешнепо
литические интересы оказались для Владимира Мономаха
сильнее «твердости в вере». Впрочем, высшие православ
ные иерархи Византии того времени прекрасно понимали
54 Часть /. Глава 2
необходимость установления матримониальных связей

своих правителей с неправославными государями Европы
в целях сохранения «империи ромеев», о чем свидетель
ствуют браки членов рода Комнинов с представителями
правящих династий католической Европы, в том числе ро
да Арпадов.
Выше уже рассматривались сведения Оттона Фрей
зингенского, написавшего в своей «Хронике» («Истории
о двух градах») о том, что мать Бориса была дочерью
«короля Руси {Rutenorum), или Киева (Chios)»* Немецкий
историк, живший в XVIII в., Б. А. Керхелих на основа
нии буквального понимания слова Chios, которым Оттон
Фрейзингенский передал название города Киева (подроб
нее об этом см. ниже, при рассмотрении мифа 2) предпо
ложил, что русскую жену Калмана Книжника звали Хиос.9
Причины скорого распада брака

Калмана и Евфимии
Если вся информация летописных памятников о бра

ке Евфимии Владимировны и Калмана Книжника огра
ничивается лишь одной вышецитированной фразой, то
Венгерский хроникальный свод10 посвящает этому целую
главу (149), в которой объясняются причины быстрого рас
пада рассматриваемого семейного союза: «В год Господа
111211 умер Н., сын короля Калмана. Король взял вторую
жену из Руси, которую, застав в грехе прелюбодеяния, не
отпустил с жестоким безрассудством. Ибо он знал, что
сказано в Писании: „Кого Бог соединил, того человек не
разъединит“, — то есть без закона и без смысла. Поэто
му он не отделил себя от нее, а закон отделил его от нее.
Ее обвинило преступление, осудила вина, наказало зло
деяние. Закон отослал ее в свою землю....»12 Венгерский
хронист здесь цитирует Евангелия от Матфея (19: 6) и от
Марка (10: 9).13 Если Евфимия Владимировна покинула ро
дину в середине мая 1112 г., то ее брак с Калманом следует

датировать не ранее июня того же года.
Как видно из этого рассказа, заключить брак с предста
вительницей рода Рюриковичей Калмана побудила смерть
одного из его сыновей. Как полагают исследователи, под
именем N скрывается Ласло (Ladislaus)}* По всей видимо
сти, потеряв жену и сына и оставшись с последним сыном
и наследником Иштваном, не отличавшимся крепким здо
ровьем, Калман решил «перестраховаться» от вымирания
своей ветви, надеясь еще раз стать отцом с молодой рус
ской женой. К тому же новый брак должен был укрепить
ослабевшие матримониальные связи Арпадов с Русью.
Дёрдь Дёрффи считает, что ставка, сделанная Калма
ном на укрепление связей с Владимиром Мономахом, бы
ла призвана дать королю такие же возможности для ис
пользования «русского фактора», какие были у Алмоша.
«Этот брак мог бы дать военную гарантию от тестя Алмо
ша, в тылу киевского великого князя».15 Эту точку зрения
оспаривает Ференц Макк, подчеркивая, что Святополк ни
разу не оказывал военной помощи Алмошу. Макк считает
«более вероятным, что король всего лишь хотел увеличить
число своих союзников на русской земле».16 Последнее
мнение представляется в большей степени соответствую
щим действительности.
Так или иначе, но того долговременного и прочного со
юза, который сложился у Калмана со Святополком, венгер
скому королю достичь с Владимиром Мономахом не уда
лось, несмотря на вокняжение последнего в Киеве в апре
ле 1113 г. Более того, развод с Евфимией Владимировной
способствовал заметному ухудшению отношений между
Киевом и Фехерваром, а его последствия при преемниках
Калмана привели к конфронтации Венгрии с Польским ко
ролевством, о чем речь пойдет ниже. С. Г. Полякова, на
оборот, считает, что Калман «отверг свою беременную
жену из-за ухудшения отношений с ее отцом»,17 что пред
ставляется крайне маловероятным.
Исследователи не могут дать исчерпывающего ответа

на вопрос о виновности Евфимии в измене мужу. В свое
время С. П. Розанов проанализировал все точки зрения,
высказывавшиеся по этому поводу историками конца
XVIII— начала XX в.18 Представляется достаточно обосно
ванным утверждение Розанова, что европейские госуда
ри — современники Калмана Книжника и его преемников
Иштвана II (1116— 1131), Белы II Слепца (1131— 1141) и Ге-
зы II (1141— 1162) — не подвергали сомнению то, что от
цом сына Евфимии Бориса был именно Калман.19 Однако
вполне возможно, что Евфимия совершила грех прелюбо
деяния, будучи уже беременной от Калмана.
По мнению В. Т. Пашуто, обвинение Евфимии в су
пружеской неверности появилось позднее.20 Историк вы
двигает по поводу причины разрыва династических свя
зей между Рюриковичами и Арпадами в 1113 г. следующее
предположение: «видимо, она — в перемене политической
роли самого Мономаха и в его отношении к союзной Вен
грии Волыни и враждебной ей Византии». Далее историк
приводит примеры, когда в последующие годы венгер
ский король Иштван II (1116— 1131) неоднократно помогал
противникам Мономаха и предоставлял им убежище на
своей земле.21
Хотя общий характер системы взаимоотношений меж
ду различными политическими силами, действовавшими
в зоне русско-венгерского приграничья, показан В. Т. Па
шуто довольно точно, вряд ли это могло вызвать столь
резкую реакцию Калмана. Ведь король высылкой Ев
фимии на родину по сути дела перечеркнул результаты
многомесячной деятельности своих дипломатов и создал
условия для того, чтобы Владимир Всеволодович стал
враждебным Венгрии государем. Имеющаяся в нашем рас
поряжении информация источников пока не позволяет от
ветить на вопрос о причинах возвращения Евфимии Вла
димировны на Русь после недолгой супружеской жизни
с Калманом.
Последствия смены верховной власти

на Руси (1113)
Высылка Калманом неверной супруги на родину при

мерно совпала с занятием его новым тестем киевского кня
жеского стола, сохранявшего свое первенствующее значе
ние на Руси и положение столичного города всех русских
земель. Как известно, смерть Святополка Изяславича, по
следовавшая 16 апреля 1113 г., вызвала восстание киевлян,
заставившего городскую верхушку потребовать от Влади
мира Мономаха прийти к ним на княжение.22
Владимир Всеволодович Мономах обладал в значи
тельно большей степени, чем его предшественник на киев
ском столе, политической волей и военными способностя
ми. В годы своего княжения в Киеве (1113— 1125) Моно
мах, не имея власти над всеми русскими землями, старался
максимально расширить влияние возглавляемой им ветви
рода Рюриковичей. Кроме того, трагическая судьба мин
ского князя Глеба Всеславича, наказанного за вторже
ние в чужое княжество (1119), демонстрирует стремление
Владимира сохранить в целом тот раздел русских земель,
который был декларирован в «завещании Ярослава Муд
рого»23 и закреплен решениями Любечского княжеского
съезда 1097 г.24
Грядущие перемены в политической ситуации на Руси
начали ощущаться по крайней мере уже за год до смерти
Святополка Изяславича. Об этом ярко свидетельствует
очередной брак его сына — вновь овдовевшего волынского
князя Ярослава, о чем уже шла речь выше. В стремлении
Ярослава Святополковича породниться с ветвью Монома
ха, как указывалось выше, следует видеть не просто его
намерение упрочить за собой Волынское княжение. Яро
слав, по всей видимости, имел договоренность с Монома-
хом о наследовании после его смерти киевского стола. Ког
да же Владимир Всеволодович ясно дал понять Ярославу,
что готовит себе в преемники его тестя — своего старшего
сына Мстислава, последовал (в 1117 г.) скорый распад бра

ка Ярослава с Мстиславной и потеря им Владимира-Во
лынского.
Интересное мнение по поводу причин сохранения
Ярославом своего княжения в первые годы после прихо
да к власти Владимира Мономаха высказывает венгерская
исследовательница Марта Фонт. Оставляя (к сожалению)
без внимания факт женитьбы Ярослава на внучке Моно
маха, М. Фонт пишет: «Вероятно, Ярослав негативно от
носился к объединительной политике Владимира Монома
ха, бывшего противника25 Святополка, ставшего в 1113 г.
великим киевским князем. <...> В 1113— 1118 гг. дело еще
не дошло до открытого столкновения между Владимиром
Мономахом и Ярославом. Это можно объяснить внешнепо
литическими причинами, поскольку Мономаху надо было
сначала подавить киевское восстание, после чего он всту
пил в конфликт с Византией. Эту русско-византийскую
войну завершил мир 1116 года».26
В объяснении М. Фонт, как представляется, необо
снованно объединены два разных по характеру события,
между которыми прошло три года. Анализ всего летопис
ного материала за 1113— 1115 гг. показывает, что никаких
крупных внешнеполитических акций Владимир Мономах
в то время не проводил, а походы дружин Ивана Войти-
шича и Фомы Ратиборича на Нижний Дунай имели место
лишь в 1116 г. В 1113 г., по свидетельству ПВЛ, Владимир
занимался переделом своих волостей между сыновьями:
Святославом, которого он посадил в Переяславле, и Вяче
славом, отправившимся княжить в Смоленск. В 1115 г.
произошло перенесение мощей свв. Бориса и Глеба в но
вую каменную церковь, построенную в Вышгороде, где
в то время находился главный претендент на власть в Ки
еве после Мономаха — оставивший Чернигов Олег Свято
славич.27 В таких условиях Владимир Мономах никак не
мог проводить объединительную политику и тем более
лишать кого-то его волости.
Насчастливое замуж ество Евфимии Владимировны ... 59
На фоне общего «затишья» и княжеского единения на

Руси высылка Калманом Книжником своей «неверной»
жены Евфимии на родину могла привести к открытому
конфликту между Мономахом и Арпадами. Исследователи
датируют факт высылки королевы временем около 1114 г.28
Накануне этого, в 1113 г., в Венгрии много времени провел
Болеслав III Кривоустый, приказавший годом ранее осле
пить своего брата Збигнева. Раскаявшийся польский князь
замаливал этот тяжкий грех в местах поклонения св. Ишт-
вану и св. Эгидию.29 При этом Болеслав III, естественно,
вел переговоры с Калманом, о чем прямо свидетельствует
Галл Аноним.30
Закономерным результатом тесного общения двух со
седних государей должно было стать укрепление их союза.
Поскольку это происходило еще в 1113 г., вряд ли Калман
стремился тогда придать этому союзу антирусскую на
правленность. Но уже в следующем году отношение Кал
мана к Руси могло резко измениться. В главе 151 Венгер
ского хроникального свода XIV в., посвященной тяжелой
болезни Калмана, сообщается о его предсмертной прось
бе к сыну «отомстить Руси за обиду, ему нанесенную».31
Поскольку во время киевского княжения Святополка Из-
яславича никаких «обид» Калман от русских не испытал,
можно с высокой долей уверенности утверждать, что хро
нист передает общее отношение венгерского короля к Руси
именно в 1114— 1116 гг.
Конец правления Калмана
Судя по дошедшим до нас сведениям о последних го

дах жизни и правления Калмана Книжника, у него были
основания для проявления враждебного отношения к Ру
си в лице ее тогдашнего формального лидера Владимира
Мономаха, занимавшего в 1113— 1125 гг. киевский стол.
Неудачный брак с Евфимией Владимировной и смерть
Святополка Изяславича фактически лишили венгерского

короля союзников на Руси. Более того, если в годы киев
ского княжения Святополка у Калмана на Руси не было
врагов (напомню, что избиение венгерского войска под Пе
рем ы т лем в 1099 г. устроил половецкий «князь» Боняк),
то теперь таковым стал преемник Святополка на киевском
столе. Родственные связи с русскими князьями в рассма
триваемое время сохранялись лишь у герцога Алмоша,
«внутривенгерского» врага Калмана, хотя после смерти
его тестя Святополка потенциальные возможности этих
связей, и при жизни названного князя никак не помогав
шие Алмошу в борьбе за корону св. Иштвана, стали совсем
призрачными.
Высылка Евфимии Владимировны к отцу на Русь озна
чала полный провал планов Калмана подстраховаться от
вымирания своей ветви рода Арпадов. К сожалению, у нас
нет сведений о том, пытался ли король Венгрии заключить
еще один брак с такой же целью, с какой он женился на до
чери Владимира Мономаха. Скорее всего, мудрый и созна
вавший скорый конец своего жизненного пути король от
казался от подобных планов. Как указывалось выше, Кал-
ман по примеру своего предка Иштвана I Святого решил
закрыть путь на престол своим близким, но ненавидимым
родственникам, сделав их физически неспособными к эф
фективному управлению страной. Видимо, почувствовав
приближение собственной смерти, Калман приказал ос
лепить Алмоша и ослепить и кастрировать его сына Белу.
Правда, последнюю операцию исполнитель воли короля
провести не решился. Вместе с названными представите
лями рода Арпадов были ослеплены и их ближайшие спод
вижники. Информация об этом содержится в главе 150
Венгерского хроникального свода XIV в.32
Хронист не указывает, когда произошло это событие.
В начале той же главы 150 Венской и Иллюстрированной
хроники он приводит дату вторжения в Венгрию огром
ного войска германского императора (Генриха V) «из-за
Насчастливое замуж ест во Евфимии Владимировны ... 61
королевича Альма» — 1113 г.33 Поход закончился прими

рением двух государей ценой посылки Калманом Генриху
«многих даров». Написав об уходе немцев, хронист начи
нает рассказ об «укреплении мира» между враждовавши
ми братьями Арпадами, под предлогом которого Калман
приказал схватить Алмоша.
Некоторые венгерские историки на основании при
веденной хронистом датировки относят расправу над мя
тежным герцогом и его сыном к 1113 г.34 Однако при этом
никто не подвергает сомнению тот факт, что хронист до
пустил явную ошибку в дате вторжения Генриха V, кото
рое, как свидетельствуют многочисленные известия не
мецких хроник, имело место в 1108 г.35 Учитывающий это
В. П. Шушарин считает, что расправа над Алмошем про
изошла между 1109 и 1113 гг.36 Проанализировав все об
стоятельства, в которых мог быть отдан бесчеловечный
королевский приказ, а также аналогичные случаи, которые
«не оправдывают, но объясняют» распоряжение Калмана
об ослеплении своих родственников, Д. Паулер датирует
расправу короля со своими противниками 1115 г.37 Мнение
Паулера поддерживают Э. Маюс, Ф. Макк и Д. Кришто.38
Из двух приведенных точек зрения вторая представля
ется мне в большей степени соответствующей политиче
ской ситуации в Венгрии последних лет правления Калма
на Книжника. Опираясь на свидетельства Галла Анонима,
подчеркнувшего в своей хронике близость Калмана к Бо
леславу III во время пребывания последнего в Венгрии
в первой половине 1113 г., можно утверждать, что до воз
вращения польского короля на родину вряд ли Калман мог
отдать приказ об ослеплении своих главных врагов. Имев
ший русских родственников Алмош мог жить относитель
но спокойно и в годы краткого супружества Калмана и
Евфимии Владимировны, закончившегося, скорее всего,
в 1113 г. Отсылая нелюбимую жену на родину, Калман
должен был предусмотреть и возможную карательную ак
цию со стороны тестя, но, как всякий мудрый правитель,
он надеялся на то, что из-за сложной политической ситуа

ции на Руси полки Мономаха не придут, в чем он оказался
прав. Устраивать в таких условиях жестокую расправу над
зятем Святополка Изяславича также было бы неблагораз
умным, чтобы не давать лишний повод для мести.
С учетом всех этих факторов можно предположить,
что Алмош и его сын Бела были ослеплены не ранее 1114 г.
К тому времени уже стало ясно, что Мономах не отправит
ся в поход за Карпаты. Венгерские историки, датирующие
это событие 1115 г., связывают решимость Калмана ли
шить своего брата и племянника политического будущего
с заговором, составленным группой знати в пользу герцо
га,39 на что намекает ослепление вместе с Алмошем трех
знатных аристократов.
Так или иначе, но, судя по свидетельству Композиции
венгерских хроник XIV в., Калман в последние годы жиз
ни вынашивал план мести русским за какие-то нанесенные
ему обиды. А. В. Назаренко считает, что само упоминание
«обид» свидетельствует о том, что Мономах совершил во
енный поход в Венгрию, стремясь отомстить за унижение
своей дочери Евфимии,40 однако это не более чем догад
ка, никак не подкрепленная конкретными данными ис
точников и крайне маловероятная. Видно, хронист сам
не знал, в чем заключалась нанесенная Русью Калману
«обида», но его информация ясно дает понять, что король-
книжник завещал своему сыну и преемнику Иштвану II
(1116— 1131) враждебное отношение к своим восточным
соседям, а точнее (как показали последующие события) —
к Мономаху и его детям.
Глава 3
ДЕТСТВО БОРИСА КАЛМАНОВИЧА
Если говорить в целом о том, что нам известно о пер

вых годах жизни Бориса Калмановича, то лишь два факта
не подвергаются современными исследователями сомне
нию — его рождение на Руси и пребывание там по крайней
мере до 1127 г. Как указывалось выше, Венгерский хрони
кальный свод XIV в. не упоминает имени русской жены
Калмана Книжника, но свидетельствует о ее высылке во
время беременности на родину. В свое время польский ис
следователь Максимилиан Гумплович (1864— 1897) на ос
новании анализа многочисленных сюжетов средневековых
источников различных европейских государств достаточ
но убедительно показал, что представления о «незакон
ности» рождения Бориса вряд ли соответствуют действи
тельности. Приводимые польским историком примеры
свидетельствуют о том, что даже те хронисты, которые от
рицательно оценивали попытки Бориса захватить венгер
ский престол и сочувствовали королям из ветви Алмоша,
не сомневались в том, что отцом Бориса был именно Кал-
ман, а не кто-то другой.1В то же время Гумплович считал,
что матерью Бориса была Предслава Святополковна, и да
тировал его рождение 1105 г. (см. выше).
Продолжатель хроники Козьмы Пражского (Каноник
Вышеградский) свидетельствует о том, что Евфимия «вер
нулась к отцу и там родила сына»,2 из чего следует, что

Борис появился на свет в Киеве. То, что Борис провел пер
вые годы жизни на Руси, подтверждает и его имя. Нет не
обходимости доказывать, что только на родине своей мате
ри, в княжеской среде, скорее всего, при дворе Владимира
Мономаха, его внуку дали имя одного из первых русских
святых княжеского происхождения.3 Впрочем, исследова
тели, считавшие Бориса внуком Святополка Изяславича
(см. ниже, часть II, миф 1), также могли бы заявить о том,
что непризнанный Калманом сын получил свое имя при
дворе кого-то из братьев Предславы Святополковны. Од
нако они никогда не выдвигали данный тезис, поскольку
ко времени рождения Бориса из сыновей Святополка Изя
славича самого старшего — Мстислава — уже давно не
было в живых (он погиб в 1099 г.), Ярослав, женившийся
в 1112 г. на внучке Мономаха, в 1117 г. навсегда потерял
волынский стол и бежал за пределы Руси, безуспешно
пытаясь вернуть Владимир-Волынский то с польской, то
с венгерской помощью, а остальные сыновья были моложе
Евфимии, к тому же у нас нет сведений о том, что они вла
дели какими-то землями.
Наиболее вероятный год рождения Бориса — 1113, хотя
вполне возможно, что он появился на свет в начале 1114 г.
Владимир Мономах не стал мстить Калману за унижение
своей дочери, по крайней мере у нас нет никаких сведе
ний источников по этому поводу. По мнению С. П. Розано
ва, Евфимия Владимировна могла сама принять решение
о возвращении на родину, не выдержав «свободы нравов»,
царившей при дворе Калмана.4 У нас также нет никакой
информации о том, какие планы были у Владимира Все
володовича относительно внука. В год смерти Владими
ра Борису было 11— 12 лет, поэтому его шансы получить
в управление какую-либо область были крайне невелики.
Розанов считает роль Мономаха главной в судьбе Бо
риса в первые годы жизни непризнанного сына Калма
на. Историк пишет по этому поводу: «Понятно, что Бо
Детство Бориса Калмановича 65
рис в период своего малолетства и несомненно вплоть до

смерти своего деда, Владимира Мономаха, т. е. до 1125 г.,
воспитывался при матери в Киеве. Проживи Мономах до
1131 г., года смерти венгерского короля Стефана (Иштва-
на II. — М Ю.) и вступления на престол Белы Слепого,
судьба Бориса, может быть, была бы иная».5
Конечно, никаких данных источников на этот счет
у нас нет. Однако на основании бытовавших в то время
на Руси традиций мы можем согласиться с тем, что един
ственно возможным местом пребывания Евфимии и ее ма
лолетнего сына мог быть Киев, где находился княжеский
стол ее отца. Г. Ф. Корзухина предположила, что две се
ребряные чаши иностранного происхождения, найденные
в Киеве в 1876 г. в усадьбе Чайковского на улице Рейтар
ской, принадлежали Евфимии Владимировне,6 однако ни
каких конкретных свидетельств хотя бы о том, что местом
изготовления этих чаш была Венгрия, у нас нет.
Несмотря на то что Борис покинул родину не позднее
1129 г. и всю оставшуюся жизнь провел на чужбине, его
родным языком оставался тот диалект древнерусского
языка, на котором говорили в южной Руси. Косвенные сви
детельства об этом содержатся в хронике Одо Дейльско-
го, оставившего потомкам описание военной экспедиции
французского короля Людовика VII во время Второго кре
стового похода (1147— 1149). Рассказывая о поимке Бориса,
пытавшегося бежать из лагеря французских рыцарей на
чужом коне, Одо пишет о том, что схваченный Борис гово
рил на каком-то «варварском» языке, поэтому в отсутствие
переводчика его никто не мог понять.7 Вряд ли подлежит
сомнению, что «варварским языком», на котором Борис
пытался объяснить окружившим его французам, кто он
такой, был названный диалект древнерусского языка. В ус
ловиях запрета проживания на территории Венгрии сын
Евфимии Владимировны не имел возможности выучить
язык народа той страны, за власть над которой он боролся
всю свою сознательную жизнь.
Что же касается мыслей С. П. Розанова о том, что Вла

димир Всеволодович мог помочь Борису захватить при
надлежавший ему «по закону» венгерский трон, то вряд
ли в тогдашних тяжелых внешних условиях и реалиях
фактического распада страны на отдельные княжества
у Мономаха были военные силы и средства для органи
зации похода за Карпаты. К тому же удержаться у власти
в Венгрии Борис мог только при наличии там мощной по
литической группировки, видевшей его своим королем.
События первой половины 1130-х гг. показали, что лишь
часть т. н. «партии Калмана» поддержала претензии Бори
са на корону, что позволило противостоявшей им «партии
Алмоша» без чрезмерного напряжения сил разгромить со
бранную Борисом армию (см. ниже).
Если вести речь о помощи Борису в его борьбе за
венгерский престол со стороны его дяди Мстислава Ве
ликого (1125— 1132), то последний был занят сохранени
ем хотя бы внешнего единства русских земель, поэтому
и он вряд ли имел возможности для такой серьезной во
енной операции. Кроме того, княжение Мстислава в Ки
еве началось с отражения очередного натиска половцев.
Полное отсутствие свидетельств о Борисе Калмановиче
в русских летописях может объясняться тем, что он по
кинул Русь, еще не успев получить здесь даже небольшую
волость.
Кроме того, когда речь идет о детях Владимира Моно
маха, необходимо учитывать тот факт, что они естествен
ным образом делятся на два «поколения». Между време
нем рождения последнего ребенка Гитой (Гидой) и перво
го — второй женой Владимира Всеволодовича прошло не
менее полутора десятков лет, т. е. они реально принадле
жали к разным поколениям. Мстислав был старшим сыном
в потомстве Мономаха от первой жены, а Евфимия — вто
рой дочерью от второй жены Владимира Всеволодовича.
В связи с этим вряд ли Мстислав принимал близко к серд
цу проблемы своих сводных (по отцу) родственников, тем
более в таких сложных политических условиях, в которых

прошло его киевское княжение.
Впрочем, русско-венгерские отношения в годы прав
ления в Киеве Мстислава Великого не были преданы пол
ному забвению, поскольку, как указывалось выше, Калман
Книжник завещал своему сыну и преемнику Иштвану II
(1116— 1131) отомстить Руси за обиду, а это подразумевало
не просто прекращение союзнических отношений, а совер
шение военного похода с карательными целями. Предпри
ятие такого масштаба было Иштвану явно не под силу, по
скольку ему с первых месяцев своего правления пришлось
воевать с коалицией Венеции и Византии, пытавших
ся отобрать завоевания его предшественников (Ласло I
и Калмана Книжника) в Далмации, а также с чехами и
Германией.8
Тем не менее, как только натиск на его державу вре
менно ослабевал, Иштван II использовал любой повод
для вмешательства во внутренние дела Руси (княже
ские междоусобия), чтобы продемонстрировать враждеб
ные отношения к Мономаху и его преемнику Мстиславу.
Весьма показательна в этом отношении судьба Ярослава
Святополковича, безуспешно пытавшегося в последние
годы жизни вернуть себе волынское княжение. Изгнан
ный в 1117 г. из Владимира-Волынского Ярослав сначала
не нашел поддержки в Венгрии и направился в Польшу,
откуда приходил с военными отрядами на польско-во-
лынское пограничье в 1121 г., а в 1123 г. ему удалось ор
ганизовать поход венгерского королевского войска во гла
ве с Иштваном II под стены Владимира-Волынского, где
Ярослав погиб из-за пренебрежения мерами личной без
опасности.9
Следующий повод для демонстрации своей враждебно
сти Мономашичам появился у Иштвана II в 1126— 1127 гг.,
когда он вмешался в разгоревшуюся в юго-западной Руси
междоусобицу сыновей перемышльского князя Володаря
Ростиславича (ум. в 1125) — Ростислава и Владимира. По
скольку княживший тогда в Киеве сын Мономаха Мсти

слав Великий поддержал Ростислава, венгерский король,
в соответствии с заветами отца, оказал помощь Владими
ру Володаревичу. Хотя Иштван лично не возглавил венгер
ские отряды, сорвавшие планы Мстислава вернуть беспо
койную юго-западную окраину Руси под влияние Киева,
но он готов был сделать это, отправившись на охоту в Рус
скую марку — приграничную область владений Арпадов,
находившуюся по другую сторону (по отношению к Руси)
линии Карпатских гор. Кроме того, Иштван II совершил
в 1127 г. набег на польские земли, чтобы не дать Болесла
ву III Кривоустому оказать военную помощь Ростиславу
Володаревичу.10
Во время междоусобицы Володаревичей Борису было
уже примерно 12— 13 лет, что по тогдашним представле
ниям означало достижение возраста, когда княжичу уже
могли доверить управление небольшой волостью. Однако
в условиях распада Руси на отдельные «земли» такого рода
действия совершали князья, владевшие значительными по
площади княжествами, да и то, как правило, по отноше
нию к старшему сыну или старшим сыновьям. В случае,
когда княжеский сын умирал раньше отца, дети первого
исключались из числа тех, кто мог претендовать на от
цовское и дедовское наследие, что ярко показала судьба
ставших князьями-изгоями детей Владимира Ярослави-
ча, умершего на два года раньше своего отца Ярослава
Мудрого.
Что же касается Бориса Калмановича, то его отец не
был Рюриковичем, поэтому он не имел никаких шансов
получить волость на Руси в условиях нараставшей борь
бы его близких и дальних родственников по материнской
линии за княжеские столы и «отчины». Среди родных
братьев Евфимии Владимировны в живых ко времени до
стижения Борисом 12-летнего возраста оставались только
Юрий Долгорукий, ставший основателем Суздальского
княжества, и Андрей Добрый, княживший во Владимире-
Волынском. Оба они не приняли никакого участия в судь

бе племянника Бориса, поскольку первый в то время за
нимался обустройством своих владений, не вмешиваясь
в южнорусские дела, а последний, как показали последую
щие события, не мог чувствовать себя в полной мере вла
дельцем Волынского княжества.11
У Бориса оставалась лишь надежда на то, что ему до
станется по наследству венгерский престол, поскольку его
окружение, несомненно, знало о бездетности Иштвана II,
и до 1128 г. никому не было известно о том, что ослеплен
ный по приказу Калмана Книжника его племянник Бела
находится на территории Венгрии и он, вопреки повеле
нию Калмана, не был подвергнут кастрации. Однако, судя
по всему, Бориса в то время никто серьезно не рассматри
вал в качестве кандидата в преемники бездетного и болез
ненного короля.
С. П. Розанов довольно точно объясняет отсутствие
интереса в Венгрии к сыну Калмана Книжника от рус
ской княжны в годы правления Иштвана II: «Если в этот
период при венгерском дворе вообще не было речи о Бо
рисе, то это вполне понятно не только потому, что Борис
был еще ребенком и рос в далекой Руси, но и потому, что
в это время в Венгрии все шло своим чередом, так как по
смерти Коломана его место занял законный его наслед
ник, старший сын Стефан».12 К этому в целом справед
ливому утверждению Розанова следует, однако, сделать
уточнение: королевская власть в Венгрии на всем про
тяжении Средневековья оставалась выборной, поэтому
переход трона после смерти короля к его старшему сыну
не был гарантирован, что вызывало регулярную борьбу
за корону св. Иштвана как до, так и после Бориса Калма
новича.
В это время на родине его отца происходили события,
которые могли вызвать интерес к персоне Бориса Колма-
новича. Политическая ситуация в Венгрии способствовала
тому, что верхушка господствующего класса оставалась
расколотой как минимум на две группы, условно называ

емые венгерскими исследователями «партиями» Калмана
и Алмоша. Бездетность Иштвана II должна была рано или
поздно привести к столкновению между противоборству
ющими сторонами при решении проблемы престолонас
ледия. Однако представители «партии Калмана» сделали
на него ставку лишь после прихода к власти в Венгрии
БелыН (1131— 1141).
Глава 4
ПОЯВЛЕНИЕ БОРИСА В ВИЗАНТИИ
Осознав бесперспективность своего пребывания на

Руси, где он не мог рассчитывать на получение «отчины»,
Борис должен был прийти к убеждению в том, что един
ственной возможностью для него избежать участи князя-
изгоя является захват венгерского престола. Однако до
1131 г. королем Венгрии был его старший брат Иштван,
что, по всей видимости, являлось главным аргументом
для отказа Мстислава Великого в оказании Борису воен
ной помощи для получения им короны св. Иштвана, если
сын Евфимии Владимировны или она сама действительно
просили об этом тогдашнего формального лидера Руси.
Помощь же Иштвана II Владимиру Володаревичу в 1127 г.
была явно недостаточной причиной для похода русских
полков за Карпаты. К этому следует прибавить усиление
натиска степняков на границы Руси и рост сепаратистских
настроений в отдельных княжествах,1 потребовавшие от
Мстислава Владимировича отказа от каких-либо внеш
неполитических акций на всех направлениях, кроме юго-
восточного.
Так или иначе, но Борис и его окружение рано или
поздно должны были прийти к выводу о том, что, несмотря
на враждебные отношения, сложившиеся между Арпадами
и Мономашичами, никто из русских князей не отважится
совершить поход в Венгрию, поэтому покровителей сле

дует искать среди более решительных врагов Иштвана II.
Самым близким из них, с географической точки зрения,
была (с 1127 г.) Польша, однако более последовательным
врагом Венгерского королевства оставалась Византия. Хо
тя василевс Иоанн II Комнин (1118— 1143) был женат на до
чери Ласло I Святого Пирошке, ставшей после принятия
православия Ириной (ум. в 1134), это никак не способство
вало сохранению мирных отношений между Венгрией и
Византией.
Главной причиной регулярных венгерско-византий
ских конфликтов в первой половине XII в. была борь
ба за гегемонию на Балканах. Присоединившие к своим
владениям при Ласло I Святом (1077— 1095) Хорватию и
Далмацию и закрепившиеся там при Калмане Книжнике
(1095— 1116) Арпады должны были отражать натиск Ве
неции и Византии, считавших названные регионы зоной
своего влияния. При этом Византия стала прибежищем
представителей венгерской высшей знати, вынужденных
покинуть родину из-за королевских преследований.
Самым ярким примером предоставления Византией
«политического убежища» венгерским оппозиционерам
было бегство туда герцога Алмоша после того, как он был
искалечен по приказу своего брата — короля Калмана
ок. 1115 г. Проживая после ослепления в Венгрии — в Дё-
мёшском монастыре, Алмош попытался свергнуть с пре
стола в 1125 г. своего племянника Иштвана II и после неу
дачи этого предприятия бежал в Византию. Приняв в «им
перии ромеев» православие и имя Константин, Алмош
спровоцировал византийско-венгерскую войну 1127—
1129 гг., однако смерть настигла его 1 сентября 1127 г.,2
что знаменовало собой потерю Комнинами кандидата на
венгерский престол, которого можно было бы противопо
ставить Иштвану II и отстаивать его «законные» права на
корону св. Иштвана. То обстоятельство, что герцог Алмош
умер в начале войны, развязанной Византией в его поль
Появление Бориса Калмановича в Византии 73
зу, могло побудить Бориса и его окружение отправиться

ко двору Иоанна II Комнина, чтобы предъявить себя в ка
честве нового «законного» кандидата на венгерский пре
стол, поскольку о судьбе сына Алмоша Белы правителям
Венгрии и соседних государств в то время ничего не было
известно.
Как и когда Борис попал в Константинополь, точно
установить невозможно. Автором самого раннего известия
о его пребывании при дворе Комнинов является немецкий
хронист — фрейзингенский епископ Оттон, занимавший
кафедру в 1138— 1158 гг. В главе 21 книги VII его хрони
ки содержится недатированное припоминание о событи
ях, происшедших еще при Иштване II: «Паннония (= Вен
грия. — М. Ю.), незадолго до того времени, когда умер ее
король Стефан,3 сын Коломана, который и сам был тогда
жив, имела с императором греков длительную распрю, бу
дучи таким образом сдавленная многими неприятностями.
Ведь когда сын Алмоша Бела, некогда лишенный зрения
Коломаном одновременно с отцом Алмошем, стал наслед
ником в государстве, Борис, который, как говорили, также
был сыном Коломана, но рожденным другой, чем у Сте
фана, матерью, которая была дочерью правителя рутенов,
или Киева, покинул свое отечество. Придя же в Грецию,
он связал себя родством с императором Калоиоанном...»4
Появление Бориса Калмановича в Византии подавля
ющее большинство исследователей датирует примерно
1128— 1129 гг. Сторонники этой точки зрения, естественно,
полностью исключают то, что непризнанный Калманом
сын мог, находясь на территории враждебного Венгрии го
сударства, с которым к тому же в тот период велась война,
получить должность правителя венгерского королевского
замкового округа (см. ниже, часть II, миф 5). Существует
еще точка зрения, что Борис появился в Византии лишь
в 1131 г. Впервые об этом заявил В. Г. Васильевский, опи
раясь на сопоставление данных хроник Иоанна Киннама и
Оттона Фрейзингенского.5 При этом российский византи
нист соотнес свою датировку с утверждением о тождестве

Бориса и ишпана Борша (см. миф 5). Мнение Васильевско
го поддержал А. Ходинка.6 Не разделяя историографиче
ский миф о тождестве Бориса и Борша, Ф. Макк поддер
жал датировку Васильевского—Ходинки, утверждая, что
«Борис только после вступления на престол Белы II, а зна
чит, самое раннее — весной 1131 г., бежал в Византию».7
Однако ни один из названных источников не дает точ
ной даты приезда Бориса в Константинополь, а говорит
о Борисе под другим годом, давая краткую справку о его
родителях и о том, что он когда-то приехал из Руси в Ви
зантию. Оттон Фрейзингенский делает это в главе 21 кни
ги VII, рассказывая о событиях, происходивших в Венгрии
вскоре после смерти Иштвана II,8 а Киннам «припомина
ет» о причинах появления Бориса при дворе Комнинов,
описывая войну Мануила I с Гезой II 1150 или 1151 г.9 Кро
ме того, Оттон Фрейзингенский в приведенной выше ци
тате пишет о том, что Борис появился в Византии не после
вступления Белы II на престол, а после объявления Белы
наследником престола. Слепой герцог Бела был обнаружен
окружением Иштвана II в Печварадском монастыре вскоре
после мятежа знати, одним из руководителей которого был
ишпан Борш, т. е. во второй половине 1128 г., а на рубе
же 1128— 1129 гг. Бела уже женился на дочери сербского
великого жупана Илоне.10 Все это не позволяет уверенно
утверждать, как это делает В. Г. Васильевский, что внук
Владимира Мономаха не мог попасть в Константинополь
ранее 1131 г.,11 а значит, не опровергает датировку этого со
бытия более ранним временем.
Ф. Макк попытался подкрепить точку зрения Васи
льевского—Ходинки анализом внешних и внутренних ус
ловий, сложившихся в Византии во время перехода власти
в Венгрии от Иштвана II к Беле II. Венгерский исследо
ватель считает, что «для Византии было бы чрезвычайно
неразумным в то время — в 1131— 1132 гг. — начинать
враждебную акцию против Венгрии, когда, с одной сторо
ны, в самой Византии вспыхнули междоусобицы, борьба

партий, в ходе которой трон императора Иоанна много
кратно подвергался опасности,12 а с другой стороны, на
двух самых опасных участках имперских границ — в Ма
лой Азии и на Адриатическом море — соответственно,
вследствие экспансии сельджуков и норманнов, сложилось
очень опасное положение».13 Такую точку зрения выска
зывал Макк в одной из своих ранних работ. В докторской
диссертации венгерский исследователь внешне как будто
бы лишь несколько смягчил свою позицию, датируя пере
езд Бориса из Руси в Византию временем «около 1130 г.».14
Однако это означает отказ Макка от принципиального ут
верждения о том, что Борис появился при дворе Комнинов
лишь после смерти Иштвана II (1131).
Само решение отправиться в Византию, скорее все
го, было принято Борисом под влиянием его окружения,
поддерживавшего связь с той частью венгерской знати,
которая сочувствовала внуку Владимира Мономаха. Как
указывалось выше, «партия Калмана» в конце 1120-х гг.
испытывала страх за свое политическое будущее по при
чине бездетности Иштвана II. Внутри этой придворной
группировки, несомненно, были люди, предпочитавшие
Бориса, законность появления на свет которого тогда ни
кто не оспаривал, более дальнему родственнику Калмана
Саулу. При Беле II (1131— 1141) сторонники Бориса уже
создали собственную «партию», подвергшуюся суровым
репрессиям, инициатором которых стала королева Илона
(см. ниже).
Вряд ли подлежит сомнению тот факт, что ближайшее
окружение юного Бориса, надеявшееся занять ведущие го
сударственные посты в случае прихода его к власти в Вен
грии, пристально следило за тем, как идет борьба между
сторонниками Иштвана II и Алмоша, и сразу же оценило
последствия смерти Алмоша (1127) с точки зрения полити
ческого будущего Бориса Калмановича. К тому же как раз
в это время василевсу Иоанну II (1118— 1143) удалось пере
ломить в свою пользу ситуацию в войне с Иштваном II и

нанести в 1128 г. сокрушительное поражение венгерскому
войску у Харама. При этом не только погиб цвет военно
го руководства Венгрии, но и в руки императора перешла
область Срем (венг. Серемшег), находившаяся в центре со
временной Сербии.15
На Руси 1127 г. был отмечен очередной войной с по
ловцами, в которой отказались участвовать полоцкие кня
зья, вступившие в союз с «князем» Боняком.16 Карой за
неповиновение киевскому князю стала высылка Давыда
Всеславича и его братьев с женами, детьми и племянника
ми в Византию в 1129 г.17 Последнее событие, по мнению
В. Т. Пашуто, могло помочь Борису Калмановичу оказать
ся в Константинополе. Предположение историка о том, что
Борис «попал туда вместе с караваном, везшим полоцких
князей»,18 представляется весьма вероятным. Если Борис
действительно был принят при дворе Комнинов в 1129 г.,
можно предположить следующую хронологическую канву
попытки воплощения им плана захвата венгерского пре
стола с византийской помощью.
Известие о смерти герцога Алмоша, настигшей его
1 сентября 1127 г., могло дойти до Бориса в течение сен
тября того же года. Вместе с ним Борис, несомненно, по
лучил сведения о развязывании Иштваном II незадолго до
смерти дяди войны с Византией в связи с предоставлением
Комнинами политического убежища Алмошу. Поскольку
Иштван был старшим братом Бориса, последний не ре
шился сразу же направиться в одиночку в Константино
поль, заявив о себе как о законном наследнике венгерского
престола. Когда же он узнал в 1129 г. о высылке полоцких
князей в Византию, то решил не упустить представивший
ся ему шанс избежать опасностей одиночного путешествия
в Константинополь.
Женитьба Бориса на родственнице Иоанна II Комнина,
о которой сообщают хроники Оттона Фрейзингенского и
Иоанна Киннама,19 означала, что, не найдя возможности
получить поддержку своим планам вступления на вен

герский престол у русских князей, Борис сделал ставку на
Византию. Поскольку между Мстиславом Великим и Ком
нинами на рубеже 20-х—30-х годов XII в. сохранялись со
юзнические отношения,20 вряд ли киевский князь высказал
неудовольствие по поводу отъезда племянника в Констан
тинополь. Более того, эта акция Бориса в значительной сте
пени снимала с Мстислава ответственность за судьбу ли
шенного законных прав на венгерский престол и не имев
шего права на волость на Руси родственника. С. П. Розанов
обращает внимание на то, что у Мстислава Великого были
родственники в Византии. Историк ссылается при этом
на известие Киевского свода (Ипатьевской летописи) под
6630 г.21 о выдаче Мстиславом замуж дочери за одного из
царевичей из рода Комнинов.22 Правда, вызывает большие
сомнения способность воздействия Мстиславны на поли
тику василевса, женой которого она не являлась.
Безусловно, Комнины должны были оценить перспек
тивность Бориса в плане борьбы за установление контроля
«империи ромеев» над Венгрией, к чему последователь
но стремился преемник Иоанна II Мануил I (1143— 1180),
иначе не выдали бы за него замуж свою родственницу —
принцессу Анну (или Арету) Дукайну. Кстати, поскольку
Мануил (тогда еще наследник престола) по материнской
линии был внуком Ласло I Святого, Борис приходился ему
троюродным братом. Для Иоанна II Борис был свойствен
ником — двоюродным племянником его жены Пирошки-
Ирины. Ф. Макк также предполагает, что василевс, вероят
но, возвел Бориса «в высокий сан пангиперсеваста» и «как
претендент на трон он принял и использовал титул кралес
(король) в Византии».23
Пока был жив Иштван II, Борис не мог рассчитывать
на военную помощь со стороны Комнинов, прежде всего,
по причине неоспоримого старшинства Иштвана в роде
Арпадов. Однако события 1128 г., когда король оказался
прикованным к постели настолько тяжелой болезнью, что
считавшая его уже уходящим в иной мир венгерская знать

подняла мятеж, в ходе которого начала выдвигать своих
«королей»,24 дали понять правителям соседних государств,
что Иштван не только не способен дать наследника престо
ла, но, скорее всего, обречен на скорую смерть, которая мо
жет стать причиной анархии в Венгрии. Правда, ситуация
с престолонаследием вскоре благополучно разрешилась
обнаружением в монастыре слепого Белы — двоюродного
брата Иштвана И, но в глазах Бориса и его окружения Бела
уже не был старшим в роде Арпадов, поскольку приходил
ся внуку Мономаха не просто двоюродным братом, а пред
ставителем младшей ветви потомков Гезы I (1074— 1077),
в то время как Борис принадлежал к старшей ветви.
Если исследователи спорят о том, когда Борис Калма-
нович появился в Византии, то у них нет разногласий по
поводу того, когда он покинул двор Иоанна II Комнина и
отправился искать военную помощь в Польше: это про
изошло в 1131 г. Прямых сведений источников на этот счет
у нас нет, но, поскольку военное столкновение между сто
ронниками Бориса и Белы II уверенно датируется июлем
1132 г., вряд ли Борис мог за полгода переехать из Визан
тии в Польшу, собрать значительное количество воинов на
Руси и, дождавшись сбора польского войска, отправиться
в поход с армией Болеслава III на Венгрию. Также мало
вероятно и то, что конкретная деятельность Бориса по по
иску военных сил для борьбы за трон началась в 1130 г.,
поскольку очередное обострение династического кризиса
в роде Арпадов произошло именно в 1131 г., когда умер
Иштван II. Хотя венгерские хроники описывают смену
высшей власти в Венгрии в то время обычной формули
ровкой (Иштван II «умер в году Господа 1131-м. После не
го правил Бела Слепой»),25 приход к власти сына Алмоша
знаменовал собой новый этап в противостоянии придвор
ных партий.
По всей видимости, Борис до последнего надеялся на
то, что, получив известие о смерти Иштвана II и о всту
плении на венгерский престол его слепого двоюродного

брата Белы И, василевс даст своему свойственнику войско
для получения им короны св. Иштвана по праву старшин
ства в роде Арпадов. Однако внешнеполитическая ситу
ация вокруг Византии не позволяла Иоанну II развязать
новую войну с Венгрией. Как свидетельствует хроника
Михаила Сирийца, в 1130— 1135 гг. император был занят
восточными делами, т. е. пытался добиться спокойствия
на границе с сельджукидскими султанатами.26 Скорее все
го, в Константинополе также понимали, что у Бориса по
ка нет достаточной поддержки во владениях Арпадов, что
предполагало утверждение его на троне исключительно
силами интервентов. Последнее обстоятельство предпола
гало непрочность власти Бориса и большую вероятность
его скорого свержения после ухода византийского вой
ска. Все это превращало затею внука Мономаха в чистую
авантюру, на которую не стоило тратить военные силы
«империи ромеев».
Глава 5
БОРЬБА БОРИСА С БЕЛОЙ II

ЗА КОРОНУ СВ. ИШ ТВАНА
Проблема престолонаследия в Венгрии

после смерти Иштвана II
Ф. Макк, воссоздавая картину перехода власти в роде

Арпадов от ветви Калмана к ветви Алмоша, обратил вни
мание на то, что между кончиной Иштвана II и коронаци
ей Белы II прошло намного больше времени, чем обычно
происходило в предшествующих аналогичных случаях
воцарения нового правителя. Он, в частности, пишет по
этому поводу: «Согласно утверждению исследователей,
Иштван II умер 1 марта 1131 г., а Бела Слепой был коро
нован 28 апреля 1131 г.1 Относительно долгий — около
двух месяцев — интервал между правлением двух коро
лей сразу же бросается в глаза. Это будет еще более замет
но, если мы примем во внимание, что умершего 3 февра
ля 1116 г. Калмана Иштван II сменил на троне в феврале
1116 г., а умершего 13 февраля 1141 г. Белу II его сын Ге-
за II — 16 февраля 1141 г.2 Эти примеры показывают, что
заинтересованные группы знати в случае выбора короля
обычно не тратили времени, а в течение нескольких дней
короновали своего кандидата».3 Таким образом, хрони
сты по каким-то причинам сочли необходимым умолчать
Борьба Бориса с Белой II за корону Св. Иштвана 81
о распрях, развернувшихся среди высшей знати Венгрии

по вопросу о том, насколько было правильным решение
Иштвана II объявить своим наследником слепого двою
родного брата.
Впрочем, по мнению Макка, рассматривая проблему
продолжительности междуцарствия в Венгрии в 1131 г.,
с большой степенью достоверности можно говорить лишь
о дате коронации Белы II, поскольку 28 апреля действи
тельно было вторником, как написано в одном из ранних
вариантов Венгерского хроникального свода — кодексе
Жамбоки.4 Что же касается даты смерти Иштвана II, то
она весьма условна и никак не совпадает с расчетами хро
нистов, определивших продолжительность царствования
Иштвана II в годах, месяцах и днях.5
Ф. Макк также обращает внимание на глухую инфор
мацию хроники Махмуда Терджюмана Тарих֊и Энгюрюс.
Маджар Тарихи («История венгров. Венгерская исто
рия»),6 являющейся переводом на турецкий язык одного
из не дошедших до нас ранних венгерских хроникальных
сводов.7 Согласно изложению Махмуда Терджюмана («Пе
реводчика»), верховную власть в Венгрии после смерти
Иштвана II принял Саул, но и он «спустя короткое время
также удалился из мира».8 На основании этого пассажа
Макк предполагает, что «Белу Слепого короновали лишь
после смерти Саула. Следовательно, допустима — а с дру
гой точки зрения, вероятна — возможность, что вопрос
обладания властью в 1131 г. был решен не благодаря мило
сти вождей противоположных лагерей и их сторонников,
а в результате столкновения противоборствующих сил».9
Безусловно, приход к власти Белы II означал для «пар
тии Калмана» потерю первых позиций в государстве. Од
нако она все еще оставалась серьезной политической си
лой при королевском дворе и, разумеется, не намерена бы
ла мириться с уготованной ей ролью «статистов», ведомых
одержавшими верх оппонентами. Правда, как справедливо
отметил Макк, не все представители «партии Калмана»
сохранили прежнюю политическую ориентацию. Как всег

да бывает в подобных случаях, наиболее прагматичная
часть этой группировки сразу же перешла на сторону по
бедителей.10
В сложившейся после коронации Белы II обстановке
при его дворе у «партии Калмана» осталась лишь одна воз
можность вернуть былую власть — помочь Борису овла
деть венгерским престолом. Однако для этого необходимо
было прежде всего единство в рядах бывших соратников
Иштвана II. Последующие события ярко продемонстриро
вали, что эта группа знати отнюдь не отличалась монолит
ностью. К несчастью для «партии Калмана», жена Белы II
Елена (Илона) Урошевна оказалась не просто энергичной
правительницей, но и дальновидным политиком. Фактиче
ски она стала полноправной соправительницей своего му
жа. Особенно ярко это проявилось на созванном в 1132 г.11
в Араде12 государственном собрании, ставшем одним из
самых драматичных в венгерской истории,13 когда короле
ва спровоцировала избиение магнатов, по совету которых
ок. 1115 г. был ослеплен ее муж.
Так «партии Калмана» был нанесен первый мощный
удар, жертвами которого стали наиболее видные пред
ставители этой политической группировки, некогда бли
жайшие соратники Калмана Книжника. В новых условиях
у оставшихся в живых оппозиционеров была лишь одна
альтернатива: либо «раствориться» в рядах своих против
ников, где они вряд ли могли рассчитывать на близость
к трону, либо сделать все возможное для возведения на
престол Бориса Калмановича. Последний как раз в это
время, перебравшись из Византии в Польшу, начинает
военные приготовления к походу в Венгрию, о чем, несо
мненно, было хорошо известно не только его венгерским
сторонникам.
Ф. Макк так характеризует общую ситуацию внутри
этой группы знати: «По отношению к военной акции Бо
риса тогдашняя партия Калмана не имела единой пози
ции. Несомненно, что в полной мере Бориса поддержива

ли те представители партии Калмана, которые призвали
его в страну, потом они в большом количестве присоеди
нились к войску претендента на престол. Это те, кто мог
быть тогда самым последовательным представителем по
литической линии Калмана и Иштвана II. Их открытое вы
ступление на стороне Бориса — важнейшее тому доказа
тельство».14
Таким образом, отсутствие единой позиции у «партии
Калмана» по отношению к Борису позволило их полити
ческим противникам, объединившимся вокруг Белы II,
нанести противоположной стороне такой чувствительный
удар, который во многом предопределил крах попытки Бо
риса захватить венгерский трон в 1132 г. Однако это был
лишь первый акт нового витка борьбы между двумя при
дворными группировками. Главные сражения были впе
реди, а пока «партия» Алмоша закрепила за собой страте
гическую инициативу и вскоре постаралась использовать
свое лидирующее положение для нанесения нового удара
по противнику.
Истребление соратников Калмана Книжника, обви
ненных в ослеплении короля и его отца, окончательно
убедило оставшихся в живых представителей оппозиции
в том, что Борис является их последним символом, вокруг
которого следует сплотиться всем недовольным режимом
Белы II. По сведениям Венгерского хроникального сво
да, сразу же после «арадской кровавой бани» противники
короля сделали ставку на Бориса. Глава 161 «Композиции
венгерских хроник XIV в.» сообщает по этому поводу сле
дующее: «Так как венгры всегда в преступном волнении,
как соленое море, то сыновья Левиафана обратились через
вестников к прелюбодейному Боричу, чтобы он пришел и
с их помощью отстоял себе королевство. При этом они ду
мали, что он сын короля Калмана».15
Цитированный отрывок имеется лишь в списках се
мейства Иллюстрированной хроники, в более раннем ко
84 Часть 1. Глава 5
дексе Жамбоки и близких к нему рукописях после рас

сказа об арадском собрании сразу же следует итоговая
фраза о правлении Белы II, в которой сообщается о про
должительности его пребывания на престоле.16 Как видно
из приведенного отрывка, хронист явно сочувствовал пар
тии Алмоша, и для него не было сомнений в том, что Кал-
ман не является отцом Бориса. В то же время автор дан
ного сюжета, скорее всего, достоверно передал рождение
легенды о «незаконнорожденности» Бориса. Отсутствие
такого подробного рассказа в более ранних вариантах
Венгерского хроникального свода подтверждает мнение
исследователей о том, что «сюжетная линия» об измене
Евфимии Владимировны мужу и последствиях этой из
мены была вставлена позже в исторические сочинения
королевства Венгрия.
Разгром собранного Борисом войска

на р. Шайо
Судя по описанию в Венгерском хроникальном своде

дальнейших событий, произошедших в первой половине
1132 г., Борису удалось достаточно быстро собрать войско.
Это подтверждают фразы главы 161, следующие за той, на
которой было прервано цитирование: «Обратившись к по
мощи русских и поляков, Борич прибыл к границе Вен
грии к ровному месту, которое называется Шайо. Собрав
войско, король шел ему навстречу».17
Река Шайо берет свое начало в гористом комитате Гё-
мёр и впадает в Тису в равнинной местности соседнего
комитата Боршод. Как видно из цитированного отрывка,
битва между армиями Белы II и Бориса произошла на зем
лях Боршода, скорее всего, на знаменитом Мухском поле,
где в 1241 г. потерпело поражение венгерское войско коро
ля Белы IV, выступившее против орд Бату-хана. Хронист
не совсем точен, поскольку к 1132 г. эта местность уже не
была приграничной, снаружи ее прикрывал ряд комитатов,

непосредственно примыкавших к польской и русской гра
нице. Географическое расположение Боршода наталкивает
на мысль о том, что русские и польские отряды прибыли
на битву с Белой II порознь: русские — через Верецкий
перевал, а поляки — прямым путем через область Спиш
(венг. Сепеш).
Ситуация в Венгрии в момент военного столкновения
между Белой II и Борисом была весьма тревожная. Ис
требление тех, кто был причастен к ослеплению Алмоша,
Белы и их ближайших соратников, побудило сторонников
Бориса открыто объявить о своем политическом выборе
и присоединиться к собранному претендентом польско-
русскому войску. Причем произошло это, судя по рассказу
Венгерского хроникального свода XIV в., во время марша
королевского войска на битву с Борисом.
Названный источник сообщает по этому поводу следу
ющее: «Очень многие из знатных склонились на сторону
Борича. Венгерскую знать позвали на совещание к королю.
Король спросил, знают ли они, кто [такой] Борич, от пре
любодеяния он или сын короля Калмана. Верные королю
люди ответили, что они твердо знают о происхождении
Борича от прелюбодеяния и что он совсем не достоин ко
ролевской короны. Неверные и противники ворчали в сво
ей среде неопределенное и, колеблясь, топтались между
обеих сторон. Король же и его советники, насколько от
них зависело, отделили козлят от ягнят и твердо поста
новили там же казнить предателей, чтобы, если это будет
отложено, предатели не перешли случайно на сторону Бо
рича и это не обратилось бы во вред государству».18 Далее
повествуется о том, как были казнены наиболее видные из
уцелевших после арадской «кровавой бани» представите
лей оппозиции.19
События политической борьбы в Венгрии, происшед
шие между арадским государственным собранием и сра
жением на р. Шайо, также подробно проанализированы
в неоднократно цитировавшейся выше статье Ф. Макка.

Главным выводом историка является признание того, что
разношерстная «партия Калмана» пережила в 1132 г. на
стоящий разгром, приведший к полному разброду в ее ря
дах. Часть видных членов этой придворной группировки
«не стояла на стороне Бориса и не колебалась между Бо
рисом и Белой, а, повернувшись спиной к прежним сорат
никам, <.. .> однозначно встала на сторону Белы и хотела
приятными королю поступками получить милость от но
вого правителя».20
Несмотря на проведенное в 1132 г. (до битвы с армией
Бориса) двукратное истребление знати, входившей в пар
тию Калмана, ее ряды оставались еще достаточно много
численными. Более того, сторонники Бориса в Венгрии
попытались развязать в стране гражданскую войну, чтобы
облегчить своему ставленнику захват престола. Бежавшие
от жестокой расправы, учиненной над их лидерами, «пре
датели разошлись в разные стороны и, собрав свои силы,
хотели напасть на короля. Однако верные выступили про
тив них. Главой предателей был Тиодор из рода Симад,
а также Фольк, Тит и особенно Самсон. Самсон, отец иш-
панов Тамаша и Турдо, предлагал идти встретиться с ко
ролем и подвергнуть его оскорблению перед многими. Это
предложение все одобрили. Соблазненный пустой надеж
дой, Борич весьма его благодарил и не скрывал, что начал
выполнять это, думая путем оскорбления короля получить
королевство».21
Все происшедшие после арадского собрания события,
представлявшие собой кровавую борьбу за власть, кото
рую продолжали между собой «партии» Калмана и Ал-
моша, имели место, скорее всего, в конце весны— начале
лета 1132 г., во время движения венгерского королевского
войска к месту будущего сражения на реке Шайо. Самсо
ну удалось проникнуть в шатер Белы II и публично оскор
бить короля. Окружение монарха вначале было шокиро
вано выходкой Самсона, что позволило ему благополучно
покинуть ставку своего правителя, но в конечном счете за

рвавшегося магната настигла погоня, и он был убит.22
Во время грубой выходки Самсона «Борич с большим
множеством русских и поляков разбил лагерь рядом с ко
ролем. Знать королевства Венгрии послала к русскому и
польскому князьям, шедшим на помощь Боричу, сказать:
„Не подобает вам вопреки справедливости требовать коро
левство для прелюбодейского человека. Мы знаем, что по
праву власть должна быть у Белы, и он правит с согласия
всей страны“. Услышав это, князья Руси и Польши отка
зались помогать Боричу и вернулись каждый в свою стра
ну. Борич же с массой своих людей пошел сразиться с ко
ролем. Полагаясь на Божий совет и помощь, король раз
громил в сражении всю силу Борича и мечом обратил его
в бегство. Окружив смертельным кольцом войско поляков
в праздник Марии Магдалины, он получил их доспехи и
вернулся с большой победой».23 Так описывает и оценива
ет события, происшедшие 22 июля 1132 г., в день св. Ма
рии Магдалины, Венгерский хроникальный свод в списках
«семейства» Иллюстрированной хроники.
Хотя Болеслав III Кривоустый (1102— 1138) был в тече
ние нескольких лет активным и последовательным сторон
ником Бориса Калмановича, польские средневековые исто
рические сочинения умалчивают о его походах в Венгрию
в первые годы правления Белы II. Магистр Винцентий
Кадлубек и его последователи предлагают следующую
версию событий: группа знатных венгров явилась к Болес
лаву и заверила его в том, что вся Венгрия, страдающая от
деспотизма Белы II, готова пасть к ногам польского князя.
Венгры просили Болеслава, чтобы тот помог посадить на
венгерский престол нашедшего приют у польского князя
представителя венгерского королевского рода. Посколь
ку здесь явно подразумевается Борис, который по целому
ряду причин никак не мог участвовать в такой авантюре,
данный рассказ Кадлубка рассматривается во второй ча
сти настоящей работы (см. миф 6).
Более ценными являются сведения, сообщаемые чеш

ским источником — продолжением хроники Козьмы Праж
ского, автора которого принято называть Каноником Вы-
шеградским. Правивший в это время в Чехии князь Собе-
слав I (1125— 1140) был женат на сестре Белы II Адела
иде. Узнав о вторжении польско-русского войска Бориса
в Венгрию, Собеслав напал 18 октября на принадлежав
шую Польше Силезию,24 помешав Болеславу III Криво-
устому оказать эффективную помощь сыну Евфимии Вла
димировны. О боевых действиях между Белой II и Бори
сом Каноник Вышеградский сообщает следующее: «Князь
польский с бесчисленным войском отправился в Венгрию
с намерением изгнать слепого короля, который именовал
ся Белою, и посадить на троне, против воли венгров, сына
Коломанова... Но его намерение было разрушено боже
ственным Провидением, потому что слепой король вышел
навстречу со своим войском, и Болеслав, пораженный вме
сте со своими страхом, обратился в бегство; венгры, пре
следуя его, убили многих».25
Как видно из приведенной цитаты, чешский хронист
имел лишь самые общие сведения о событиях, происшед
ших в 1132 г. на р. Шайо. Приводимая им дата нападения
Собеслава I на Силезию — 18 октября — свидетельствует
о том, что эта военная операция началась почти три меся
ца спустя после разгрома русско-польской армии Бориса.
В. Г. Васильевский и С. П. Розанов считают, что и сама бит
ва на р. Шайо произошла в октябре.26 Однако венгерские
исследователи единодушно называют датой этого сраже
ния 22 июля 1132 г.,27 что в большей мере соответствует
общей картине политической борьбы в Венгрии во время
утверждения на престоле Белы II, а также подтверждается
свидетельством Венгерского хроникального свода. Таким
образом, основным источником для выяснения подробно
стей первого похода Бориса против Белы II остается «Ком
позиция венгерских хроник XIV в.». Поскольку автор это
го рассказа, несомненно, стоял на стороне «партии» Алмо-
ша и потому называл представителей противоположной

политической группировки «предателями», его повество
вание является в значительной степени тенденциозным.
Кто из русских князей поддерживал

в 1132 г. Бориса Калмановича
Этот вопрос уже давно поднимается отечественными

исследователями. Первым его поставил Н. М. Карамзин.
Он, в частности, писал по этому поводу: «Владимирко28 —
то враг, то союзник венгров — участвовал также в во
йне Бориса... с королем Белою Слепым».29 В примечании
к этой фразе историк ссылается на труд Дердя Прая «Ан
налы королей Венгрии»30 и от себя добавляет: «Сия война
была в первый год Ярополкова княжения, т. е. 1132. Вла
димирко, оставив Бориса, скоро объявил себя союзником
Белы и ходил разорять Польшу с герцогом Богемским (см.
Прая Ann. кн. II, стр. 127...)».31 Скорее всего, под влияни
ем Карамзина об участии Владимира Володаревича в пер
вом походе Бориса в Венгрию писали галицкие историки
XIX в. Д. Зубрицкий и И. Шараневич.32
Однако никаких конкретных данных источников на
этот счет у нас нет. С. П. Розанов по этому поводу заме
чает: «В 1132 г. фигура Владимирка на военно-политиче
ской арене была уже настолько крупной, что его участие
в походах Болеслава и Бориса непременно было бы отме
чено, да при участии его, вождя и несомненно не без та
ланта и во всяком случае уже опытного, поход Бориса не
кончился бы так печально».33 Рассуждения подобного рода
являются во многом умозрительными, прежде всего, по
тому, что об участии Владимира Володаревича в войнах
на стороне Белы II нам известно лишь из напоминания об
этом галичского князя незадолго до смерти сыну слепого
короля — Гезе II. Киевская (Ипатьевская) летопись пере
дает под 6660 г. слова Владимирка, обращенные к Гезе II:
«о(те)ць твои бяше сл'Ьпъ, а язъ о(т)цю твоему досыти по-

служилъ своим копиемъ и своими полкы за его обиду и
с Ляхы ся есмь за нь билъ...»34 Эта фраза находится в от
рывке, повествующем о событиях 1152 г., когда Владимир
потерпел поражение и был окружен войсками враждебной
коалиции, одним из участников которой стал венгерский
король, сын Белы II. В данном случае Владимир Волода-
ревич, скорее всего, имел в виду его походы на Польшу
в 1133— 1135 гг., хотя источники фиксируют лишь одну
военную операцию такого рода — нападение на Вислицу
в феврале 1135 г.
Розанов явно преувеличивает политический вес Вла
димира Володаревича в 1132 г. и его способность обеспе
чить победу Борису в борьбе с Белой II. Представляется,
что до 1141 г., когда Владимиру удалось объединить в одну
волость все наследие Ростиславичей, его роль в междукня-
жеских отношениях была достаточно скромной. Малове
роятным выглядит и утверждение венгерского историка
XIX в. Флориана Матяша, который считал, что Владимир
«князь Галиции помогал Беле II в момент борьбы послед
него с Борисом и поляками на реке Шайо».35 Спорным
здесь является прежде всего титулование Владимира га-
личским князем. Кроме того, возникает закономерный во
прос: почему венгерский хронист, первым описавший бит
ву на р. Шайо, упомянул о приходе русской дружины к Бо
рису и ничего не сообщил об аналогичной помощи Беле?
Скорее всего, в рядах войска последнего в 1132 г. русских
воинов не было.
Таким образом, следует признать крайне маловероят
ным высказанное Карамзиным мнение о том, что Влади
мир Володаревич уже в 1132 г. проявил себя как непосто
янный союзник, предавший Бориса и переметнувшийся на
сторону Белы. По-видимому, автор «Истории Государства
Российского» исходил в данном случае из летописного об
раза беспринципного политика, каковым предстает Влади
мир в последние годы жизни, считая, что он всегда был та
ким. Возможно, создатель Галицкого княжества таковым

и был начиная с первых лет своей активной политической
деятельности, но никаких оснований приписывать ему
предательское бегство из армии Бориса у нас нет.
Кроме того, хорошо зная труды Прая, Карамзин факти
чески опирался на сведения главы 161 Венгерского хрони
кального свода, хотя непосредственно не пользовался им.
В приведенной выше цитате из этой главы упоминаются
«польский и русский князья», которых послы Белы II убе
дили в том, что Борис родился от прелюбодеяния, после
чего каждый из них вернулся в свою страну. Правда, при
этом непонятно, каких тогда поляков войско Белы II взяло
в окружение в ходе битвы с отрядами, оставшимися вер
ными Борису.
Данное место средневековых венгерских хроник пред
ставляется весьма темным, что позволяет выдвигать раз
личные предположения по поводу того, кто именно мог
возглавлять польские и русские отряды, пришедшие с Бо
рисом на р. Шайо. При этом можно с большой долей уве
ренности заявить, что точка зрения Н. М. Карамзина не
подтверждается в рассматриваемом отрывке, поскольку
хронист свидетельствует не о переходе русского князя на
сторону венгерского короля, а о его возвращении на роди
ну. Исходя из вышеизложенного, можно сделать предпо
ложение о том, что Владимир Володаревич не участвовал
в походе собранного Борисом войска в Венгрию в 1132 г.,
но был союзником Белы II в его борьбе с Борисом 1133—
1135 гг., когда последнего продолжал поддерживать Болес
лав III Кривоустый.
С. П. Розанов, анализируя известия главы 161 Венгер
ского хроникального свода, считает, «что у хрониста не
было точного представления о высшем командном соста
ве Борисова войска, а термины dux, duces употреблены
им в общем значении вождей. В действительности все
го вероятнее, никаких русских князей и не было, я раз
умею, конечно, князей, владевших княжествами. Борис
мог только собрать войско путем найма, что в то время

было очень легко: в условиях постоянных войн и набе
гов, мешающих земледелию, и при отсутствии развитой
промышленности в городах, мирная жизнь была узкая, и
много было свободного и безработного народа, вынуж
денного продаваться любым богатым предпринимателям,
а среди последних в то время главный спрос был на людей
ратных».36 Более кратко выразил мысль о том, что выра
жение «помощь русских» может означать отдельных лич
ностей — сторонников Бориса — венгерский историк Ба-
линт Хоман.37
Рассуждения Розанова представляются интересными,
однако отнюдь не исключающими того, что русская рать
пришла под командованием одного из князей. Перечисле
ние хронистом имен наиболее яростно сражавшихся во
инов Белы II и взятых ими в плен знатных сторонников
Бориса убеждает в том, что автор этого отрывка по край
ней мере был современником описываемых событий, если
не их участником. Поэтому из его повествования можно
с большой долей уверенности сделать вывод о том, что
кто-то из русских князей все же приходил со своей дру
жиной на помощь Борису Калмановичу, но, не вступая
в битву, вернулся на родину, убежденный доводами вен
герской знати из окружения Белы II о незаконнорожден
ности сына Евфимии Владимировны или по какой-то дру
гой причине. Предположение Розанова о том, что венгер
ский хронист не имел «точного представления о высшем
командном составе Борисова войска»,38 выглядит малоубе
дительным.
Мы можем достаточно твердо заявлять о том, что
Мстислав Великий не принял участия в событиях на
р. Шайо. Розанов пытается объяснить отказ киевского кня
зя помочь племяннику Борису в 1132 г. психологическими
причинами: «Как и следовало ожидать, на Руси Борис не
получил нужной помощи. Имея, несомненно, темпера
мент очень живой, он не был в то же время наделен тем
сильным активным характером, какой обычно импонирует

людям и создает вокруг себя соответствующие силы. По
этому понятно, что он не в состоянии был вызвать в умном
князе Мстиславе, единственном близком к нему и в то же
время сильном князе, желания затеять ненужную для Руси
и в то же время ненадежную борьбу с Венгрией».39
Безусловно, рассуждения подобного рода всегда вы
глядят шаткими. Следует также учитывать, что собирание
Борисом сил для войны с Белой II началось в последние
месяцы жизни Мстислава Владимировича и закончилось
уже после смерти киевского князя. Вряд ли в то время
Мстислав мог думать о подготовке военной операции, тем
более за пределами Руси. В связи с известием Венгерского
хроникального свода о приходе вместе с Борисом некого
русского князя представляется целесообразным проана
лизировать в целом ситуацию на Руси в то время. Если
отказаться от чисто умозрительного утверждения о том,
что этим князем мог быть только Владимир Володаревич,
быстро оставивший Бориса, то обнаружится, что у лидера
«партии Калмана» оставалось достаточно много близких
родственников на Руси.
Поскольку Борис был внуком Мономаха, каждый из
сыновей Владимира Всеволодовича приходился ему род
ным дядей по матери («уем»). При этом первые 14 лет по
сле смерти отца Мономашичи находились на самом пре
стижном киевском княжении. Как раз в 1132 г. произошла
смена князя в Киеве. 15 апреля ушел из жизни Мстислав
Великий, а уже через два дня его место занял Ярополк
Владимирович (1132— 1139).40 В то время была еще жи
ва их сестра Евфимия, которая вполне могла помогать
сыну в поисках военных сил на Руси, общаясь со своими
братьями.
В связи со сменой власти в Киеве в год битвы на
р. Шайо мы должны исключить отождествление с неиз
вестным русским князем не только Мстислава, но и Яро-
полка Владимировича, которому необходимо было время
для того, чтобы укрепить свое положение в южной Руси.

Однако на этот раз перевод Всеволода Мстиславича из
Новгорода в Переяславль вызвал недовольство его дя
ди Юрия (Долгорукого), также желавшего утвердиться
на юге. Конфликт Ярополка и Андрея Владимировичей
с Юрием Долгоруким из-за переяславского княжения за
кончился тем, что старший брат «выведе» младшего из
Переяславля «хр(е)с(т)ьнаго ради цЪлованья».41 Таким
образом, Юрия Долгорукого мы также должны исклю
чить из списка тех, кто мог прийти на помощь Борису
в 1132 г. Представляется маловероятным, чтобы в роли
союзника Бориса Калмановича выступил его дядя Вячес
лав Владимирович, который в то время по решению бра
тьев сменил столы в Турове и Пинске на переяславское
княжение.42
Как указывалось выше, В. А. Кучкин, полемизируя
с А. В. Назаренко по вопросу о том, сколько жен было
у Владимира Мономаха и каких детей родила ему каждая
из них, отмечает, что между последним ребенком, родив
шимся у Владимира от первой жены Гиты (скорее всего,
это был Вячеслав), и первым ребенком, рожденным его
неизвестной по имени второй супругой (скорее всего, это
был Юрий) прошло 15— 17 лет.43 В связи с этим потом
ство Мономаха четко разделялось на две группы, вну
три которых, естественно, были более тесные родствен
ные связи, чем между представителями разных групп.
Евфимия Владимировна была дочерью Мономаха от вто
рого брака.
Учитывая это, можно с большой долей уверенности
предположить, что князя, выступившего в 1132 г. на по
мощь Борису Калмановичу, следует искать среди родных,
а не сводных братьев его матери. Их, как считают Наза
ренко и Кучкин, было трое — Юрий, Роман и Андрей.44
Как указывалось выше, Юрий не мог оказать помощи
племяннику в рассматриваемое время. Что касается Рома
на, то его к тому времени уже давно не было в живых: он
умер 6 января 1119 г.45 Таким образом, наиболее вероятным

князем, пришедшим на помощь Борису Калмановичу на
р. Шайо, остается Андрей Владимирович Добрый — са
мый младший из родных братьев Борисовой матери, нахо
дившийся с 1119 г. на княжении во Владимире-Волынском.
Непосредственное соседство волости Андрея с Польшей и
отсутствие сведений источников о том, что у этого князя
были конфликты с Болеславом III Кривоустым, позволяют
предположить, что между двумя правителями сложились
добрососедские отношения.
Владения Андрея Владимировича находились также и
недалеко от границы с Венгрией, с которой у Болеслава III
была в то время вражда, вызванная внезапным вторжени
ем на польскую территорию войска венгерского короля
Иштвана II в 1126 или 1127 г. Это также могло стать од
ной из причин прихода дружины владимиро-волынского
князя на р. Шайо в 1132 г., в рамках поддержания союзни
ческих отношений с Болеславом III. Перемены в полити
ческой жизни, вызванные приходом к власти в Киеве Яро-
полка Владимировича, не коснулись Андрея. До начала
1135 г. он занимал владимиро-волынский стол, а с весны
1135 г. — переяславский, не участвуя в годы киевского
княжения Мстислава Великого (1125— 1132) в междоусоб
ных конфликтах, за исключением общекняжеского похода
на Полоцк в 1127 г. В отличие от Владимира Володареви-
ча, чьи неутомимость и коварство отмечает и польский
хронист Винцентий Кадлубек (см. ниже), Андрей Вла
димирович, скорее всего, был князем более спокойным и
не склонным к организации военных авантюр. Вплоть до
смерти в 1139 г. Ярополка он, по свидетельству летописей,
помогал старшему брату в борьбе с зачинщиками междоу
собиц.46 Однако Андрей дал отпор попыткам утвердивше
гося в Киеве в 1139 г. Всеволода Ольговича перевести его
из Переяславля на княжение в Курск, бывший в то время
центром второстепенной волости,47 и умер переяславским
князем в 1142 г.48
Все это позволяет предположить, что Андрей Добрый

строго придерживался норм междукняжеских отношений,
разделяя сложившиеся в роде Рюриковичей представле
ния о княжеской чести и справедливости. Поэтому впол
не возможно, что представители партии Алмоша смогли
убедить его какими-либо вескими аргументами в закон
ности избрания Белы II на престол, представив бежав
шую к Борису знать изгоями, отвергнутыми венгерским
обществом.
Мнение о том, что в 1132 г. «в войско Болеслава III и
Бориса могли прибыть отряды из Владимира-Волынско
го», неоднократно высказывала в своих работах М. Фонт.49
При этом, указывая на то, что Андрей Владимирович был
дядей Бориса, исследовательница также приводит второй
аргумент в пользу этой точки зрения — «политическая
практика Галича, которая учитывала оппозицию Киева и
Волыни».50 Таким образом, Фонт видит в событиях, свя
занных с попытками возведения на венгерский престол
Бориса Калмановича, в том числе и отражение между-
княжеской борьбы за юго-западную Русь, шедшей в пер
вой половине XII в. между Мономашичами и потомками
Ростислава Владимировича. Единственным недостатком
этой по сути верной точки зрения является преувеличе
ние роли Галича, который в 1132 г. еще не был крупным
княжеским центром. Ф. Макк уверенно пишет о том, что
«у Бориса была русская помощь в лице волынского князя
Андрея, который отчасти из-за наличия родственных свя
зей, а отчасти из-за того дал герцогу вспомогательные от
ряды, что с 1123 г. отношения между Волынью и Венгрией
были враждебными».51
А. Б. Головко вопреки господствующей в историогра
фии точке зрения утверждает, что союзником Бориса в его
борьбе с Белой II был Ростислав перемышльский, посколь
ку враждебный ему Владимир поддерживал венгерского
короля. При этом украинский историк приписывает все из
вестия хроники Винцентия Кадлубка, в которых упомина
ется «Владарид», отцу Владимира Володарю Ростислави-

чу, считая, что польский хронист перепутал отца и сына.
Поскольку Володарь, как известно, умер в 1125 г., рассма
триваемый ниже (часть II, миф 7) сюжет о взятии «сыном
Володаря» польской крепости Вислицы Головко относит
к началу 20-х годов XII в.52
Рассуждения подобного рода представляются весьма
сомнительными, прежде всего потому, что сам рассказ ма
гистра Винцентия построен на том, чтобы показать «Вла-
дарида», с одной стороны, готовым на любые жертвы для
выкупа отца, захваченного в плен коварным польским
магнатом Петром Влостовичем, а с другой стороны —
безжалостным мстителем за «обиду» отца. Сам тон этого
повествования свидетельствует о том, что главным его
героем является отнюдь не Володарь Ростиславич, а его
деятельный сын. К тому же Головко почему-то оставляет
без внимания приводимую польскими хронистами точную
дату захвата Вислицы — 8 или 9 февраля 1135 г. (См. ниже,
часть II, миф 7).
Поражение на р. Шайо не означало конца борьбы Бори
са Калмановича за корону св. Иштвана, тем более что его
покровитель Болеслав III Кривоустый, скорее всего, был
настроен на войну «до победного конца» с Белой II, что
бы отомстить за предательское нападение Иштвана II на
Польшу в 1127 г. Судя по всему, Борис находился в Поль
ше по крайней мере до 1135 г., пока германский император
Лотарь III (1125— 1137) не заставил Болеслава III на Мерзе-
бургском рейхстаге официально отказаться от поддержки
неудачливого претендента на венгерский престол.
Таким образом, все попытки внука Владимира Моно-
маха стать в 1132— 1135 гг. венгерским королем оказались
безуспешными. Слишком мало сторонников было у него
в Венгрии для того, чтобы лишить престола Белу II. Не
смотря на то что Арпады в годы юности Бориса Калма
новича находились во враждебных отношениях почти со
всеми соседними государями, признававшими его права
на корону св. Иштвана, лишь польский князь Болеслав III

Кривоустый оказал ему военную помощь, которой было
явно недостаточно. Что же касается русских родственни
ков непризнанного Калманом сына, то ситуация на Руси
после смерти Мстислава Великого (1132) была настолько
сложной, что его преемники с большим трудом справля
лись с сохранением хотя бы внешнего единства русских
земель и отражением половецкого натиска. В таких усло
виях многочисленные дядья Бориса были не в состоянии
помочь ему в борьбе за венгерский престол.
Глава 6
БОРИС КАЛМАНОВИЧ
ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ 30-х— ПЕРВОЙ
ПОЛОВИНЕ 40-х гг. XII в.
Прекращение поддержки Бориса

Болеславом III Кривоустым
В том же 1135 г., когда была захвачена Вислица, произо

шло примирение чешского и польского правителей. В ро
ли миротворца выступил германский император Лотарь III
(1125— 1137), который пригласил враждовавших госуда
рей на имперский сейм, заседавший в Мерзебурге. Туда
же прибыли и послы венгерского короля. Неудачи в деле
возведения на престол Бориса Калмановича заставили Бо
леслава III Кривоустого пойти на уступки требованиям
императора. О решениях этого сейма сообщают Каноник
Вышеградский1 и ряд немецких источников,2 датирующих
работу сейма 15 августа 1135 г. В. Т. Пашуто считает, что
это собрание немецкой знати было созвано по просьбе Бе
лы II,3 однако в источниках об этом ничего не сообщается.
По предложению последнего Болеслав III заключил
двухлетнее перемирие с Собеславом I, по истечении срока
которого обе стороны пришли к полномасштабному миру.
Одним из главных условий замирения польского и чешско
го правителей был отказ Болеслава III от поддержки пре-
тензий Бориса на венгерский трон. Пашуто оценивал уни

жение польского короля перед германским императором
и как результат вмешательства Болеслава Кривоустого во
внутренние дела Руси: «Участвуя в распрях на Руси, Боле
слав III был вынужден в 1135 г. принести империи ленную
присягу с западного Поморья, потеряв часть его в пользу
саксонского Лотаря».4
В связи с этим М. Фонт считает, что «вмешательство
императора Лотаря было вызвано в первую очередь не
претензиями Бориса: вспыхнувший рядом с границами
империи вооруженный конфликт дал императору повод
принудить Болеслава III в его стесненной ситуации вновь
признать вассальную зависимость. Болеслав обязался
уплатить задерживавшуюся в течение двенадцати лет дань
и вместе с этим отказаться от поддержки Бориса».5
Нормализация польско-чешских отношений не могла
не сказаться и на улучшении отношений между Польшей
и Венгрией. В 1136 г. 14-летний сын Болеслава III Мешко
был помолвлен с 5- или 6-летней дочерью Белы II Гертру
дой.6 Таким образом, к 1137 г. венгерскому королю удалось
создать принципиально новую политическую обстановку
в своем регионе, где не осталось сил, готовых поддержать
Бориса в его борьбе за трон.
У нас нет никаких сведений относительно того, где
пребывал Борис Калманович в последующие годы, вплоть
до 1146 г., когда он стал орудием антивенгерской полити
ки нового чешского князя Владислава II (1140— 1172). Воз
можно, некоторое время внук Мономаха находился в Поль
ше. Отказ от поддержки Бориса был навязан Болеславу III,
но сам польский князь, скорее всего, сохранил благожела
тельное отношение к претенденту на венгерский престол.
Однако в 1138 г. Болеслав III умирает, после чего на
ступает период политической раздробленности польских
земель, официально оформленный «Тестаментом» Болесла
ва, разделившего страну между своими сыновьями. Если
Борис к тому времени еще не покинул Польшу, надеясь
Борис Калманович во второй пол. 30-х—первой пол. 40-х гг. XII в. 101
на то, что ситуация изменится и Болеслав сможет отка

заться от навязанного ему соглашения с чешским королем,
то после смерти своего покровителя у соискателя венгер
ского трона уже не было причин оставаться во владениях
Пястов.
Первой страной, куда он направился, возможно, еще до
смерти Болеслава III, должна была стать Русь,7 где прожи
вала его мать Евфимия Владимировна, а также дядья, один
из которых занимал киевский стол. В таком случае вряд
ли Борис, хотя бы по пути в Византию, не попытался до
биться у Ярополка Владимировича (1132— 1139) поддерж
ки своих планов захвата венгерского престола, однако по
литический вес тогдашнего киевского князя был намного
меньше, чем у его предшественника Мстислава Великого,
да и сама идея выдвижения Бориса в качестве старшего
роде Арпадов выглядела тогда неуместной с точки зрения
проблемы сохранения единства русских земель.
Общая ситуация на Руси в 1135 г. и в последующие че
тыре года, до смерти Ярополка Владимировича, характе
ризовалась непрекращавшимися княжескими усобицами.
Основная борьба шла в то время между Мономашичами и
черниговскими Ольговичами, однако и среди сыновей Вла
димира Всеволодовича также не было полного единства.
В 1134 г. суздальский князь Юрий Долгорукий пытался
вынудить Ярополка отдать ему Переяславль (Южный).
Чуть позже произошло изгнание из Новгорода племянни
ка Ярополка Всеволода Мстиславича (1136), что сделало
обстановку на Руси еще более нестабильной. В таких ус
ловиях киевскому князю Ярополку явно было не до под
держки претензий своего другого племянника Бориса на
венгерский трон.
С. П. Розанов считает, что все время, прошедшее от
провала попыток захватить венгерский трон с помощью
Болеслава Кривоустого до 1146 г., Борис пребывал «несо
мненно в Константинополе или в Греции вообще, где у не
го была не только его жена, но и сын, родившийся прибли
зительно в 1131 г. и названный по имени деда Коломаном,

а в православном крещении Константином».8 Д. Кришто
также предполагает, что «Борис в это время9 уже не нахо
дился у своих русских родственников».10 Безусловно, такое
развитие событий представляется наиболее вероятным.
Однако нельзя исключать и возможности появления Бори
са на Руси во второй половине 30-х годов XII в.
По крайней мере Борис мог навещать свою мать Ев-
фимию, ставшую монахиней, которая, предчувствуя свою
скорую кончину (она умерла в 1139 г.), могла попросить
единственного сына проводить ее в последний путь. По
скольку Борис имел на Руси ничтожный политический вес
и, в отличие от других князей-изгоев (например, Ивана
Берладника), не имел никаких перспектив получить ка
кую-нибудь «отчину», летописцы не оставили нам ника
ких сведений о его пребывании на русских землях.
Точно так же неинтересен был Борис в рассматривае
мое время и в Византии, хотя, казалось бы, «империя ро
меев» должна была использовать его как знамя в борьбе
с экспансией Белы II на Балканах. Как раз во второй по
ловине 1130-х гг. происходило последовательное отвоева
ние территорий в Далмации, потерянных Арпадами при
Иштване II, и утверждение власти венгерского короля
в Боснии. Несмотря на это, Иоанн II Комнин никак не пы
тался воспрепятствовать этому процессу, поскольку Ви
зантия, потратившая в 1130— 1135 гг. много сил и средств
на сдерживание сельджуков на своих восточных грани
цах, была не в состоянии остановить венгерскую экспан
сию на Балканах. Возможно, именно этим объясняется
молчание византийских хроник того времени о Борисе,
который не был тогда востребован византийской правя
щей верхушкой. Впрочем, Иоанн II во время своего цар
ствования (1118— 1143) никогда и не использовал Бориса
в своих внешнеполитических целях, в том числе потому,
что не был таким воинствующим восстановителем былого
величия «империи ромеев», каковым стал его сын и преем
ник Мануил I, в правление которого Борис вновь оказался

востребованным.
Можно, конечно, предположить, что неудачливый
претендент на венгерский престол не появлялся в Визан
тии до 1139 г., находясь до смерти Болеслава Кривоусто-
го в Польше, затем переехал на Русь и вернулся к семье
только после похорон матери, как я написал в одной из
своих работ, вышедшей несколько лет назад,11 но теперь
мне представляется менее вероятным, что Борис столько
времени провел вдали от семьи, дожидаясь, когда Боле
слав III решится нарушить условия навязанного ему до
говора. Молчание византийских источников о деятель
ности Бориса при Иоанне II можно объяснить еще и тем,
что женой василевса была Пирошка-Ирина — двоюродная
сестра Калмана Книжника (дочь Ласло I Святого), кото
рая стремилась к сохранению мира между Византией и
своей родиной, а потому удерживала мужа от поддерж
ки планов Бориса. Хотя императрица умерла в 1134 г.,
судя по всему, Иоанн II, переживший ее на девять лет,
не стал менять свое отношение к Арпадам после смерти
своей супруги-венгерки.
Военная помощь Белы II

Ярополку Владимировичу в 1138 г.
После замирения с Болеславом III Кривоустым вен

герская правящая верхушка фактически обеспечила спо
койствие на всех границах своего государства, начав, как
указывалось выше, планомерное отвоевание потерянных
балканских территорий. Что касается венгерско-русского
пограничья, то здесь по другую сторону от линии Карпат
ских хребтов находились владения потомков Ростислава
Владимировича, в том числе союзника Белы II Владимира
Володаревича. Последний, причинивший в годы первого
периода борьбы Бориса Калмановича за венгерский пре
стол (1132— 1135) много бедствий Польше, старался в то

время не осложнять отношения с киевским князем Яро-
полком. Остальные же Ростиславичи не отличались поли
тической активностью.
Окружение Белы II, проводя политику замирения со
всеми своими соседями, не ограничилось сохранением со
юзнических отношений со звенигородским князем Вла
димиром Володаревичем. Как свидетельствуют русские
летописи, Бела II оказал военную помощь Ярополку Вла
димировичу в 1138 г., в момент очередного обострения
конфликта между киевским и черниговским князьями.
Этот конфликт, описываемый Киевской (Ипатьевской) ле
тописью под 6647 г., вышел за рамки внутрирусских кня
жеских усобиц. На стороне Всеволода Ольговича воевали
приведенные им половцы, Ярополк же собрал дружины
своих братьев и племянников «и король Оугры посла по
мощь»12 ему. До военного столкновения дело не дошло, по
скольку черниговцы принудили своего князя замириться
с Ярополком, который «не восхот'Ь створити кровопроли
тия, створи с нимъ миръ»,13 ценой этого мира стала уступ
ка Всеволодом Курска.
Следует отметить, что Бела II оказался единственным
из европейских государей, поддержавшим Ярополка Вла
димировича в войне с Всеволодом Ольговичем. Безуслов
но, Польша в год смерти Болеслава III Кривоустого и пре
творения в жизнь его Тестамента не могла оказать военной
помощи киевскому князю, поскольку наследники умер
шего князя были заняты проблемами утверждения своей
власти в завещанных им отцом владениях. В то же время
появление венгерских отрядов в войске Ярополка свиде
тельствует о том, что Бела II и его окружение немедленно
откликнулись на просьбу киевского князя и оперативно
направили своих воинов на Русь. Это в свою очередь ярко
показывает, что между Ярополком и Белой II установились
союзнические отношения. По мнению Й. Деера, «почти
все действия Белы II... диктовались внутренними потреб
Борис Калманович во второй пол. 30~х—первой пол. 40-х гг. XII в. 105
ностями, стремлением обеспечить прочность трона» и на

правление помощи было вызвано боязнью поддержки Кие
вом Бориса.14 Таким образом, можно уверенно утверждать,
что надежды Бориса Калмановича на помощь одного из
братьев своей матери в борьбе за венгерский трон в 1138 г.
стали минимальными.
Если рассматривать тезис Деера с точки зрения хроно
логической канвы жизни Бориса Калмановича, то установ
ление союзнических отношений между Белой II и Яропол-
ком является возможным аргументом в пользу того, что
Борис находился где-то рядом и представлял опасность
для Венгерского королевства. Вряд ли Бела II стремился
бы «дружить с Ярополком против Бориса», если бы по
следний уже пребывал в то время в Византии. Однако
гипотеза Деера не опирается на конкретные известия ис
точников, поэтому допускает и более простое объяснение:
венгерский король хотел спокойствия на всех границах
своих владений, кроме южных, где он намеревался вер
нуться к прежней линии раздела земель с Византией. Кста
ти, тот факт, что Бела и его окружение не боялись воевать
в рассматриваемое время с Византией, не подтверждает
гипотезу Деера, поскольку Византия, где Борис не просто
был признан законнорожденным сыном Калмана Книжни
ка, но и породнился с правящей династией, представляла
для трона Белы II значительно более серьезную опасность,
чем Русь в лице не имевшего реальной верховной власти
над остальными Рюриковичами Ярополка Владимировича.
Смерть Евфимии Владимировны
Подробно прослеживая (насколько позволяют источни

ки) биографию дочери Владимира Мономаха, высланной
на родину своим мужем — венгерским королем Калманом
Книжником, С. П. Розанов рассматривает в том числе не
которые легенды и историографические мифы, сложивши
еся вокруг Евфимии Владимировны. Представляется до

статочно аргументированной его точка зрения, согласно
которой утверждения венгерских хронистов о рождении
Бориса от прелюбодеяния его матери являются баснослов
ными15 (см. об этом ниже, часть II, миф 2). Развивая свое
мнение далее, исследователь пишет: «Венгерская басня,
наделившая Евфимию грехами, заставляла ее окончить
жизнь в монастыре, но из русской летописи ясно, что она
и жила и умерла в миру».16 В качестве примера создания
историографического мифа о пострижении Евфимии после
возвращения на родину Розанов указывает на сведения, со
держащиеся в «Истории Российской» В. Н. Татищева.17
Действительно, если в первой редакции своего много
томного труда Татищев ограничивается кратким извести
ем под 6646 (1138) г. («В сем же лете преставися королева
инока Евфимия Володимеровна, апреля 4-го дня»),18 то во
второй его редакции он снабжает это известие коммента
рием (под № 395). Здесь историк утверждает: «Сия дочь
Владимирова, королева-иночица Евфимия, видно, что
Елена, бывшая за венгерским, а имя по обычаю в мона
шестве переменено, и с той же начальной буквы дано, как
то до сих пор употребляемо...» Далее следуют общие рас
суждения по поводу наиболее распространенного в хри
стианстве принципа перемены имени при пострижении
в монастырь.19
Поскольку Татищев нигде не указывает источника
своей информации об иноческом образе жизни Евфимии
после ее возвращения на родину, следует признать спра
ведливой оценку Розановым этой информации как бас
нословной. Возможно, Татищев по-своему домыслил до
бавление Никоновской летописи к информации о смерти
матери Бориса, которое имеет характер традиционно-по
ложительной характеристики ее как личности. Сравнение
же известий летописных памятников, послуживших ис
точниками Никоновской летописи, о смерти Евфимии Вла
димировны свидетельствует о том, что составители свода
XVI в. в данном случае воспроизвели сведения Троицкой

летописи (нач. XV в.), не зная, что написано по этому по
воду в Ипатьевской. В текст известия первого источника
(«В то же лЪто преставися Еоуфимья Володимерна, и по
ложена бысть на БерестовЪмь у свят(а)го Спаса»)20 книж
ник XVI в. добавил перед именем умершей эпитет «благо
верная княгиня», немного изменив саму фразу.21 Татищев
мог сделать из такого эпитета вывод о том, что Евфимия
закончила свои дни в монастыре.
Однако при этом возникают большие сомнения по по
воду того, что монашеским именем Евфимии было Елена.
Это утверждение В. Н. Татищева появляется лишь во вто
рой редакции его многотомного труда, где историк был
более склонным к амплификациям и домыслам различно
го рода. Если же обратить внимание на характер выше ци
тированного комментария № 395 второго тома «Истории
Российской», где Татищев вместо указания на источник
своей информации приводит общие рассуждения о том,
что уходившие в монастыри люди, как правило, брали се
бе новое имя, начинавшееся на ту же букву, что и их преж
нее мирское имя, мы вправе предположить, что историк
попросту домыслил факт принятия Евфимией в монаше
стве (перед смертью) имени Елена.
В отличие от Лаврентьевской (послужившей в дан
ном случае источником Троицкой), Ипатьевская лето
пись (в той части, которую принято называть Киевским
сводом), ничего не сообщая о месте погребения изгнан
ной Калманом супруги, дает точную дату ее кончины.
Здесь под 6647 г. можно прочитать: «Преставися Володи-
мерьна Ефимья месяца априля въ 4 день въ понедЪлникъ
порозноЪ нед'Ъл'Ъ».22 Указание на день пасхального цикла
позволяет снять сомнения относительно года смерти Ев
фимии, поскольку 4 апреля было понедельником в 1139 г.23
Таким образом, датировка В. Н. Татищева и других исто
риков, считающих, что Евфимия умерла в 1138 г., неверна.
Соединение уже в ранних летописных сводах известий,
датированных по мартовскому и ультрамартовскому сти

лям, способствовало тому, что летописцы помещали изве
стие о смерти Евфимии Владимировны (4 апреля 1139 г.)
ранее, чем известие о кончине ее брата Ярополка (18 фев
раля 1139 г.).
С точки зрения темы настоящего исследования уход из
жизни Евфимии отнял у Бориса Калмановича последние
надежды найти помощь у своих русских родственников.
Возможно, в момент смерти матери Бориса уже не было
на Руси, но также возможно, что он оставался в то время
при ней, чтобы проводить ее в последний путь. Выше при
ведено мнение Г. Ф. Корзухиной (не разделяемое автором
настоящего исследования), что один из найденных в Кие
ве археологами кладов содержит вещи, принадлежавшие
Евфимии Владимировне.24 П. П. Толочко допускает, что,
«возможно, после смерти Евфимии (1139 г.) ценности пе
решли в руки ее сына Бориса Коломановича, который про
живал где-то в пределах «города Ярослава».25 Так или ина
че, но с кончиной Евфимии Владимировны Борис потерял
смысл дальнейшего пребывания на родине. В связи с этим
можно с большой долей уверенности говорить о том, что
1139 г. является самой поздней из вероятных дат отъезда
неудачливого претендента на венгерский престол из Руси.
Смена власти в Киеве (1139)

и Венгрии (1141)
18 февраля 1139 г. ушел из жизни киевский князь Яро-

полк Владимирович, и, по господствовавшим в то время
среди Рюриковичей представлениям, ему должен был
наследовать его старший племянник Изяслав Мстисла-
вич. Тем не менее свои права на киевский стол предъявил
следующий из сыновей Мономаха Вячеслав Владимиро
вич. 22 февраля киевляне во главе с митрополитом при
знали Вячеслава своим правителем. Однако малый поли
тический вес нового киевского князя позволил его более

авторитетному (среди киевлян) сопернику — Всеволоду
Ольговичу черниговскому — добиться ухода Вячеслава из
Киева, куда 5 марта прибыл старший из потомков Олега
Святославича.26
Всеволод попытался полностью сломать традицию до
минирования детей и внуков Владимира Мономаха в об
щерусских делах, заменив ее главенством Ольговичей.
Но эта задача оказалась для него непосильной не только
по причине сохранения Мономашичами значительной ча
сти волостей и влияния, но и ввиду серьезных разногла
сий внутри клана Ольговичей.27 Всеволод щедро раздавал
обещания волостей своим родным и двоюродным братьям,
рассчитывая отобрать земли у сыновей Мстислава Велико
го, а также у их дяди Андрея Доброго.28 Однако организо
ванные Всеволодом в 1139 г. военные операции — поход
на владимиро-волынского князя Изяслава Мстиславича
и попытка изгнать самого младшего из сыновей Монома
ха — Андрея Владимировича — из Переяславля, чтобы
посадить там Святослава Ольговича, завершились неуда
чами.29 После этого Всеволод отказался от конфронтации
с представителями потерявшей Киев ветви Рюриковичей,
но не оставил попыток наделить своих близких родствен
ников волостями, принадлежавшими другим потомкам
Ярослава Мудрого.
Бурная деятельность Всеволода Ольговича по уста
новлению нового порядка в междукняжеских отношени
ях в первые месяцы его правления в Киеве не оставляла
ему возможностей для проведения активной внешней
политики на западном направлении. Что же касается за
падных соседей Руси, то они, судя по молчанию источ
ников, не принимали участия в борьбе за власть между
двумя ветвями потомков Ярослава Мудрого на рубеже
30—40-х годов XII в.
Как указывалось выше, в 1138 г. венгерский король Бе
ла II оказал тогдашнему киевскому князю Ярополку Вла
димировичу военную помощь в борьбе с тогда еще черни

говским князем Всеволодом Ольговичем, что должно было
оставить негативный осадок у последнего в отношении
венгерской правящей верхушки. Поскольку Борис Калма-
нович был соперником Белы II, у Всеволода не было пово
да причислять его к своим врагам. Хотя Борис по матери
являлся внуком Владимира Мономаха, он, несомненно,
был озабочен исключительно борьбой за венгерский трон
и не принимал участия в междоусобиях своих русских
родственников. С точки зрения общей ситуации на юге
Руси в момент смерти Евфимии Владимировны (насту
пившей через 30 дней после утверждения в Киеве Всево
лода Ольговича), можно достаточно уверенно заявить, что
у Всеволода не было никакого смысла, да и возможности
помогать Борису.
Источники сохранили крайне мало подробностей о де
ятельности Белы II Слепца в 1139— 1141 гг., т. е. в пери
од после смерти Ярополка Владимировича, которому он
оказал военную помощь в 1138 г. против Всеволода Оль
говича. Практически все сведения об этом этапе истории
средневековой Венгрии содержатся в немецких хрони
ках и относятся к сфере внешней политики Германии.
Что же касается венгерских хронистов, то они в своих
сочинениях давали очень краткое описание правления
Белы II после его победы над Борисом в 1132 г., види
мо, считая ее малозначимой в общем контексте истории
Венгерского королевства. Так, «Композиция венгерских
хроник XIV в.» (Венгерский хроникальный свод) посвя
щает периоду 1133— 1141 гг. краткую главу 162, в кото
рой дает лишь общие оценочные суждения относительно
характера последних лет правления Белы II. По мнению
венгерских историков, автором этой главы был Аноним
эпохи Иштвана III (1162— 1172).30 Общее состояние ко
ролевства и нравы, царившие в то время при дворе Бе
лы II, описаны в двух фразах: «А после этого королевство
в руках Белы окрепло, но он употреблял много вина. Его
придворные привыкли получать все, что просили при

опьянении короля, а после отрезвления король не мог это
го вернуть».31
Тем не менее факт оказания Белой II военной помощи
Ярополку Владимировичу в 1138 г. свидетельствует о том,
что Венгерское королевство не находилось в то время в со
стоянии полной анархии и проводило активную внешнюю
политику. Правда, на ее «русском направлении» тогда на
блюдалось затишье. В последние годы правления Белы II
Венгрия много сделала для укрепления своего положения
на Балканах, а также едва не оказалась втянутой в междоу
собия, вспыхнувшие в Чехии.
В конце 1140 г., за полтора месяца до смерти Белы II,
при его дворе появился племянник слепого короля Влади
слав — сын умершего в начале того же года чешского
князя Собеслава (1125— 1140).32 Причиной бегства Влади
слава из Чехии было то, что местная знать предпочла ему
другого Владислава — сына старшего брата Собеслава
Владислава I (1120— 1125), который надеялся с помощью
Белы II отобрать чешский престол у Владислава II (1140—
1172), однако последовавшая вскоре смерть венгерского
короля перечеркнула все его планы.33
В главе 163 Венгерского хроникального свода сообща
ется о том, что Бела II «правил 9 лет 11 месяцев 12 дней.
Переселился к Господу в год Господа 1141 в февральские
иды в четверг. Тело его покоится в Альбе»34 (т. е. в Секеш-
фехерваре). Приведенная хронистом дата смерти Белы II
соответствует 13 февраля 1141 г.35 Осуждение автором это
го отрывка Венгерского хроникального свода образа жиз
ни названного короля в последние годы его правления по
зволяет предположить, что хронист, скорее всего, не хотел
сообщать подробности греховной жизни Белы И.
Совсем другой тон принимает повествование в начале
следующей, 164-й главы «Композиции венгерских хроник
XIV в.», где начинается описание правления Гезы II (1141—
1162). Здесь хронист пишет с большим пафосом: «Призрел
Господь Венгрию и дал защитника, отличившегося мно

жеством доблестей. Дал Господь королевство Гезе, мало
летнему сыну Белы. Он был коронован в день святой девы
Цецилии.36 Взял Господь его десницу и укрепил, подчинив
ему многие народы, и перед его мечом обратив в бегство
королей».37
Поскольку Геза родился в 1130 г., в момент смерти от
ца ему было 11 лет. Естественно, фактическое управление
страной до его совершеннолетия осуществляла его мать —
вдовствующая королева Елена (Илона). Будучи дочерью
великого жупана сербской области Рашки, Елена опира
лась в значительной степени на пришедших с ней в Вен
грию представителей сербской знати. Неслучайно боль
шую власть в королевстве приобрел бан Белуш (Белош),
дядя юного короля по матери. Венгерские историки назы
вают время малолетства коронованного Гезы II периодом
правления Белуша (1141— 1146).
Пост бана задравских территорий Белуш получил еще
до своего появления при венгерском дворе. В 1145 г.,38 со
хранив этот пост, он занял должность надора {comes pala
tinus) — первого по значимости королевского чиновника
Венгрии. На основании данных источников (прежде все
го византийских) можно сделать вывод о том, что Белуш
возглавлял военные походы венгерского войска.39 Его упо
минают и русские летописцы, которые явно приняли его
титул за имя и потому называют его Баном.40
Приход к власти Гезы II не привел к активизации внеш
ней политики Венгрии в восточном направлении. Судя по
рассказу Венгерского хроникального свода, главная опас
ность для венгров исходила в то время из Германии,41 при
чем организатором антивенгерских акций стал тогдаш
ний маркграф Австрии Генрих Язомирготт (1141— 1177,
с 1156 — герцог), который, будучи опекуном малолетне
го герцога Баварии и Саксонии Генриха Льва, попытал
ся вторгнуться в Венгрию во главе отрядов наемников.42
Решающая битва венгерского войска с отрядами Генриха
Борис Калмаиович во второй пол. 30-х—первой пол. 40-х гг. XII в. 113
произошла 11 сентября 1146 г. Перед началом этого сраже

ния Геза II, по средневековому обычаю, был торжественно
опоясан мечом, что означало признание его совершенно
летним.43 До этого же времени Венгрия в целом сохраня
ла мир на своих границах. Первые годы правления Гезы II
были посвящены укреплению позиций венгерской короны
в Далмации, где в 1141 г. были подтверждены права и при
вилегии Сплита.
Для Бориса Калмановича формальный приход к власти
в Венгрии его двоюродного брата Гезы II при фактическом
регентстве бана Белуша поначалу не стал поводом для по
иска новых покровителей среди европейских государей.
Должно было пройти некоторое время, чтобы у венгерской
правящей верхушки испортились отношения с соседями и
чтобы у Бориса появились новые возможности «попытать
счастья» при европейских дворах, напомнив о себе как
старшем в роде Арпадов. В Византии же в это время закан
чивалась эпоха Иоанна II, после смерти которого в 1143 г.
василевсом стал самый могущественный представитель
династии Комнинов Мануил I (1143— 1180), вернувший
на время «империи ромеев» былое величие, хотя бы в тех
масштабах, каких она достигла при Македонской дина
стии (867— 1057).
Мануил Комнин приходился Борису троюродным
братом, поскольку его мать — Пирошка-Ирина — была
двоюродной сестрой Калмана Книжника. Если судить по
последующим событиям, Мануил должен был сразу за
интересоваться перспективой возведения на венгерский
престол старейшего представителя рода Арпадов, но, как
часто бывает при смене правителя, новому государю в на
чале своего царствования необходимо было решить по
литические проблемы, унаследованные от своего предше
ственника. Вплоть до 1149 г. Мануил не обращает серьез
ного внимания на ситуацию, сложившуюся на Балканах,
что позволяет предположить, что василевса в то время
занимает другое внешнеполитическое направление. Хри
стианские государства в Палестине столкнулись с нати

ском мусульманских эмиров и потеряли в 1144 г. Эдессу,
а их правители в первую очередь обратились за помощью
к Мануилу, но у василевса явно не хватало военных сил
для освобождения от мусульман потерянных территорий.
Вскоре в Западной Европе началась кампания по органи
зации Второго крестового похода. Однако Борису удалось
до ухода крестоносцев на восток склонить некоторых ев
ропейских правителей к проведению военных акций в его
пользу против Гезы II.
Глава 7
ПОПЫТКИ БОРИСА НАЙТИ

ВОЕННУЮ ПОМОЩЬ ДЛЯ СВЕРЖЕНИЯ
С ПРЕСТОЛА ГЕЗЫ II
Складывание военного союза Гезы II

с Изяславом Мстиславичем
Уже в годы регентства бана Белуша (1141— 1146) вен

герская правящая верхушка обращает серьезное внима
ние на изменение ситуации в южной Руси, где киевский
князь Всеволод Ольгович (1139— 1146) безуспешно пытал
ся создать новую политическую систему, в которой Моно-
машичи перестали бы распределять между собой самые
престижные княжеские столы. При этом Всеволод отка
зывал большинству своих черниговских родственников
(Ольговичей и Давыдовичей) в наделении их полноцен
ными волостями, ограничиваясь мелкими городками, чем
вызвал в их среде недовольство и отказ от поддержки сво
его главы.
Нахождение на киевском столе Всеволода Ольговича
поставило перед венгерской правящей верхушкой пробле
му выбора новых союзников на Руси. Как указывалось вы
ше, при Беле II в 1138 г. удалось положить конец неприяз
ненным отношениям между Арпадами и Мономашичами,
существовавшим со времени высылки Калманом Книжни-
ком матери Бориса на родину (1113). Проявлением норма

лизации этих отношений стало участие венгерского вспо
могательного войска в походе Ярополка Владимировича
против Всеволода Ольговича. Теперь последний занимал
киевский стол, что требовало от Арпадов и их окружения
либо сделать его своим союзником, либо продолжать счи
тать его врагом своих союзников. Судя по всему, единож
ды вступив в ряды врагов Всеволода, венгерские правите
ли решили остаться в этом лагере. Их единственным со
юзником на Руси после смерти Ярополка Владимировича
остался объединивший в 1141 г. все волости своих родных
и двоюродных братьев в Галицкое княжество Владимир
Володаревич (1141— 1153).
Одним из следствий появления в Южной Руси ново
го сильного территориально-политического образования
стал неизбежный конфликт стремившегося к полной не
зависимости от Киева Владимира Володаревича с Всево
лодом Ольговичем, разразившийся в 1144 г. По свидетель
ству Киевской (Ипатьевской) летописи, на помощь Влади
миру, против которого выступила княжеская коалиция во
главе с Всеволодом, пришли лишь угры (венгры), которые
«быша емоу нЪ на коую же ползоу».1 Этот поход был по
следним, когда венгерское королевское войско выступило
на стороне Владимира Володаревича.2
Источники не сохранили нам информацию, на основа
нии которой можно было бы установить причину отказа
окружения Гезы II от союза с создателем Галицкого кня
жества. По всей видимости, в Фехерваре сочли позицию
Владимира Володаревича по отношению к Всеволоду Оль-
говичу источником регулярных междоусобных конфлик
тов, вмешательство в которые не даст никаких выгод Вен
грии, поскольку у Владимира почти нет союзников на Ру
си и поддержка его будет способствовать неоправданному
распылению военных сил Венгерского королевства.
Так или иначе, но в 1146 г., во время нового конфликта,
разгоревшегося между Владимиром Володаревичем и Все
Попытки Бориса найти военную помощь для свержения Гезы 11 117
володом Ольговичем, венгерское войско уже не пришло на

помощь галицкому князю. Однако при этом Геза II и его
окружение не стали и союзниками Всеволода, придержи
ваясь той линии в отношении к князю, которую они вы
брали для себя в 1138 г. В рассматриваемое же время вен
герская правящая верхушка уже искала союза с Изяславом
Мстиславичем — сыном Мстислава Великого, который во
время киевского княжения Всеволода Ольговича стал са
мым авторитетным представителем Мономашичей на юге
Руси, где еще не ощущалось влияние его дяди Юрия Дол
горукого.
О важности этого союза свидетельствует тот факт, что
сестра Изяслава — Евфросинья Мстиславна — стала же
ной Гезы II. В источниках не описывается свадьба Гезы и
Евфросиньи. Относительно даты заключения этого брака
у историков нет единства, хотя все предлагаемые датиров
ки находятся в пределах 1144— 1146 гг.3 Автор этих строк
склоняется к самой поздней дате, поскольку она подкре
пляется тем, что в 1147 г. у супругов родился первенец —
будущий король Иштван III (1162, 1163— 1172). Таким обра
зом, Арпады и их окружение вновь сделали выбор в пользу
Мономашичей, продолжив линию, обозначенную ими под
держкой Ярополка Владимировича в 1138 г.
Изяслав Мстиславич приходился Борису Калмановичу
двоюродным братом, однако, как подчеркивалось выше,
отец Изяслава и мать Бориса были не родными, а сводны
ми братом и сестрой и по времени рождения принадлежа
ли к разным поколениям. К этому следует добавить, что ни
Мстислава Великого, ни Евфимии Владимировны к тому
времени уже не было в живых. Выбор Изяслава главным
союзником венгерского короля на Руси явно был сделан
с учетом родственных связей между Изяславом и Бори
сом, чтобы исключить поиски последним военной помощи
на Руси. Необходимость такого союза была продиктована
тем, что Борис в середине 40-х годов XII в. вновь возник из
политического небытия.
Использование Бориса врагами Арпадов

в борьбе против Гезы II
Как указывалось выше, у нас нет никаких конкретных

сведений о том, где пребывал Борис Калманович в 1135—
1145 гг. Лишь в 1146 г. в источниках появляются новые из
вестия о нем, так или иначе связанные с мероприятиями
по подготовке Второго крестового похода. На основании
свидетельств средневековых хронистов можно сделать
предположение о том, что Борис сам напомнил о себе, оце
нив сложившуюся вокруг Гезы II международную обста
новку, которая характеризовалась постепенным уменьше
нием числа союзников венгерского короля, переходивших
в лагерь его противников. Так, в первой половине 40-х го
дов XII в. у Гезы II установились враждебные отношения
с чешским князем Владиславом II (1140— 1172), а отказ
германского короля Конрада III от брака своего сына Ген
риха с венгерской принцессой Жофией (Софией), ставший
очевидным в 1145 г., едва не привел к войне между Венгри
ей и Священной Римской империей.4
Судя по всему, Борис внимательно следил за развитием
событий вокруг Венгрии, не имея возможности найти
поддержки своих планов у Мануила Комнина. Была еще
одна причина, которая побуждала Бориса Калмановича
действовать без промедления. В декабре 1145 г. недавно
избранный папа Евгений III (1145— 1153) призвал европей
ских рыцарей отправиться во Второй крестовый поход на
Святую землю. Это означало, что через год-полтора Бо
рису уже невозможно будет найти в Европе военную по
мощь, достаточную для борьбы за корону св. Иштвана.
Подробности возвращения Бориса из политического
небытия сообщает Оттон Фрейзингенский в своей «Хро
нике» (VII, 34). Здесь можно прочитать о том, что после
празднования Рождества Христова в Ахене в конце 1145 г.
Конрад III «вступает в Баварию. Там к нему прибывает
чешский князь Владислав, ведя с собой упомянутого выше
Попытки Бориса найти военную помощь для свержения Гезы II 119
Бориса.5 Тот, плача и сетуя, изложил свою жалобу о лише

нии его отцовского королевства, умоляя о помощи со сто
роны императорской власти, которой приличествует попе
чение обо всем мире, и добился ее обещания на сей счет
благодаря ходатайству упомянутого чешского князя и его
супруги Гертруды, сестры короля, и после совета [короля]
со знатью».6 Далее хронист намекает на последующие со
бытия, связанные со вторжением Бориса на территорию
Венгрии.
Из свидетельства Оттона можно предположить, что Бо
рис не позднее декабря 1145 г. появился при дворе чешско
го князя Владислава II (прибыв к нему, скорее всего, через
юго-западную Русь и Польшу), а в начале января 1146 г.
был допущен к Конраду III. Хронист очень точно передает
тот вид лести, которым можно было легко завоевать рас
положение германского короля. Хотя Конрад так и не на
шел времени для официальной коронации императорской
короной в Риме, он унаследовал от своих предшественни
ков убежденность в том, что соседние государи, в том чис
ле венгерский король, должны признавать его верховную
власть над собой, и именно это обещал ему Борис в случае
вступления на венгерский престол.
Поскольку Конрад III все же не хотел в условиях под
готовки к крестовому походу ввязываться в войну с вен
герским королем, он «и его союзники [Владислав II и
австрийский граф и баварский герцог Генрих Бабенберг
(Язомирготт)] широким жестом разрешили Борису набрать
наемников».7 При этом расчет явно делался на поддержку
претендента на престол всеми недовольными режимом ба-
на Белуша и развязывание в Венгрии гражданской войны,
поскольку наспех набранные отряды наемников не могли
противостоять венгерскому королевскому войску.
О набеге военных отрядов Бориса Калмановича на
один из пограничных комитатов Венгрии Оттон Фрейзин
генский повествует в другом своем сочинении — «Дея
ниях императора Фридриха» (I, 32). Надо отдать должное
Борису и его воинству, которые сумели сохранить в тайне

свою подготовку к вторжению и также тайно перейти вен
герскую границу в марте 1146 г. Им очень помогла беспеч
ность ишпана Юлиана,8 возглавлявшего замковый округ,
центром которого являлась Пожонь (соврем. Братислава).
31 марта Борис неожиданным ночным нападением занима
ет этот город. Судя по рассказу Оттона Фрейзингенского,
нападение на Пожонь имело прежде всего политико-про
пагандистский характер, попыткой заявить всем недоволь
ным режимом бана Белуша о том, что у них есть альтер
натива — поддержать не просто другого, но старейшего
представителя рода Арпадов — Бориса Калмановича. Вот
как описывает события, происшедшие после захвата на
емниками Бориса Пожони, Оттон: «Узнав об этом, венгер
ский король Геза II, сын короля Белы, отправил вперед не
скольких своих графов расследовать, почему или как это
случилось, спешно следует за ними и сам со множеством
венгров, чтобы освободить крепость. Графы, отправлен
ные вперед, тщательно разузнают у засевших в крепости,
по какой причине те совершили такое преступление про
тив короля. Они отвечали, что сделали это не ради римско
го государя и не ради своего герцога, а ради своего госпо
дина Бориса. А Борис был сыном Калмана, некогда короля
Венгрии, требовал по наследственному праву вернуть [се
бе] названное королевство, как сказано в предыдущих хро
никах,9 и, дабы завладеть им, часто подстрекал обоих го
сударей, то есть римского и греческого, а также деньгами
преклонил на свою сторону многих из наших рыцарей».10
В описании Оттона видно явное преувеличение: у нас нет
никаких сведений о том, что Борис до 1146 гг. кого-то под
стрекал к войне против Гезы II. Остается лишь предполо
жить, что все попытки такого рода были неудачными и по
тому не удостоились внимания хронистов.
В Венгерском хроникальном своде кратко описыва
ется поражение захвативших Пожонь «тевтонских» ры
царей во главе с Рапольтом {ЯароН\ но Борис при этом
Попытки Бориса найти военную помощь для свержения Гезы 11 121
не упоминается.11 Краткость этого рассказа, скорее всего,

вызвана стремлением скрыть реальную цену успеха вен
герского короля. Несмотря на то что осада Пожони велась
успешно для венгров, наемники Бориса сдали город за вы
куп в 3000 фунтов серебра, о чем свидетельствует Оттон
Фрейзингенский.12 Потерпевший очередную неудачу Бо
рис вынужден был тайно бежать из города. Сдача Пожони
армии Гезы II произошла после 7 апреля 1146 г.13
Геза не ограничился возвращением себе захваченного
немцами для Бориса пограничного венгерского комитата,
тем более что ему пришлось сделать это за выкуп. Собрав
значительное войско, он направился во главе его 10 сен
тября 1146 г. на венгерско-австрийскую границу — к Мо-
шонским воротам. На следующий день армия Гезы И, ко
торому помогал его дядя бан Белуш, наголову разгроми
ла немецкое войско на пограничной реке Лейте (Лайте) и
преследовала его уже на австрийской территории до реки
Фиши. Перед этой битвой Геза был торжественно опоясан
мечом, что означало принятие им с этого момента верхов
ного главнокомандования военными силами Венгерского
королевства. Поражение зарубежных сторонников Бори
са имело лично для него позитивное значение, поскольку
вселяло надежду на то, что Конрад III и разгромленный
на Лейте австрийский маркграф Генрих II Язомирготт
не оставят этот позор без отмщения. Однако подготовка
к крестовому походу не давала возможности германскому
королю втягиваться в войну с Венгрией.
Попытка Бориса Калмановича

захватить венгерский престол
с помощью крестоносцев
Начав второй этап борьбы за корону св. Иштвана, Бо

рис, учитывая, что немецкое (и не только) крестоносное
войско будет двигаться на Святую землю через владения
Арпадов, после неудачи в Пожони задумал использовать

силы крестоносцев для исполнения своих планов свер
жения Гезы II с венгерского престола. Узнав о том, что
одним из участников нового похода в Святую землю бу
дет французский король Людовик VII (1137— 1180), Борис
Калманович решил привлечь и его на свою сторону. По
свидетельству Одо Дейльского, Людовик получил письмо
Бориса в феврале 1147 г., еще находясь в Этампе, где в то
время пребывали послы Конрада III и Мануила I Комнина
для согласования пути, которым рыцари будут добирать
ся до Палестины. Тот же Одо пишет в своем сочинении
«О странствовании Людовика VII на Восток», что фран
цузский король пригласил Бориса к себе, но последний по
пути во Францию встретился в Германии с крестоносным
воинством Конрада III и присоединился к нему.14
Подробно пересказывающий информацию Одо В. Г. Ва
сильевский так оценивает действия германского короля
по отношению к Борису в 1147 г.: «Если когда, то именно
теперь германский союзник Мануила имел полную воз
можность посадить покровительствуемого им претенден
та на венгерский престол; но тогда, конечно, пришлось
бы несколько уклониться от благочестивой цели похода
и священную войну во имя Креста начать борьбой про
тив христианского государя. Король Конрад не сделал
этого; но, по-видимому, не был также вполне честным и
прямым в своих отношениях к Гейзе и Борису. По свиде
тельству Одона, он взял от последнего большие подарки
и дал соответствующие обещания, но потом заставил и
первого сделать денежные приношения».15 Речь в послед
нем случае идет об описанном Венгерским хроникаль
ным сводом прохождении армии Конрада III через вла
дения Арпадов, когда германский король «для Венгрии
не был паломником Христа, принеся ей не мир, а скорее
гнев тирана и грабителя. Притворившись перед прихо
дом в том, что он просит, он извлек из Венгерского ко
ролевства немало денег. По всей Венгрии не оставалось
ни церкви, ни монастыря, у которых бы не отняли день

ги и которые из страха не предложили бы их паломнику-
императору».16
Так Конрад III вымещал на венгерских клириках свой
гнев за провал попытки развязывания в Венгрии междоу
собной войны в интересах Бориса Калмановича, что озна
чало для Конрада фиаско в деле восстановления над вла
дениями Арпадов верховной власти Священной Римской
империи. Следом за немецким крестоносным войском на
некотором расстоянии следовали «воины Христовы» из
Франции. По всей видимости, Борис Калманович к тому
времени уже осознал обман немецкого короля и беспер
спективность обращения к Людовику VII и решил, при
бившись к французскому войску, инкогнито проследовать
через Венгрию в Византию для воссоединения с семьей.
Однако беспрепятственно сделать это ему не удалось, и
Борису пришлось пережить немало неприятных моментов
на родине своего отца.
О злоключениях Бориса в Венгрии в 1147 г. повествуют
два источника — Композиция венгерских хроник XIV в. и
сочинение Одо Дейльского. В первом из них содержится
более полный рассказ, в котором названо имя человека,
опознавшего Бориса, и описаны не только действия Бориса,
но и полемика по поводу его выдачи Гезе II, развернувшая
ся между французским и венгерским королями. Внимание
же Одо Дейльского обращено лишь к отдельным эпизодам,
связанным с Борисом, поскольку хронист явно не до конца
знал причины настойчивых требований Гезы II.
Вот как описывает начало злоключений Бориса в Вен
грии в 1147 г. автор соответствующего отрывка из Венгер
ского хроникального свода. После прибытия французско
го войска в его владения «король Геза узнал из донесения
верного своего рыцаря по имени Гурк, что Борич, прелю
бодейный сын короля Калмана,17 в свите французского ко
роля. Он послал к нему сказать: „Воздавать злом за добро
не должны благие, и вы не будете защищать того, кто стро
ит козни против моей жизни“. При этом известии француз

ские пэры18 начали поиски. Рыцари спрашивали, кто среди
них замышляет убийство короля. Они хотели его найти и
казнить. Борич же пришел по совету неких венгров, чтобы
в случае его вступления в страну быть признанным мно
гими в качестве правителя и чтобы многие, покинув ко
роля, примкнули к нему. Когда тот услышал о намерениях
французов, он тотчас пал к ногам французского короля,
прося у него жизнь и прощение, чтобы он, не нанося вре
да, позволил ему беспрепятственно идти с ним за пределы
страны».19
Цитированный отрывок показывает прежде всего то,
что его автор явно не находился во французском лагере
и приводит сведения, которые узнал понаслышке. В рас
сказе венгерского хрониста обнаруживается явное про
тиворечие: если Борис находился в свите Людовика VII,
то почему король об этом не знал? Венгерский книжник
был хорошо осведомлен о наличии у Бориса сторонников
в Венгрии, но он ничего не знал о том, что претендент на
венгерский престол ранее обращался с письмом к фран
цузскому королю. Значит, его нахождение в окружении
Людовика VII могло быть лишь после раскрытия им ко
ролю своего имени, а не до того, иначе возникает вопрос:
за кого он себя выдавал? Все-таки в Средние века короли
были осведомлены прежде всего о происхождении членов
своей свиты, что крайне затрудняло появление при дворе
самозванцев.
Эти рассуждения находят свое подтверждение в от
рывке из сочинения Одо Дейльского, посвященного об
наружению Бориса среди воинов Людовика VII. Согласно
версии французского хрониста, внук Владимира Монома-
ха вступил на территорию Венгрии инкогнито и о его на
хождении в королевской свите не может быть и речи. Как
указывалось выше, Борис не знал языка, на котором раз
говаривали французы, а также латыни, что едва не стоило
ему жизни. Из рассказа Одо можно сделать вывод о том,
что Борис прибился к французским крестоносцам пешим

(что его явно не устраивало), и он решил «под шумок» об
завестись лошадью, но был пойман на месте преступле
ния. «Со всех сторон сбежались (люди), Бориса как вора
хватают и бьют, потом — вымазанного в грязи и раздето
го — приводят к королю. Все считают его вором. Он же
бросается в ноги королю, и хотя он не знал нашего языка,
и у короля не было тогда переводчика, все же, оперируя
несколькими известными словами среди варварских слов
и часто упоминая свое имя, он в конце концов раскрывает
себя. После этого его достойно одевают, и до следующего
дня он находится под охраной».20
Эпизод с кражей Борисом коня содержится и в Вен
герском хроникальном своде, но, поскольку свидетельство
Одо выдает в нем непосредственного очевидца описыва
емых им событий, следует признать, что в рассматрива
емых источниках речь идет о двух разных случаях, т. е.
претендент на венгерский престол дважды совершал такой
неприглядный поступок, причем во второй раз ему повез
ло больше. Между этими двумя кражами коней Борис стал
свидетелем полемики между двумя монархами, от которой
зависела его судьба. Эта полемика была описана венгер
ским хронистом, а Одо Дейльский о ней умалчивает. Про
должаю прерванное цитирование Композиции венгерских
хроник XIV в., где теперь явно описывается ситуация, сло
жившаяся уже после открытия Борисом своего имени Лю
довику VII: «Услышав, что Борич находится при француз
ском короле, король Геза просил последнего во имя друж
бы отослать ему Борича связанным. Когда французский
король это услышал, то он сказал: „Да знает король, что
королевский дом словно церковь, а ноги его словно алтарь.
Как могу я выдать связанным того, кто поверг себя перед
королевским домом, как перед церковью, и перед ногами
короля, как перед алтарем“. Вестник ему ответил: „Наши
магистры учат, что церковь не имеет связи с родом от пре
любодеяния“».21
Несмотря на то что французский король твердо при

держивался данного им Борису обещания, последний все-
таки не чувствовал себя в полной безопасности. Рассказ
Венгерского хроникального свода о пребывании Бориса
в лагере французов во время их похода через Венгрию за
вершается следующими фразами: «Видя угрожающую ему
смерть, Борич в ту же ночь похитил одного из коней короля
Людовика и бежал. Какой-то конюх, попавшийся ему (на
пути), хотел его схватить. Ударив мечом, Борич рассек его
от головы до середины груди и вырвался из рук преследо
вателя».22 Тот факт, что Борис во втором из описываемых
случаев кражи коня сумел убежать от преследователей,
свидетельствует о том, что Одо Дейльский и Композиция
венгерских хроник XIV в. описывают разные эпизоды из
жизни Бориса Калмановича, а то, что он при этом крал ко
ня, объясняется не параллельностью рассказов двух источ
ников, как считают некоторые исследователи,23 а убежден
ностью Бориса в том, что наиболее эффективным средством
спасения в случае опасности является бегство на коне.
Историки традиционно считают, что Борис благопо
лучно добрался до Византии в войске Людовика VII, но,
как видно из цитированного отрывка из Венгерского хро
никального свода, это отнюдь не очевидно. Такое развитие
событий возможно только при условии возвращения бе
жавшего из лагеря французов Бориса под покровительство
Людовика, простившего ему убийство конюха. Так или
иначе, но все последующие упоминания о Борисе Калма-
новиче связаны уже с его службой Мануилу I Комнину.
Пребывание Владислава II чешского

в Киеве в 1148 г.
Последним штрихом в кампании, проводившейся Бо

рисом Калмановичем с целью свержения с престола Те
зы II, скорее всего, являются переговоры чешского князя
Владислава II (1140— 1172) с киевским князем Изяславом

Мстиславичем (1146— 1149, 1150, 1151— 1154). Возвраща
ясь из Второго крестового похода, чешский государь не
случайно избрал более длинный путь через Русь, видимо,
имея определенные политические планы относительно
Изяслава.24 Хотя у нас нет никаких конкретных данных
о переговорах правителей Чехии и Киева в 1148 г., вряд ли
можно сомневаться в том, что они имели место.
Первым из исследователей попытался найти причины
возвращения Владислава II на родину кружным путем
К. Я. Грот. При этом он сначала подверг сомнению гипо
тезу о том, что чешский князь возвращался из крестово
го похода с одним из сыновей Болеслава III Кривоусто-
го — тоже Владиславом, изгнанным в 1144 г. из Польши
своими братьями и нашедшим приют у Конрада III.25
«Этот князь был его свояком, как женатый на сестре Гер
труды чешской — Агнессе, и мог-де уговорить чешского
князя проводить его, следовательно, оказывалось бы до
вольно простое объяснение пути, избранного чешским
князем. Но дело не в том, что самое участие Владислава
Болеславича во Втором крестовом походе никаким пря
мым свидетельством не подтверждается, ибо одного не
определенного известия Киннама о каком-то польском
князе, принадлежавшем со своим отрядом к крестоносно
му ополчению,26 недостаточно для признания этого уча
стия. Мы знаем только, что Владислава чешского сопро
вождал его племянник Спитигнев Боривоевич, которого
он на пути (в Кракове?) за какие-то проступки дал поса
дить в тюрьму и поручил строгому надзору своего свояка
Владислава».27
Более вероятной причиной (или по крайней мере по
водом) для посещения Владиславом II Руси Грот считал
наличие у него здесь родственных связей. Как известно,
Святополк Мстиславич был женат на одной из родствен
ниц чешского князя, вероятнее всего, на его двоюродной
сестре.28 В связи с этим, по мнению Грота, Владислав II,
чтобы навестить Святополка Мстиславича, «должен был

проехать для этого через Киев в Новгород Великий, а не
во Владимир-Волынский, куда Святополк Мстиславич
был переведен, кажется, только осенью».29 Действительно,
названный князь покинул Новгород осенью 1148 г., и если
Владислав II на самом деле предпринял поездку на Русь
с целью проведать своего родственника, то он должен был
отправиться в Новгород, поскольку, по свидетельству Вин-
центия Пражского, в июле того же года чешский князь уже
вернулся на родину.30
К. Я. Грот также рассматривает и третью, наиболее ве
роятную причину возвращения Владислава II на родину
через русские земли, утверждая, что «Владислав только
что вступил в какой-то союз с Мануилом, причем, — как
мы имеем основание думать, имелось в виду дело Бориса
в Угрии: не вправе ли мы предположить, что Владислав, —
может быть, по поручению самого Мануила — хотел раз
ведать, как смотрят на дела угорские и на самого Бориса на
Руси, и может ли последний ожидать какого-либо содей
ствия с этой стороны — исключая, конечно, ближайших
родственников Евфросиньи. Возможно, что он имел даже
какое-нибудь поручение по этому делу к князю Владимир
ку галицкому, который вскоре затем оказывается таким
же союзником («вассалом») греческого императора, каким
стал и он сам — Владислав II. Но независимо от этого чеш
ский князь, как мы сказали, собрался, вероятно, навестить
своих родных — Святополка».31
Рассуждения Грота представляются вполне правдо
подобными, особенно в части, касающейся намерений
чешского князя «прозондировать почву» относитель
но возможности присоединения Изяслава Мстиславича
к антивенгерской коалиции, целью которой было утверж
дение на престоле «законного короля» Бориса Калмано-
вича. Однако вызывает большие сомнения то, что Влади
слав II совершил поездку в Великий Новгород, поскольку
при тогдашних средствах передвижения это невозмож
но было сделать за столь короткое время. Дело в том, что

чешский князь, как верный союзник Конрада III, воз
вратился вместе с ним в Константинополь после постиг
ших крестоносцев неудач в Малой Азии в начале 1148 г.,
но, в отличие от германского короля, отказался от даль
нейшего участия в движении на Святую землю. Что ка
сается Конрада, то он покинул византийскую столицу
в начале марта 1148 г.32 Представляется маловероятным,
чтобы Владислав II уехал из Константинополя раньше
Конрада, поскольку путешествие зимой через болгар
ские горные массивы было делом весьма затруднитель
ным, а навигация в Черном море начиналась в то время
в апреле-мае.
Как указывалось выше, по данным хроники Винцен-
тия Пражского, Владислав II в июле 1148 г. уже возвра
тился в Чехию. В связи с этим получается так, что он
провел на Руси менее трех месяцев. За это время он ни
как не мог добраться из Константинополя до Новгорода,
потом вернуться в Киев для переговоров с Изяславом
Мстиславичем, оттуда направиться в Галицкое княже
ство к Владимиру Володаревичу, и затем, перейдя через
Карпаты, возвратиться в Чехию. Таким образом, гипотеза
К. Я. Грота, предполагавшего именно такой маршрут пре
бывания Владислава II на Руси, представляется необосно
ванной.
Скорее всего, чешский князь с самого начала направ
лялся в Киев и не планировал посещения в Новгороде сво
его родственника Святополка Мстиславича. Рассуждая по
поводу результатов миссии правителя Чехии на русских
землях в 1148 г., К. Я. Грот далее пишет: «Есть основание
предполагать, что Владислав познакомился на этом пути
(в Киеве) и с великим князем Изяславом Мстиславичем и
что встреча их не была недружелюбной, несмотря на то
что политические симпатии их расходились. По крайней
мере Изяслав, как мы увидим, уже в следующем году, го
товясь к борьбе с Юрием Владимировичем суздальским,
обращается с просьбой о помощи и к своему свату, чеш

скому князю Владиславу, и, кажется, получает эту по
мощь. Это заставляет нас заключить, что последний, если
действительно ехал через Русь с какими-то политически
ми видами касательно Бориса Коломановича — во испол
нение плана и поручения Мануила, вероятно, сильно разо
чаровался в своих надеждах».33
К последнему предположению, на котором прервано
цитирование, историк заметил в примечании: «У Бориса
не было, по-видимому, особенных приверженцев на Ру
си, да и князья были слишком заняты своими собствен
ными делами».34 К этому верному по своей сути пред
положению необходимо добавить, что ярко продемон
стрированная Изяславом Мстиславичем за год до этого
антивизантийская позиция в деле избрания предстоятеля
Русской Православной церкви являлась достаточно се
рьезным препятствием для того, чтобы миссия Владисла
ва II в Киеве стала успешной. Нет никаких оснований и
для предположений о том, что чешский князь мог пред
ложить от имени Мануила I некий компромисс, платой
за который были бы отказ Изяслава от союза с Гезой II
и его участие в борьбе за возведение на венгерский пре
стол Бориса Калмановича. Исходя из анализа последую
щих событий, Константинопольская патриархия не могла
примириться с тем, что киевскую кафедру занимает рус
ский клирик, хотя, как представляется, вряд ли Изяслав
Мстиславич мог отказаться от союза с Гезой И, даже ес
ли бы патриарх признал Климента Смолятича киевским
митрополитом, поскольку венгерский король был для
тогдашнего киевского князя самым сильным (в военном
отношении) из ближайших соседей и самым доступным
союзником.
В заключение своих рассуждений по поводу мис
сии чешского князя при дворе Изяслава Мстислави-
ча К. Я. Грот делает попытку связать ее с последующим
изменением внешнеполитических приоритетов Владисла
ва II: «Позволим себе даже поставить еще вопрос: не

к этому ли пребыванию Владислава на Руси и сближению
с Мстиславичами должно отнести, так сказать, зародыш
того поворота в настроении и политике его по отношению
к Угрии, который проявляется довольно скоро после того,
в начале 50-х годов? Хотя, надо признаться, это его сбли
жение с Угрией обратилось вовсе не в пользу угро-русских
связей».35 Безусловно, в этих рассуждениях есть рацио
нальное зерно, однако для внешнеполитической истории
классического Средневековья даже три-четыре года явля
ются достаточно большим сроком для того, чтобы не раз
поменять союзников.
А. В. Флоровский, учитывая наличие родственных свя
зей между Владиславом II и Святополком Мстиславичем,
все же считает, что при выборе чешским князем кружного
пути из Византии на родину сыграли «известную роль не
приязненные отношения между Владиславом II и Гейзой
венгерским, территорию которого (Угрию) нужно было бы
затронуть при проезде из Константинополя прямо в Че
хию через Балканы».36 Поддерживая гипотезу о том, что
чешский князь пытался склонить Изяслава Мстиславича
к разрыву союза с Гезой II, Флоровский подчеркивает, что
Владислав II был энергичным сторонником Бориса Калма-
новича, поскольку Геза II поддерживал соперника Влади
слава Конрада Зноемского. «Возвращаясь из Византии че
рез Русь, Владислав мог осуществлять виды как свои, так
и императора Мануила, — для них представляло извест
ный интерес выяснить отношение к делу венгерского пре
тендента со стороны Изяслава Мстиславича, Володимерка
Галицкого».37
Таким образом, несмотря на отсутствие конкретных
известий источников о целях миссии Владислава II на Ру
си, никто не оспаривает предположения, что ее главная
задача была связана с изменением характера отношений,
сложившихся между тогдашним правителем Киева и Вен
грией. В связи с отказом Изяслава Мстиславича порвать
союзнические отношения с Гезой II представляется вполне

вероятным, что чешский князь возвращался на родину че
рез Галич, где заручился согласием Владимира Володаре-
вича на присоединение к антивенгерской коалиции. Столь
резкая смена внешнеполитических приоритетов галиц-
кого князя и переход его в лагерь врагов Арпадов, несо
мненно, были связаны с женитьбой Гезы II на Евфросинье
Мстиславне, в результате чего юго-западная Русь оказа
лась между заключившими союз Киевским княжеством
и Венгрией.
Глава 8
ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ ЖИЗНИ

БОРИСА КАЛМАНОВИЧА
Ситуация в Юго-Восточной Европе

после окончания Второго крестового похода
Отказ предводителей крестоносного движения от ока

зания внуку Владимира Мономаха военной помощи для
захвата венгерской короны должен был отрезвить Бориса.
Потерпевшие неудачу на Святой земле европейские госу
дари после возвращения на родину не были настроены на
выяснение отношений с Гезой II, поскольку, по мнению
Людовика VII, главным виновником неудачи крестонос
цев был «лукавый василевс» Мануил I Комнин. Француз
ский король даже пытался сколотить антивизантийскую
коалицию для наказания Мануила, но как раз в это время
возник «союз двух империй» (Священной Римской и Ви
зантийской), существование которого В. Г. Васильевский
датирует 1148— 1156 гг.1
Возвращение чешского князя Владислава II на родину
через Киев могло стать, как указывалось выше, послед
ней попыткой Конрада III поддержать планы Бориса ут
вердиться на венгерском престоле по праву старшинства
в роде Арпадов. Однако идея окружения Венгрии кольцом
враждебных государств не нашла практического вопло-
щения из-за отказа Изяслава Мстиславича разорвать союз

с Гезой II, что не могло не вызвать разочарования Бориса
в его надеждах на получение короны св. Иштвана. Эффек
тивность существовавшей в средневековой Венгрии си
стемы королевских замковых округов (комитатов) в деле
мобилизации военных сил страны требовала от врагов Ар-
падов очень серьезной подготовки к войне с Венгерским
королевством, что ярко продемонстрировал разгром не
мецких рыцарей на Лейте в 1146 г.
Единственным государем, который имел причины для
бескомпромиссной борьбы с Гезой II за возвращение по
терянных территорий, был троюродный брат Бориса Ма-
нуил I Комнин. Василеве, в котором текла и венгерская
кровь и который отличался не только воинственностью,
но и своей приверженностью к европейским рыцарским
ценностям, не мог не использовать Бориса в своих внеш
неполитических целях. Безусловно, для начала серьез
ной конфронтации с Гезой II Мануилу нужно было до
ждаться окончания Второго крестового похода и добиться
спокойствия на восточных границах Византии. Однако
у «империи ромеев» были враги не только на востоке, но и
на западе.
Во время Второго крестового похода вновь обостри
лись отношения между Византией и сицилийскими нор
маннами, король которых Рожер II (1130— 1154) опусто
шил некоторые принадлежавшие Византии острова и об
ласти Греции. Не сумев договориться с Людовиком VII и
Конрадом III о совместном выступлении против Рожера II
в 1148 г., Мануил вынужден был обратиться за помощью
к венецианцам, платой за союз с которыми стало заметное
расширение их торговых привилегий. Однако судьба явно
не благоволила Мануилу в его борьбе с норманнами: вене
цианский и византийский флот потерпели в 1148— 1149 гг.
ряд поражений от флота Рожера II.2
При этом сицилийский король не ограничился войной
с Византией на море. «В то же самое время с целью за
Последние годы жизни Бориса Калмановича 135
нять внутренними делами и царя Мануила при помощи

связей в Германии сицилийский король поднял смуту на
северо-западной границе империи, вооружив Венгрию
и Сербию».3 Вследствие этого Мануилу пришлось сроч
но перенести свое внимание с восточного направления
внешней политики на западное и впервые за время сво
его царствования вступить в конфликт с Гезой II. Хотя
сербы были православными единоверцами «ромеев», они
в то время искали покровительства у венгерских коро
лей, поскольку те не считали сербские области частью
своей бывшей территории и не стремились установить
(в данном случае — восстановить) над ними свою власть.
Будучи правителями Боснии, Хорватии и Далмации,
официально возглавлявшие одно из государств католи
ческого мира Арпады отличались веротерпимостью, что
делало южнославянские народности потенциальными со
юзниками венгерских королей в борьбе за гегемонию на
Балканах. Мануилу Комнину же приходилось неодно
кратно подавлять все новые и новые восстания вско
ре после каждой из попыток приведения южных славян
к покорности.
Тесные союзнические отношения сложились у Гезы II
с великим жупаном сербской области Рашка Урошем II,
братом бана Белуша, а значит, таким же дядей по матери
венгерского короля. Осенью 1149 г. Геза оказывает воен
ную помощь Урошу, подвергшемуся нападению византий
ской армии. Так возник повод для военного противостоя
ния между Византией и Венгрией, захватившего большую
часть царствования Мануила I Комнина. Борьба шла с пе
ременным успехом, большее число побед одержали воины
василевса, да и сам исход продолжительного конфликта
был в пользу Византии, но войны с Гезой II и мусульман
скими правителями на восточных границах «империи
ромеев» обескровили ее и способствовали ее краху через
24 года после смерти вернувшего ей былое величие Ману
ила Комнина.
Участие Бориса в военных операциях

византийской армии на территории Венгрии
Вступив на путь конфронтации с государством, где на

ходилась родина его матери, Мануил I не мог не привлечь
Бориса Калмановича к участию в боевых операциях на
землях Арпадов. Скорее всего, Мануил понимал, что ста
вить перед собой задачу возведения троюродного брата на
венгерский престол в тогдашних условиях было нереально.
Прежде необходимо было отвоевать потерянные Византи
ей при Иоанне II (1118— 1143) земли в бассейне Нижнего
Дуная и подчинить отпавших сербов. Вполне естественно,
что у нас нет сведений об участии Бориса в походах про
тив сербов, но в операциях на венгерской территории он,
судя по всему, принимал активное участие.
Основным источником информации о некоторых со
бытиях последних лет жизни Бориса Калмановича явля
ется «История» Иоанна Киннама (после 1143— после 1185/
ок. 1203). В книге третьей этого сочинения описывается
война Мануила Комнина с Гезой II, причиной которой ста
ло нападение венгерского короля на союзника Византии
галицкого князя Владимира Володаревича. По мнению
М. В. Бибикова, издателя отрывков из труда Иоанна Кин
нама, посвященных истории Руси и народов Восточной
Европы, этот поход надо датировать 1151 г., той же точки
зрения придерживаются и другие исследователи.4 Однако
представляется более вероятным, что вторжение визан
тийского войска в южные области Венгрии произошло
в конце 1150 г.5
По свидетельству Киннама, Геза II, вернувшийся из
похода на Галич, был разъярен нападением армии Мануи
ла на владения Арпадов и жаждал сразиться с основными
силами врага, на что рассчитывал и Мануил, ожидавший
его у крепости Браничево (венг. Баранч). Но, узнав о том,
что область в бассейне реки Темеш разоряет отряд под ко
мандованием Бориса Калмановича, король отказался от
генерального сражения с императорским войском, преис

полнившись желанием во что бы то ни стало догнать и по
карать Бориса. Так намечавшаяся большая война превра
тилась в локальный конфликт, суть которого свелась к по
гоне Гезы за Борисом.
Иоанн Киннам так описывает эти события: «...васи-
левс... немного позже, решив опустошить и другую часть
гуннской страны,6 где находится гора, названная местны
ми жителями Темис, отправил с войском Бориса.7 ...И вот
этот Борис, оказавшись в той области, опустошал, обходя
там селения, едва ли не переполненные и изобилующие
всяческим добром. Когда же он вступил в бой с тремя
гуннскими фалангами, то одолел их, так как те предпола
гали присутствие [там] самого василевса, и, нагруженный
добычей, вернулся оттуда в лагерь ромеев.
А король, узнав, что столько зла Паннонии причинил
не василевс ромеев, а Борис, погнался за ним в страстном
желании вступить в бой. Однако он не смог сразиться
с Борисом, переправившимся уже ночью при свете факе
лов, которые василевс зажег для него в большом числе со
стороны лагеря».8 После бесплодной погони Геза II отка
зался от продолжения войны с Мануилом I и заключил
с василевсом перемирие.
Рассказ Иоанна Киннама о разорении частью визан
тийского войска под командованием Бориса Калмановича
юго-восточных окраин Венгерского королевства является
единственным свидетельством успешной службы внука
Владимира Мономаха императору «ромеев». Повеству
ющий также об этой военной кампании Никита Хониат
(ок. 1155—между 1215— 1217), для которого «История»
Киннама была одним из использованных источников, не
упоминает имени Бориса и, судя по всему, пересказывает
в параллельном описании другой источник.
Поскольку военные конфликты между Византией и
Венгрией были регулярными в первой половине 50-х го
дов XII в., нельзя исключать постоянного участия в них
Бориса Калмановича в качестве одного из византийских

полководцев. Вряд ли Мануил Комнин не оценил роли
своего троюродного брата в доведении венгерского короля
до такого состояния гнева, которое делало его неспособ
ным на принятие стратегических военных решений. Ведь
главным позитивным последствием бесплодной погони
Гезы II за Борисом в 1150 г. стала для василевса полная
безнаказанность действий византийской армии, нанесшей
значительный ущерб населению одной из юго-восточ
ных областей Венгерского королевства. Что же касается
отсутствия других упоминаний о Борисе при описании
венгерско-византийских конфликтов рассматриваемого
времени, то, видимо, его успехи в них были не столь впе
чатляющими.
Безусловно, в последние годы жизни Борис Калмано-
вич ясно осознавал, что никаких возможностей и перспек
тив для получения короны св. Иштвана у него не осталось.
Несмотря на всю воинственность Мануила I и его победы
над венгерским войском, сил для свержения с престола Ге
зы II у василевса явно не хватало. Хотя «ромеи» при Ману-
иле одержали больше побед над «гуннами», чем потерпели
от них поражений, Геза II и его окружение были для васи
левса слишком серьезными противниками, чтобы ставить
задачу лишения их верховной власти.
Перспективы достижения Борисом своих целей

в первой половине 50-х гг. XII в.
В последние годы жизни внук Владимира Мономаха

был свидетелем постепенного усложнения международ
ной обстановки в Юго-Восточной и Восточной Европе, из
которого он не мог извлечь для себя никаких серьезных
дивидендов. Казалось бы, активное косвенное вмешатель
ство его покровителя Мануила Комнина в русские дела —
походы византийского войска во владения Арпадов в ответ
на вторжения Гезы II в Галицкое княжество9 — может со

временем перерасти в крупномасштабную войну между
Венгрией и Византией, в которой в случае победы послед
ней появится возможность для возведения Бориса на вен
герский престол.
Однако сил для успеха такого масштаба у Мануила I
явно не хватало. Гезе II удавалось в целом сдерживать ви
зантийский натиск в 1150— 1152 гг., оставаясь при этом
главным «вершителем судеб» в конфликте между княже
скими коалициям, возглавлявшимися Юрием Долгоруким
и Изяславом Мстиславичем. Этим конфликтом была охва
чена южная Русь в 1149— 1152 гг., и именно присутствие
вспомогательного венгерского войска обеспечивало Изяс-
лаву победы над Юрием и его главным союзником Влади
миром Володаревичем.
Пребывание Изяслава Мстиславича на киевском столе
(1146— 1149, 1150, 1151— 1154) закрывало для Бориса «ок
но возможностей» для поиска покровителей на Руси, по
скольку Изяслав проводил открытую антивизантийскую
политику, ярким проявлением которой стало пребывание
на русской митрополичьей кафедре Климента Смолятича
(1147— 1155). Успехи же лидера «провизантийской партии»
Юрия Долгорукого в борьбе с Изяславом были слишком
кратковременными, чтобы восстановить в то время влия
ние «империи ромеев» на Руси хотя бы в церковных делах.
Впрочем, Борис Калманович, судя по всему, уже давно не
задумывался о поиске военной помощи у своих русских
родственников.
В рассматриваемое время продолжал существовать
«союз двух империй», настроенных враждебно к находив
шемуся между ними Венгерскому королевству. Неудача
Второго крестового похода, в котором немецкие рыцари
проявили себя наиболее бесславно, чем вызвали насмеш
ки со стороны своих французских соратников, не сказа
лась на отношениях Конрада III с Мануилом I. В отличие
от Людовика VII, германский король обвинял в неудачах
крестоносного движения не «лукавых греков», а христи

анских воинов Иерусалимского королевства и других вла
дений крестоносцев в Палестине.10 Однако в 1149— 1150 гг.
Конрад III и Мануил I были заняты борьбой с сицилий
ским королем Рожером II, а также ожидали результатов
активной деятельности Людовика VII по организации
нового крестового похода, который должен был начаться
с наказания византийских «схизматиков» за предательские
действия в 1147— 1149 гг. В 1151 г. «король Конрад объя
вил наконец на германском сейме о своем намерении ид
ти в Италию, чтобы принять там императорскую корону
и устроить тамошние дела, но новые смятения в Германии
помешали ему исполнить свое давнишнее желание, а за
тем, в феврале 1152 г., последовала его смерть. Рекомендуя
своего племянника, герцога Фридриха Швабского, в пре
емники себе, он завещал ему твердо держаться союза с Ви
зантийской империей».11
Венгерский король Геза II был одним из союзников
Рожера II, а значит, продолжал оставаться в стане врагов
обеих империй. В связи с этим у Бориса Калмановича со
хранялась потенциальная возможность вновь быть востре
бованным в качестве альтернативы своему двоюродному
племяннику Гезе II. Пришедший же к власти в Священной
Римской империи Фридрих I Барбаросса (1152— 1190) на
меревался продолжить политику своего дяди Конрада III
по приведению в вассальную зависимость восточных и
южных соседей своей державы. При этом на первом же
после своего избрания имперском сейме, состоявшемся
в июле 1152 г., Фридрих пытался убедить имперских кня
зей в необходимости совершить первый после его воцаре
ния поход именно против венгерского короля, но не был
поддержан присутствующими на сейме немецкими кня
зьями. Как раз в это время шли боевые действия между
византийской и венгерской армиями на Нижнем Дунае.
В. Г. Васильевский так объясняет противоречия между
Фридрихом и князьями, выявившиеся в ходе работы рас
сматриваемого сейма: «Очень вероятно, что Фридрих пока

еще помнил завет своего дяди держаться союза с Визан
тией и что тайные причины, руководившие некоторы
ми из князей, воспротивившихся войне с венграми, ве
ли свое начало от союза Вельфа и его партии с Рожером
и Гейзой».12
Так или иначе, но политическое поражение Фридри
ха I на июльском собрании немецкой знати не позволи
ло открыться потенциальному «окну возможностей» для
Бориса. Все это заставляло внука Владимира Монома-
ха, возраст которого подходил уже к сорока годам, ждать
очередного удобного случая, нового резкого обострения
ситуации вокруг Венгрии, чтобы его старшинство в роде
Арпадов вновь было бы востребовано в качестве одного
из аргументов европейских государей, жаждавших свер
жения Гезы II и превращения Венгрии в «более миролю
бивое» государство. Однако судьба такого шанса Борису
больше не дала.
Смерть Бориса Калмановича
На основании сведений дошедших до нас источников

нельзя установить точную дату смерти неудачливого пре
тендента на венгерский престол. Предлагаемые исследо
вателями датировки находятся в интервале между 1151 и
1156 гг., хотя наиболее вероятным среди них представля
ются два последних года из данного временного интер
вала. При этом известия о смерти Бориса, возможно, со
держатся в византийском (сочинение Никиты Хониата)
и, бесспорно, в западноевропейском источнике (одном из
произведений Оттона Фрейзингенского).
В сочинении Никиты Хониата, которое принято назы
вать «Историческим повествованием», в описании собы
тий войны Византии с половцами (названными Хониатом
«скифами») можно прочитать: «В это же время и скифы,
переправившись через Истр (Дунай. — М Ю.), стали разо

рять ромейские крепости, лежащие на этой реке. Против
них выслан был некто Каламан. Но он неудачно повел во
йну против скифов и потерпел совершенное поражение;
полки его были разбиты и потеряли много храбрых лю
дей, да и сам он умер от полученных им смертельных ран.
А скифы, разграбив по своему обыкновению все, что по
падалось им на пути, и навьючив лошадей добычей, отпра
вились в обратный путь».13
Датировка смерти Бориса 1151 г. базируется на отнесе
нии некоторыми исследователями этих событий к указан
ному году, поскольку чуть выше Никита Хониат повеству
ет о карательном походе Мануила I Комнина во владения
Арпадов в отместку за разорение Гезой II Галицкого кня
жества. Поскольку Никита в начале следующего рассказа
о войне василевса со «скифами»-половцами употребляет
выражение «в это же время», некоторые историки понима
ют его «в этом же году».14 По моему мнению, приведенно
му выше, рассматриваемый карательный поход Мануила
Комнина состоялся в 1150 г.
М. В. Бибиков, чей перевод отрывка из сочинения Ни
киты Хониата был только что процитирован, считает, что
в данном случае речь идет о неизвестном византийском
полководце, по-видимому, венгерского происхождения.15
Эта версия представляется крайне маловероятной. Если
командира византийского войска, потерпевшего пораже
ние в 1155 г. от половцев, действительно звали Калманом,
как полагает Бибиков, то в нем, скорее всего, следует ви
деть сына Бориса, названного в честь деда Калманом,
а при крещении — Константином. Однако Константин
Борисович, по свидетельству Иоанна Киннама, не погиб
в 1155 г., а стал в 1172 г. дукой области Киликия на юго-
востоке полуострова Малая Азия. Предполагать же нали
чие в то время еще одного знатного венгра по имени Кал-
ман, находившегося на службе у Комнинов, можно лишь
чисто теоретически.
Скорее всего, в использованном Хониатом источнике

речь шла о Борисе Калмановиче. В «Историческом пове
ствовании» Хониата, в отличие от «Истории» Киннама,
Борис под своим именем нигде не упоминается. Вообще
при описании событий 50-х годов XII в. тексты Киннама
и Хониата заметно различаются. Последний не столько
использует труд первого, сколько дополняет его подроб
ностями и эпизодами, отсутствующими у Киннама. По
всей видимости, личность Бориса не заинтересовала Ни
киту Хониата и он не стал брать сведения о нем из сочи
нения Киннама, а в том источнике, который использовал
при описании событий 1155 г. Хониат, Борис был назван
Каламаном.
О том, что Борис, скорее всего, погиб ок. 1155— 1156 гг.,
можно сделать вывод из сведений, содержащихся в «Де
яниях императора Фридриха» Оттона Фрейзингенского
(И, 55). Точную дату хронист не приводит, но, судя по его
рассказу, Борис погиб перед прибытием в Германию ви
зантийского посольства с намерениями заключения бра
ка между дочерью Мануила Комнина и Фридрихом Бар
бароссой. Оттон свидетельствует о том, что к моменту
прибытия посольства Фридрих уже женился на Беатрисе,
дочери графа Верхней Бургундии, что произошло в ию
не 1156 г.16 С другой стороны, по свидетельству того же
Оттона Фрейзингенского, византийские послы требовали
от Фридриха, чтобы он выступил в сентябре того же года
в поход против венгров. А. В. Назаренко поясняет, что вы
ражение источника «в ближайшем сентябре» следует по
нимать как в «сентябре 1157 г.».17 Если здесь действительно
имеется в виду 1157 г., то мы должны расширить до этого
года интервал возможных датировок смерти Бориса Кал
мановича, хотя никто из исследователей не распространя
ет до этого года свои датировки.
Привожу отрывок из «Деяний императора Фридриха»,
посвященный смерти Бориса Калмановича: «Незадолго
до этого государь греков послал против венгров с Бори
сом множество [воинов, но] его войско понесло большой

урон — настолько, что был убит даже Борис, пронзенный
стрелой какого-то половца, то есть скифа, пришедшего
вместе с ним. Поэтому названные послы явились к импе
ратору не только для скрепления [договора о] браке, но и
ради отмщения властью государя за свою от венгров оби
ду. И в том, и в другом они потерпели неудачу. Ведь им
ператор, как уже было сказано, взял себе в жены другую,
поход же против венгров — а они требовали, чтобы он со
стоялся в ближайшем сентябре, — невозможно было про
вести и устроить так быстро».18
Если буквально понимать цитированный отрывок и
датировать прибытие византийского посольства к Фри
дриху Барбароссе 1157 г., то получается, что и Борис по
гиб в этом же году, поскольку Мануил Комнин явно был
заинтересован в том, чтобы наказать Гезу II за только что
нанесенную им «империи ромеев» обиду. Однако в таком
случае выглядит по меньшей мере странным, а точнее —
крайне маловероятным тот факт, что в Византии целый
год не знали о женитьбе императора Фридриха на Беатри
се. Представляется единственно возможным, что все три
рассматриваемых события — заключение Фридрихом вто
рого брака, византийско-венгерская война и посольство,
направленное Мануилом Комнином в Германию с целью
организовать нападение на Венгрию с двух сторон, — про
изошли в одном и том же году. Если есть прочные основа
ния датировать свадьбу Фридриха 1156 г., то и другие два
события следует датировать тем же годом.
Возражения германского императора по поводу того,
что он не сможет выступить против венгров в сентябре,
наводят на мысль о том, что его дискуссия с послами про
исходила вскоре после состоявшейся в июне 1156 г. свадь
бы, о которой последние еще не знали, собираясь в путь
из Византии в Германию. Все это заставляет признать го
дом смерти Бориса Калмановича 1156 г., причем не позднее
весны этого года, иначе Мануил I, узнав о женитьбе Фри
дриха I, не ставил бы перед своими послами задачу дого

вориться о браке германского императора с византийской
принцессой.
Отказ Фридриха Барбароссы от совместного с Ви
зантией выступления против Гезы II фактически означал
конец «союза двух империй». Именно 1156 г. датирует
В. Г. Васильевский прекращение этого союза. Борис Кал-
манович был тем представителем рода Арпадов, который
устраивал правителей Священной Римской империи и Ви
зантии, видевших в нем потенциального вассального пра
вителя значительного по территории государства, кото
рое располагалось между двумя названными державами.
Нежелание Фридриха участвовать в карательном походе
в Венгрию, отомстить за гибель Бориса, на которого в свое
время делал ставку дядя молодого императора Конрад III,
скорее всего, объясняется сменой внешнеполитических
приоритетов Германии в середине 50-х годов XII в.
Ч А С Т Ь II
ИСТОРИОГРАФИЧЕСКИЕ МИФЫ
О БОРИСЕ КАЛМАНОВИЧЕ
М иф 1
МАТЕРЬЮ БОРИСА БЫЛА

ПРЕДСЛАВА СВЯТОПОЛКОВНА
Для эпохи Средневековья (впрочем, как и для более

ранних этапов истории человечества) характерно наличие
тесных матримониальных связей между правящими рода
ми различных государств и территориально-политических
образований, призванных скреплять союзнические отно
шения или способствовать примирению бывших врагов.
Браки между Рюриковичами и Арпадами заключались по
крайней мере с начала XI в.,1хотя, если принимать во вни
мание т. н. «татищевские известия», это могло произой
ти уже в последней трети X в.2 К сожалению, некоторые
исследователи использовали знание этой средневековой
практики для создания мифа о том, что матерью Бориса
Калмановича была Предслава Святополковна.
Как указывалось выше, западноевропейские хроники
не дают нам никакой информации об имени второй жены
Калмана Книжника. Что же касается русских летописей,
то уже в ПВЛ содержатся сообщения о том, что два наи
более авторитетных князя начала XII в. — Святополк Изя-
славич и Владимир Всеволодович Мономах — выдали сво
их дочерей замуж за представителей венгерской правящей
династии, не называя имен последних. Под 6612 (1104/5) г.
ПВЛ свидетельствует о том, что «ведена Передъслава, дщи
Матерью Бориса была Предслава Святополковна 147
С(вя)тополча, в Угры, за королевичь, августа въ 21 день».3

Здесь же под 6620 (1112/3) г. можно прочитать: «Того же
лЪта ведоша Володимерьну Офимью въ Оугры за короля».4
При этом первое из цитируемых сообщений, согласно кон
цепции А. А. Шахматова, относится к первой или второй
редакции ПВЛ (1116 г.), а второе — к ее третьей редакции
(1118 г.).5
Казалось бы, летописная информация не дает никаких
возможностей для ее ошибочного толкования, посколь
ку показывает не только то, что названные княжны выш
ли замуж за разных представителей рода Арпадов, но и
конкретно называет одного королевичем, а другого коро
лем. В 1104 и 1112 гг. в Венгрии правил Калман Книжник
(1095— 1116), у которого был единственный брат — герцог
Алмош (ум. в 1127). Из всего этого вытекает однозначный
ответ: Предслава Святополковна вышла замуж за герцога
Алмоша, а Евфимия Владимировна — за короля Калмана.
Именно так и трактуют рассматриваемые летописные сви
детельства серьезные историки, по крайней мере с конца
XIX в.6 Откуда же возник миф о том, что Калман женился
на Предславе Святополковне?
Дело в том, что известия о замужестве Предславы и
Евфимии имеют разную репрезентативность в летопис
ных памятниках. Первое из них встречается на несколь
ко порядков чаще, чем второе, что связано с малой из
вестностью третьей редакции ПВЛ. Подавляющее боль
шинство летописных памятников, содержащих ПВЛ (за
исключением кратких летописей, включающих в себя
избранные известия, типа Ермолинской летописи), име
ют известие о браке Предславы. Что же касается замуже
ства Евфимии, то о нем сообщают лишь те летописные
своды, составители которых использовали Ипатьевскую
летопись. Может быть, в этом кроется причина возник
новения рассматриваемого мифа? Европейские историки,
зная из немецких хроник и венгерских исторических со
чинений о том, что Калман Книжник женился на дочери
148 Часть II. Миф 1
киевского князя, имели в своем распоряжении только тек

сты летописей, содержащих известие о браке Предславы
Святополковны с представителем венгерской правящей
династии. Исходя из этого, они могли посчитать, что лето
писец ошибочно назвал Калмана «королевичем», хотя тот
в 1104 г. уже давно был королем, и «поправили» русского
книжника.
Для того чтобы понять причины появления путаницы
в вопросе о том, какая русская княжна стала женой Кал
мана Книжника, необходимо обратиться к истории изда
ния русских летописей, содержащих восстанавливаемые
исследователями тексты ПВЛ второй и третьей редакции.
Дело в том, что Ипатьевская летопись, содержащая третью
редакцию ПВЛ, была издана лишь в 1843 г., а до этого вре
мени ее известия можно было найти в «Истории Россий
ской» В. Н. Татищева, опиравшегося на один из списков
Ипатьевской летописи,7 где они нередко были смешаны
с известиями из других источников.
Несмотря на четкое различение в третьей редакции
ПВЛ венгерских короля и королевича в качестве зятьев
Владимира Мономаха и Святополка Изяславича, свою леп
ту в запутывание вопроса о том, кто был матерью Бори
са Калмановича, внес сам В. Н. Татищев. По непонятной
причине он в первой редакции своего многотомного труда
поместил под 6620 (1112) г. известие о том, что «ведена Со
фия, дщи Володимирова, за короля во Угры»,8 а во второй
редакции почему-то исправил «короля» на «королевича».9
При этом в Воронцовском списке «Истории Российской»
после «королевича венгерского» было добавлено, а затем
зачеркнуто: «Беля, сына Аламыева».10 В данном случае
Татищев не только привел неверное имя дочери Моно
маха, но и вконец запутался в том, за кого она вышла за
муж. В последнем варианте своей «Истории» Татищев,
убрав ранее осознанное им заблуждение в том, что зятем
Мономаха был Бела II Слепец, сын Алмоша, тем не менее
оставил слово «королевич». Если отечественные историки,
имевшие доступ к древнерусским источникам, допускали

такие просчеты, что говорить об иностранцах, изучавших
летописи по их переводам!
Как указывалось выше, XVIII век (особенно вторая его
половина) стал в истории европейской гуманитарной на
уки временем создания многотомных трудов по истории
различных народов, потребность в написании таких работ
была продиктована пробуждением в людях национально
го самосознания. Как известно, Венгрия, полностью осво
божденная в конце XVII в. от власти турецких султанов,
вошла вместе со всеми своими средневековыми владени
ями (Словакией, Хорватией, Далмацией, Боснией и др.)
в состав «лоскутной монархии» австрийских Габсбургов.
Названное столетие было временем расцвета венгерской
историографии, главными творцами которой стали мест
ные иезуиты. При этом наиболее яркие историки того вре
мени изменили свои взгляды относительно того, кто был
матерью Бориса, после выхода в свет перевода на немец
кий язык текста Радзивилловской летописи, сделанного
И. Б. Шерером. Если мы сравним их суждения по данно
му вопросу до и после 1774 г., то выявляется существенная
разница.
Так, если один из первых венгерских историков Дёрдь
Прай (1723— 1801) в одном из своих ранних сочинений
еще не учитывает летописные известия и, не зная ничего
об имени матери Бориса, размышляет лишь о его закон
норожденности,11 то в более позднем труде, вышедшем
в год его смерти, уже присутствует миф о том, что мате
рью Бориса была Предслава Святополковна.12 Точно так же
младший современник Прая Карой Ференц Пальма (1735—
1787) в первой редакции своего труда «Слава деяний вен
гров»13 ограничивается изложением версии Композиции
венгерских хроник XIV в. относительно происхождения
Бориса, а во второй уже излагает миф о матери Бориса
Предславе Святополковне.14 Поскольку вторая редакция
труда К. Ф. Пальмы вышла раньше итогового сочинения
Д. Прая, можно считать, что именно Прай отразил в своем

итоговом историческом сочинении уже сформировавший
ся миф о том, что Борис Калманович был внуком киевско
го князя Святополка Изяславича (1093— 1113).
Первым, кто воспользовался возможностями, открыв
шимися для европейских историков после выхода рас
сматриваемого издания И. Б. Шерера, для создания мифа
о том, что матерью Бориса Калмановича была Предсла-
ва Святополковна, скорее всего, был Даниэль Корнидес
(1732— 1787), занимавшийся проблемами генеалогии вен
герских королей XI столетия и последующего време
ни. Именно он первым поместил в книге, вышедшей че
рез четыре года после издания летописных переводов
Шерера, в одной из составленных им генеалогических
таблиц сведения о том, что матерью Бориса была Пред-
слава.15
Этот миф окончательно закрепился в венгерской исто
риографии благодаря многотомному сочинению Иштвана
Катоны (1732— 1811) «Критическая история королей Вен
грии из рода Арпадов», построенному по проблемно-хро
нологическому принципу. Описание в этом сочинении
еще ведется по годам, как в анналах, но внутри каждого
года текст разбит на вопросы, на которые автор дает отве
ты. Здесь в третьем «томике» (tomulus) в ответе на вопрос
№ XXVI И. Катона на пяти страницах пытается доказать,
что матерью Бориса была Предслава Святополковна.16
С точки зрения современной науки позиция Й.-Х. Эн
геля, автора вышедшей в 1792— 1793 гг. «Истории Галича и
Владимира», выглядит парадоксальной, поскольку он, пра
вильно называя мужа Предславы Святополковны, в то же
время рассуждает в духе современных ему коллег, внося
в конечном счете свою лепту в развитие рассматриваемого
мифа. Вот что пишет Энгель о выборе Калманом Книж
ником второй супруги: «Святополка, из любви к которому
был предпринят поход 1099 г., он хорошо знал; он оста
новил свой выбор на Предславе, хотя она как раз, соглас
но указанию русских летописей, вышла замуж за принца

(королевича), и, вероятно, за принца Алмоша. Благодаря
браку Калман породнился не только со Святополком, но
и с его тестем, Болеславом Кривоустым, в союзе и гармо
нии, которая была благотворна для всех открытых сердец.
Краеугольным камнем этого союза было взаимное обеща
ние помощи против всех врагов». Далее Энгель приводит
примеры того, как Болеслав Кривоустый и Калман Книж
ник боролись с мятежными братьями, а Святополк был на
стороне соседних государей.17
Версия, согласно которой у Владимира Мономаха была
дочь София, встречается также в рассматриваемой книге
Й.-Х. Энгеля. В примечании к цитированному отрывку
историк пишет: «На это время падает также, вероятно,
упомянутый в генеалогических таблицах Щербатова брак
принца Алмоша (не Белы, как знает его Щербатов) с доче
рью Владимира Мономаха, тогдашнего князя Смоленска,
Софией».18 Как и Татищев, Энгель не называет источник
своей информации. Среди потомков Мономаха имя София
носила лишь его правнучка, дочь Всеволода Мстиславича
(изгнанного новгородцами в 1136 г.) и Риксы, дочери Бо
леслава Кривоустого. Эта София вышла замуж за датского
короля Вальдемара I (1157— 1182).19 Скорее всего, в данном
случае кто-то из предшественников Татищева и Энгеля
перепутал деда с внуком. Кстати, Энгель приводит далее
версию М. М. Щербатова, согласно которой после бегства
принца Алмоша в 1108 г. в Германию его супруга София
бежала на Русь, где постриглась в монахини под именем
Евпраксии. Эту версию Энгель никак не комментирует,
наверное, потому, что она вписывается в тогдашнюю го
сподствующую концепцию признания Предславы Свято-
полковны женой короля Калмана, а не принца Алмоша.
Мор Вертнер в своем капитальном труде по генеалогии
Арпадов (вышедшем в 1892 г.) вынужден был констатиро
вать, что версию о том, что второй женой Калмана Книж
ника была Предслава «в наши дни признает в целом вся
венгерская и иностранная историография».20 М. Вертнер

так объясняет причины этого всеобщего заблуждения от
носительно того, кто был матерью Бориса Калмановича:
«Поскольку Калман заключил в 1099 г. союз со Святопол-
ком, они поэтому сочли само собой разумеющимся, что
второй женой Калмана должна была стать только Предсла-
ва».21
Утверждение М. Вертнера о союзе между Калманом и
Святополком Изяславичем, безусловно, правильное. Этому
союзу оба правителя были верны вплоть до смерти Свя-
тополка, настигшей его в 1113 г. Композиция венгерских
хроник XIV в. сохранила свидетельство о том, что в 1106 г.
Калман готовился к новому походу на Русь. Однако как раз
в это время поднял мятеж брат короля и муж Предславы
герцог Алмош, что заставило Калмана отказаться от этого
предприятия.22 По мнению исследователей, Калман жаж
дал тогда отомстить «князю» Боняку за разгром, который
учинили он и его половцы возглавляемому королем вен
герскому войску, прибывшему в 1099 г. под Перемышль
в качестве союзников Святополка Изяславича.23
Кстати, Святополк оказался в сложной (с точки зре
ния характера тогдашних русско-венгерских отношений)
политической ситуации: с одной стороны, он был тестем
мятежного принца Алмоша, рассчитывавшего на его под
держку в борьбе за венгерский престол, с другой сторо
ны, Святополк прекрасно понимал, что оказание военной
помощи мятежным представителям правящих династий
в соседних государствах чревато ответным вмешатель
ством соседей в междукняжеские отношения на Руси.
Источники не сохранили нам конкретных сведений о по
пытках Алмоша склонить на свою сторону Святополка Из
яславича, но о попытке (явно безуспешной, хотя прямо об
этом не говорится) обращения польского князя Збигнева
к Святополку в 1106 г., во время борьбы с братом — Боле
славом III Кривоустым (1102— 1138) сохранилось известие
в ПВЛ под 6614 г.24
Таким образом, Святополк Изяславич своей твердой

позицией в деле непринятия сепаратистских устремлений
обращавшихся к нему за помощью соискателей верховной
власти в соседних государствах как бы создал почву для
того, чтобы историки XVIII—XIX вв., не утруждая се
бя внимательным прочтением ПВЛ, считали, что тесный
союз между Калманом Книжником и Святополком обя
зательно должен был быть скреплен браком овдовевшего
венгерского короля с дочерью киевского князя. Возмож
но, этому также способствовал тот факт, что Владимиру
Мономаху так и не удалось установить добрососедских
отношений с Арпадами. Как указывалось выше, враж
дебность по отношению к Владимиру Всеволодовичу
и его потомкам унаследовал сын и преемник Калмана
Иштван II (1116— 1131), который поддержал в конфликте
1126— 1127 гг., разгоревшемся в юго-западной Руси между
Ростиславом и Владимиром Володаревичами последнего
только потому, что Ростиславу оказал помощь тогдаш
ний киевский князь — сын Мономаха Мстислав Великий
(1125— 1132).25 Лишь в 1138 г. Беле II (1131— 1141) удалось
наладить отношения с Мономашичами, когда в Киеве уже
княжил Ярополк Владимирович (1132— 1139).
М. Вертнер обращает также внимание на то, что в слу
чае женитьбы Калмана Книжника на Предславе Свято-
полковне в 1104 г. ее высылку на Русь следует датировать
1105 г., в результате чего получается, что Калман с этого
времени и до своей смерти26 должен был прожить как оди
нокий, разведенный правитель. Вертнер пишет по этому
поводу следующее: «Если Калман уже в 1104 г. заключил
второй брак и если он отослал свою жену уже в 1105 г., сле
дует признать верным, что такому ревнивому человеку по
отношению к собственной ветви (рода Арпадов. — М. Ю.)
уже тогда предъявлялись претензии незаконнорожден
ного на наследование отцу, еще в течение девяти лет его
правления,27 во всяком случае это стало бы его отдаленной
мыслью относительно того, что он защищает права преем
154 Часть IL Миф 1
ника или наследование престола однозначно от претензий

незаконнорожденного».28
Эти интересные рассуждения Вертнер почему-то не
продолжил, обратившись далее к изложению основных
фактов из биографии отца Евфимии Владимировны —
Владимира Мономаха. Между тем из цитированного от
рывка логически вытекает то, что Святополк Изяславич
никак не мог быть тестем Калмана, поскольку в таком слу
чае Калман должен был разорвать союз со Святополком,
дочь которого, по мнению «официальной пропаганды» то
го времени, совершила прелюбодеяние. Между тем Ком
позиция венгерских хроник XIV в. свидетельствует о том,
что в 1106 г. Калман собирался в поход на Русь, не сооб
щая при этом причин сбора венгерского войска, в то вре
мя как перед смертью он завещал своему сыну Иштвану
отомстить Руси за «обиды», скорее всего, имея в виду не
только катастрофу венгерского войска под Перемышлем,
но и высылку на родину уличенной в адюльтере (соглас
но официальной версии) второй — русской жены короля,
а это было уже после 1112 г.
В своих во многом правильных рассуждениях М. Вер
тнер, к сожалению, не обратился к истории распростране
ния за пределами России сведений летописных источни
ков. Зная о существовании перевода сводов Нестора и его
продолжателей на немецкий язык, сделанного И. Б. Шере
ром, Вертнер не поинтересовался, с каких источников он
сделан. Именно этим и объясняется недоумение венгерско
го историка тем, что его предшественники и современни
ки упорно держатся версии о том, что матерью Бориса бы
ла Предслава Святополковна.
Если же обратиться к истории научной публикации ле
тописных памятников, то, как указывалось выше, самым
первым изданием такого рода стал выход в свет в 1767 г.
текста Радзивилловской летописи, подготовленного по ко
пии 1713 г. И. С. Барковым и И. И. Таубертом.29 Именно
с этого издания был сделан и издан в 1774 г. немецкоязыч
ный перевод И. Б. Шерера. С точки зрения вопроса о воз

никновении мифа о королеве Предславе Святополковне
никаких претензий к переводчику предъявить нельзя. Ше
рер точно передает по-немецки, что Предслава была «вы
дана замуж за королевского принца» («...wurde... mit dem
Königlichen Prinzen vermählet»).30 Поскольку в Радзивил-
ловской летописи отсутствуют какие-либо известия о Ев-
фимии Владимировне, в издании Шерера нет упоминания
о ее браке с венгерским королем под 6620 (1112) г.31 Исхо
дя из этого, можно восстановить историю появления мифа
о браке Предславы Святополковны и Калмана Книжника.
Выход в свет издания Шерера дал европейским исто
рикам, владевшим немецким языком, новые возможности
в плане изучения взаимоотношений средневековых като
лических государств с Древней Русью и образовавшими
ся после ее распада отдельными княжествами. Зная о бра
ке Калмана Книжника с русской княжной, европейские
ученые обнаружили в книге Шерера лишь одно известие
о браке Предславы Святополковны с «королевским прин
цем». Поскольку Предслава, выходя замуж, была дочерью
тогдашнего киевского князя, формального правителя Ру
си, о чем можно было получить представление при чтении
русских летописей, европейские исследователи, скорее
всего, посчитали, что дочь первого среди Рюриковичей
должна была выйти замуж только за первого среди Арпа-
дов. Видимо, подобная «железная логика» и объясняет то
единодушие, с которым немецкие, венгерские и польские
историки отстаивали рассматриваемый миф.
При этом обращает на себя внимание полное пренебре
жение (после выхода в свет книги Шерера) исследовате
лей в данном случае к известию Композиции венгерский
хроник XIV в., точно датирующему второй брак Калмана
Книжника 1112 г. Поскольку Венгерский хроникальный
свод не является анналами, а русские летописи по свое
му жанру были произведениями с погодным изложением
событий, датировка замужества Предславы 1104 г. была
признана в то время более предпочтительной и привяза

на (вместе с самой Предславой!) ко второму браку Калма-
на Книжника. Ограничиваясь в своих произведениях по
истории взаимоотношений средневековой Европы и Руси
книгой Шерера, европейские исследователи долгое время
полностью игнорировали свидетельство третьей редакции
ПВЛ под 1112 г., несмотря на его полное совпадение как
по дате, так и по сути с информацией Венгерского хрони
кального свода. В данном случае сила инерции оказалась
настолько серьезной, что еще и в 1930 г. С. П. Розанову
пришлось очередной раз развенчивать миф о королевском
достоинстве Предславы Святополковны.
Миф 2
БОРИС НЕ БЫЛ СЫНОМ

КАЛМАНА КНИЖНИКА,
А РОДИЛСЯ ОТ ПРЕЛЮБОДЕЯНИЯ
ЕГО МАТЕРИ
Истоки мифа о рождении Бориса от неизвестного лю

бовника его матери следует искать в средневековых исто
рических сочинениях королевства Венгрия, информация
которых собрана в Композиции венгерских хроник XIV в.
В связи с этим будет целесообразным еще раз привести
информацию главы 149 этого хроникального свода: «Ко
роль взял вторую жену на Руси, которую, захватив в грехе
прелюбодеяния, не отпустил с жестоким безрассудством.
Ведь он знал, как сказано в Писании: „Кого Бог соединил,
человек не разъединит“, — то есть без закона и без смыс
ла. Поэтому не он отделил себя от нее, а закон отделил ее
от него. Ее обвинило преступление, осудила вина, покара
ло злодеяние. Король отослал ее в свою землю. От прелю
бодеяния она родила сына Борича».1
Цитированный отрывок написан в лучших тради
циях средневековой европейской хронистики, которые
не только отражали христианский провиденциализм, но
и предусматривали непременные «лирические отступле
ния» дидактического характера с цитированием Священ
ного Писания. Неслучайно здесь приведено выражение,
158 Часть 11. Миф 2
встречающееся в Евангелиях от Матфея и Марка (Matth.

19: 6; Mc. 10: 9). Евангельский мотив развит хронистом
в дидактический пример, призванный показать мило
сердие и всепрощение Калмана. Однако все это сдела
но в политических целях и служит прикрытием для за
крепления у читателей мифа о незаконнорожденности
Бориса Калмановича. Ни один другой источник, сооб
щающий о рождении у Калмана Книжника сына от рус
ской жены (они рассматриваются выше), не свидетель
ствует о том, что Борис родился от прелюбодеяния его
матери.
Сам текст, посвященный описанию человеколюбия
Калмана, в том виде, в котором он вошел в Венгерский
хроникальный свод, явно написан не во время правления
Калмана Книжника (1095— 1116). На это указывает сле
дующая фраза после цитированного отрывка: «Борич же
породил Коломана».2 Поскольку женитьба Бориса на род
ственнице византийских императоров из династии Ком-
нинов датируется исследователями не ранее 1128 г.,3 окон
чательная редакция главы 149 названного свода не могла
быть сделана ранее 1129 г.
Ни один зарубежный (по отношению к Венгрии) ис
точник, в котором отмечено рождение Бориса, не сообща
ет о его незаконном происхождении, что невольно натал
кивает на мысль о том, что истоки рассматриваемого мифа
следует искать в средневековой официальной венгерской
хронистике. Правда, и историки эпохи Возрождения, ра
ботавшие в Венгрии при Матяше Корвине (1458— 1490), —
Пьетро Ранзано (ок. 1420— 1492) и Антонио Бонфини
(1427— между 1502— 1505) — в своих сочинениях по вен
герской истории еще отдавали предпочтение мифологиче
ской версии, не проверяя ее сведениями из невенгерских
источников.4
Сомнения в том, что Борис не был сыном Калмана
Книжника, появились у историков XVIII в. Уже Д. Прай
в «Анналах королей Венгрии» писал о том, что русская по
Борис не был сыном Калмана Книжника 159
происхождению королева «родила Бориса то ли от Калма

на, то ли от кого-то другого — достоверно это неизвест
но».5 Почувствовав политический контекст рассказа о пре
любодеянии королевы, Прай еще не смог найти аргумен
тов для развенчания мифа, созданного средневековыми
хронистами. Н. М. Карамзин приводит в своей «Истории
Государства Российского» сомнения Прая (на латыни —
языке оригинала и в русском переводе), но сам никак не
высказывается по этому поводу.6
К. Ф. Пальма в первой редакции своего труда «Слава
деяний венгров», впервые вышедшей в 1770 г., еще при
держивается версии Венгерского хроникального свода,7
но во второй его редакции он уже высказывает серьезные
сомнения по этому поводу. Главным аргументом против
незаконнорожденности Бориса Пальма считает позицию
византийской императрицы Ирины — жены Иоанна II
Комнина (1118— 1143), которая была дочерью венгерско
го короля Ласло I Святого (1077— 1095) и до принятия
христианства восточного обряда носила имя Пирошка.
По мнению Пальмы, если бы Борис был незаконнорож
денным, Пирошка-Ирина сообщила бы об этом мужу,
который не выдал бы в таком случае замуж за Бориса
свою родственницу.8 У этой аргументации есть одно сла
бое место: она имеет вес лишь при признании датой же
нитьбы Бориса Калмановича 1128 или 1129 г., с чем со
гласны далеко не все исследователи. Судя по новейшим
работам венгерских историков, большинство из них
склоняется к версии о более поздней дате брака Бориса
и Анны Дукайны — ок. 1141— 1143 г.,9 когда императри
цы Ирины уже не было в живых: она умерла 13 августа
1134 г.
После выхода в свет трехтомного сочинения К. Ф. Паль
мы исследователи долгое время не затрагивали вопрос
о законнорожденности героя настоящей книги. Как выра
зился один из авторов специальных работ о Борисе Калма-
новиче — К. Горский — вопрос о том, родился ли Борис от
прелюбодеяния или нет, «могла бы разрешить только сама

мать, если бы того хотела».10
В наибольшей степени проблема законнорожденности
Бориса Калмановича рассмотрена в работе С. П. Розанова.
Признавая наличие политических причин для появления
рассматриваемого мифа, но не называя их, Розанов пыта
ется развенчать этот миф прежде всего с психологической
точки зрения: «...событие развернулось так необычно, так
резко и так быстро, что вполне понятно, что венгерская
хроника XIV в., а за ней потом и ряд других хронистов и
историков в объяснение его прежде всего предположили
нарушение со стороны Евфимии супружеской верности.
Но ведь в таком случае это событие явится непонятным
с другой стороны: именно, как это возможно, чтобы Евфи-
мия, только что вступившая в брак с королем, там, в чу
жой стране, в первые же месяцы своего брака, завела себе
любовника? Это психологически недопустимо. А кроме
того, мы должны считаться с тем, что это была дочь Вла
димира Мономаха, имя которого в то время импонирова
ло не только всем на Руси, но и за границей».11
В дальнейших рассуждениях Розанов соотносит пси
хологический анализ с фактами внешнеполитической
истории, повлиявшими на временное сближение Калмана
Книжника и Владимира Мономаха: «Вероятно, Коломан
выбрал Евфимию именно как дочь Владимира Монома
ха. С другой стороны, матерью ее была английская прин
цесса Гида,12 а среди братьев можно указать на славное
в истории имя Мстислава. Таким образом, мы не можем
не предполагать, что такое происхождение и такая обста
новка должны были развить в Евфимии скорее чувство
гордости и во всяком случае чувство собственного до
стоинства, чувство самоуважения, сдержанности, а ни
как не распущенности, каковой наделяют ее венгерские
историки Хорват, Шалай (JI. Салаи. — М. Ю ) и др.».13
В приведенном отрывке историк допускает ошибку, на
зывая матерью Евфимии Гиду. Как указывалось вы
ше, будущую венгерскую королеву родила вторая жена

Владимира Мономаха, имя которой не сохранилось в ис
точниках.
С. П. Розанов еще много пишет о том, что Калман «от
вык от настоящей семейной жизни и явно уже не нуждал
ся в жене как спутнице жизни», пытается нарисовать кар
тину безнравственного венгерского двора того времени,
на фоне которой Евфимия, по мнению историка, как впол
не сложившаяся личность с самостоятельным характером,
не выдержала и, в состоянии беременности бросив мужа,
сама уехала на родину.14 Все это, вполне возможно, от
ражает реальную ситуацию, но может оцениваться лишь
на уровне догадок. Как указывалось выше, в обзоре ис
точников, исследователям трудно воссоздать исторически
точный образ Калмана Книжника, поскольку среди вен
герских хронистов, писавших и редактировавших главы
Венгерского хроникального свода, были те, кто ненави
дел этого короля за крайне жестокое отношение к своему
брату и племяннику, потомки которых правили Венгри
ей после смерти его бездетного сына Иштвана II. В свя
зи с этим рисуемый хронистами внешний облик Калмана
(отталкивающий во всех отношениях)15 никак не может
служить основанием для обвинения его в ведении пороч
ного образа жизни, который, по логике Розанова, вынудил
Евфимию уехать на родину.
Вообще любые попытки объяснить особенностями че
ловеческой психологии ухудшение отношений между дву
мя соседними государствами, как правило, строятся на
весьма зыбких основаниях. Поэтому более аргументиро
ванными выглядят другие рассуждения С. П. Розанова,
где он ищет причины появления мифа о прелюбодеянии
Евфимии Владимировны в фактах внутри- и внешне
политической истории Венгерского королевства начала
30-х годов XII в.: «Если мы поставим вопрос, когда соб
ственно появилось обвинение Евфимии в нарушении су
пружеской верности, то найдем, что оно появилось до
вольно поздно, именно когда уже ее сын, Борис Коломано-

вич, заявил свои права на венгерский престол, а это было
уже после смерти его старшего брата, короля Стефана,
в 1131 г., когда на венгерский трон был возведен Бела Сле
пой, сын Альма, двоюродного брата Коломана, т. е. уже
через 19 лет».16
Розанов ссылается далее на свидетельство Яноша Ту-
роци о том, что послы венгерского короля отправились
с изложением версии о незаконнорожденности Бориса
к предводителям польско-русского войска, когда оно уже
стояло на реке Шайо в 1132 г.17 Правильнее было бы со
слаться в данном случае не на Туроци, а на Венгерский
хроникальный свод, дословно воспроизведенный назван
ным книжником XV в. Если быть совсем точным, то вер
сия о рождении Бориса от прелюбодеяния была выдви
нута на государственном собрании, созванном перед тем,
как направить послов к иностранным сторонникам Бори
са, уже пришедшим на реку Шайо.18 До того времени не
обходимость формулирования такой версии отсутствова
ла по двум естественным причинам. Во-первых, до 1131 г.
венгерский трон занимал старший брат Бориса Иштван И,
а во-вторых, родившийся на Руси Борис никак не прояв
лял себя до указанного года.19
Исходя из этого, можно сделать вывод о том, что
версия о незаконнорожденности Бориса могла быть вы
двинута, что называется, «явочным порядком» с целью
вызвать сомнения в стане врагов в целесообразности от
стаивания интересов «мнимого» претендента на коро
ну св. Иштвана. Безусловно, этот дипломатический ход
оказался выигрышным и внес раскол в ряды пришедших
из-за рубежа сторонников Бориса, что во многом предо
пределило победу Белы II над оставшимися привержен
цами внука Владимира Мономаха. Впоследствии, когда
составлялась очередная редакция официального Венгер
ского хроникального свода, в которой в том числе под
водились итоги правления Белы II, возникла идея объ
единить эпизоды, связанные с появлением на свет сына

Евфимии Владимировны и его борьбой за верховную
власть в Венгрии со слепым королем, в единую сюжет
ную линию.
В результате получилось так, что в Композиции вен
герских хроник XIV в. были оставлены обе традиции
отношения хронистов к Калману Книжнику: представ
ляющая его жестоким тираном и безбожником и подчер
кивающая его начитанность и мудрость. Можно вполне
допустить, что обвинения русской жены в адюльтере мог
ли быть выдвинуты и самим Калманом во время ее бере
менности в качестве предлога для ее высылки на родину,
но они не нашли поддержки при дворах соседних пра
вителей, признававших позднее Бориса законным сыном
просвещенного короля. Поскольку никаких действий для
наказания дерзкого зятя, опозорившего его дочь, Влади
мир Мономах не предпринял, необходимость в убеждении
других государей в незаконнорожденности сына Евфимии
на время отпала сама собой.
Читая главы Венгерского хроникального свода, посвя
щенные событиям, связанным с рождением Бориса Кал-
мановича и его борьбой с Белой II, явственно ощущаешь
содержащийся в них дидактический подтекст на фоне из
ложения реальных исторических фактов. Хронист как бы
забывает об отталкивающем образе Калмана, нарисован
ном после сообщения о его коронации (гл. 143), однако
в эпизоде с уличением его русской жены в прелюбодея
нии Калман выглядит преисполненным христианского
всепрощения (гл. 149). В следующей главе Калман пред
стает как жестокий тиран, приказавший ослепить своего
мятежного брата Алмоша и его сына Белу, в главах 151
и 152 повествуется о новых жестоких приказах Калмана,
касающихся дальнейшего преследования его ослеплен
ных родственников, после чего в гл. 153 хронист подво
дит итоги правления Калмана, сообщая о его завоеваниях
в Далмации и военных успехах в Италии, завершая главу
информацией о дне смерти короля и месте вечного упоко

ения его тела.20
Таким образом, в сюжетную линию, описывающую
жестокие действия Калмана, всеми силами стремивше
гося не допустить на венгерский престол Алмоша и его
сына, «вплетается» эпизод с образцово христианским
отношением Калмана к не названной по имени русской
супруге. В глазах средневековых венгерских хронистов
Калман, несмотря на всю свою жестокость, все же был
«меньшим злом», чем его сын Борис, которого поддер
живали в той или иной степени почти все враги Арпадов
за пределами страны и внутренняя оппозиция. Разумеет
ся, в глазах официальных хронистов Борис явно угрожал
величию Венгерской державы: ведь Венгрия в это время
боролась на равных с Византией, которая достигла рас
цвета при Мануиле I Комнине (1143— 1180). Средневеко
вым книжникам было очевидно, что император специ
ально поручал Борису возглавить войска, вторгавшиеся
в Венгрию.
В связи с этим «вплетенный» в рассматриваемую сю
жетную линию эпизод, где Калман проявляет христиан
ское всепрощение по отношению к изменившей ему су
пруге, становится завязкой новой сюжетной линии, при
званной показать полное отсутствие у Бориса законных
оснований для борьбы за корону св. Иштвана. Создается
впечатление, что образ Бориса, якобы родившегося от
прелюбодеяния, должен был вызвать у читателя более не
гативные ассоциации, чем образ жестокого безбожника
Калмана, поскольку последний, несмотря на всю свою не
привлекательность, завоевал для Венгрии выход в море,
присоединив Далмацию, в то время как Борис, рожден
ный от греха, стал знаменем, под которым враги Венгрии
объединялись для вторжения во владения Арпадов.
В глазах средневекового читателя Борис, зачатый
в грехе, выглядел более нечестивым, чем король Калман,
начавший совершать греховные поступки (судя по сви
детельствам Венгерского хроникального свода) в послед

ние годы правления своего дяди Ласло I Святого (1077—
1095). Однако версия о незаконнорожденности Бориса
оказалась востребованной только в самом Венгерском ко
ролевстве, где она закрепилась в официальных историче
ских сочинениях. Как указывалось выше, ни один хронист
за пределами владений Арпадов не свидетельствует о том,
что Борис был незаконнорожденным. Невольно вспомина
ется легенда о происхождении Рюриковичей от пасынка
римского императора Августа, ставшая почти такой же
версией «для внутреннего пользования», несмотря на все
усилия российских дипломатов второй половины XVI в.
убедить европейских государей в ее достоверности.
Композиция венгерских хроник XIV в. подробно опи
сывает политическую борьбу внутри окружавшей короля
знати, вспыхнувшую вскоре после вступления на престол
Белы II Слепца (1131). Основные перипетии этой борьбы
двух придворных группировок, условно называемых ис
следователями «партиями» Алмоша и Калмана, рассма
триваются выше. С точки зрения возникновения мифа
о незаконнорожденности Бориса важно то, когда в ходе
этой борьбы впервые был поставлен вопрос о законно
сти происхождении Бориса. Венгерский хроникальный
свод повествует об этом главе 161. Если не принимать во
внимание выражения хрониста «прелюбодейный Борич»
(Borith adulterus), являющегося своеобразной «формулой»,
то опрос знати по поводу ее отношения к проблеме про
исхождения Бориса состоялся уже непосредственно перед
решающей битвой в долине р. Шайо, т. е. приблизительно
в первой половине июля 1132 г.
Привожу еще раз соответствующий отрывок из Ком
позиции венгерских хроник XIV в.: «Очень многие из
знатных склонились на сторону Борича. Венгерскую
знать позвали на совещание к королю. Король спросил,
знают ли, кто Борич, от прелюбодеяния он или сын ко
роля Калмана. Верные королю люди ответили, что они
твердо знают о происхождении Борича от прелюбодеяния

и что он совсем не достоин королевской короны. Невер
ные и противники ворчали в своей среде неопределенное
и, колеблясь, топтались между обеих сторон. Король же
и его сторонники, насколько от них зависело, отделили
козлят от ягнят и твердо постановили там же казнить пре
дателей, чтобы, если это будет отложено, предатели не пе
решли случайно на сторону Борича, и это не обратилось
во вред государству».21
Из цитированного отрывка нельзя сделать однознач
ного вывода о том, когда появилось мнение о незаконно
рожденности Бориса Калмановича. Единственное, в чем
можно быть уверенным, — то, что к 1132 г. убежденность
в этом стала официальной версией венгерского королев
ского двора, закрепившейся в такой же официальной при
дворной историографии. Что означала нерешительность
или несогласие с данной версией той части знати, которая
ее не поддержала? Она стремилась избежать подтверж
дения ложного тезиса или, зная, что Борис — незаконно
рожденный, не поддержала своего короля, чтобы не под
рывать репутацию своего ставленника? Рассматриваемый
отрывок ответа на этот вопрос не дает, но все же, по мо
ему мнению, скорее подкрепляет версию о «сотворении»
мифа об адюльтере Евфимии Владимировны в чисто по
литических целях.
Манипуляции с историческими фактами в целях воз
величивания или очернения некоторых исторических
персонажей были обычным явлением в средневековой ев
ропейской хронистике. Что же касается венгерских при
дворных историографов эпохи Арпадов (XI—XIII вв.), то
самым ярким примером подобной «ретуши» является из
менение генеалогии основателя Венгерского королевства
Иштвана I Святого (997— 1038, король с 1000/1). Чтобы
снять со «святого» короля обвинения в том, что он вы
нудил бежать из страны своих двоюродных племянников
(Эндре, Белы и Левенте), после того как их отец Вазул
(Василий), судя по имени, христианин восточного обряда,

был лишен по приказу короля зрения и слуха, автор-ре
дактор одного из вариантов Гесты «подправил» генеало
гию названных племянников, сделав их сыновьями Ласло
Сара (Лысого), который (судя по прозвищу) мог быть за
коренелым язычником.22 Необходимость такой манипуля
ции возникла после канонизации Иштвана в 1083 г.
Ми ф 3
БОРИС БЫЛ ЗЯТЕМ

БОЛЕСЛАВА III КРИВОУСТОГО
Целый «букет» разнообразных мифов из жизни Бори

са Калмановича основывается на домыслах, возникших
при изучении польских средневековых хроник. В настоя
щем разделе рассматриваются те «польские эпизоды» из
мнимой биографии внука Владимира Мономаха, которые
связаны с наличием у него родственных связей с послед
ним князем единой Польши Болеславом III Кривоустым
(1102— 1138). Этим отнюдь не исчерпывается польская
историческая мифология о Борисе, которому также исто
рики приписывают обман Болеслава, попавшего в окруже
ние враждебного ему венгерского и русского войска (см.
ниже, миф 6), и предательскую сдачу польской погранич
ной крепости Вислицы тогда еще звенигородскому и пере-
мышльскому князю Владимиру Володаревичу (см. ниже,
миф 7).
Прежде чем приступить к анализу собранных в данном
разделе мнимых фактов из биографии Бориса Калманови
ча с точки зрения их происхождения, необходимо дать об
щий обзор источников, на информации которых строили
свои домыслы историки различных эпох. При этом следует
отметить, что ни в одном письменном памятнике, создан
ном в средневековой Польше, имя Бориса не упоминается.
Борис был зятем Болеслава III Кривоустого 169
Самым ранним произведением польской средневеко

вой хронистики, в котором есть сведения, использовавши
еся историками для создания мифов о Борисе Калманови-
че, является Великопольская хроника (Chronicon Poloniae
maioris)} Ее составители не только дополнили труд маги
стра Винцентия Кадлубка (ум. в 1223) описанием событий,
произошедших «с 1202 по 1273 г., но и включили в него
новые сведения, почерпнутые из других источников».2 По
скольку в нашем распоряжении нет письменных памятни
ков, откуда могли быть взяты эти дополнения, «существу
ет точка зрения, что большинство вставок не принадлежат
автору Великопольской хроники и заимствованы из не
дошедшего до нас более позднего сочинения Винцентия
Кадлубка...»3 В то же время в главе 89 рассматриваемо
го источника содержится рассказ от первого лица, напи
санный познаньским епископом Богухвалом (ум. в 1264),
а в главе 145 — аналогичный рассказ познаньского ку-
стоша Годислава Башко (ум. после 1269), которых долгое
время считали авторами дошедшего до нас текста Велико
польской хроники, пока чешский источниковед Г. Добнер
не обнаружил неизвестный до того времени ее список —
т. н. «рукопись Годийовского», на основании текста кото
рого это историческое сочинение не могло возникнуть ра
нее 1295 г.4
Первым сюжетом Великопольской хроники, относя
щимся к теме настоящего исследования, является описа
ние в главе 27 судьбы пограничной области Спиш (венг.
Сепеш), якобы некогда принадлежавшей польским кня
зьям и попавшей в руки венгров благодаря хитроумной
операции, в ходе которой в обмен на Спиш Болеслав III по
лучил от своего венгерского зятя перемышльскую «каш-
телянию», которую так и не смог присоединить к своим
владениям.5 Это известие рассматриваемого источника
является уникальным. Оно не датировано и, скорее всего,
недостоверно, поскольку обман польского князя приписы
вается сыну неизвестного венгерского короля Коломану, за
которого Болеслав выдал дочь от своей русской жены и ко

торого он «назначил королем над галичанами и велел его
короновать».6
При этом Великопольская хроника не содержит ни
каких хронологических ориентиров, на основании кото
рых можно было бы определить время, когда произошли
рассматриваемые события. Если исходить из ее внутрен
ней хронологии, то этот брак должен был быть заклю
чен в 1124 г. или в последующие годы. Указанные ниже
польские анналы датируют свадьбу дочери Болеслава III
с венгерским королем 1123 или 1136 г.7 Судя по контек
сту описываемых в данном отрывке Великопольской хро
ники событий, ее автор смешал воедино предание о при
надлежности в эпоху складывания Польского государства
Спиша к владениям Пястов и реальный факт поддержки
поляками стремления венгерских королей утвердиться
в юго-западной Руси после смерти Романа Мстиславича
в 1205 г.8 Ряд историков XIX в. пытался объяснить очевид
ный анахронизм рассматриваемого сюжета Великополь
ской хроники тем, что речь в данном случае идет о Борисе
Калмановиче.
Как сказано выше, более всех уделил внимания развен
чанию мифа о браке Бориса с дочерью Болеслава Криво-
устого венгерский историк Мор Вертнер (1849— 1921), по
ставив эту проблему в центр внимания в статье о Борисе
Калмановиче, помещенной в написанную им «Семейную
историю Арпадов».9 М. Вертнер условно делит исследо
вателей данного вопроса на два «лагеря» — сторонников
польской и византийской версии супружества Бориса. При
этом во времена Вертнера численность первого «лагеря»
заметно превышала число их оппонентов.
По примеру М. Вертнера привожу полностью цитату
из Великопольской хроники, на которой базировались ис
следователи, заявлявшие о том, что Борис был зятем Бо
леслава Кривоустого: «Этот Болеслав свою дочь от русской
жены выдал замуж за сына короля венгров Коломана. Ему
как приданое дал в пожизненное владение каштелянию

спишскую».10 Как видно из приведенной цитаты, о Борисе
здесь речь не идет, а зятем Болеслава стал некий Коломан
(Калман), сын венгерского короля. Однако в годы правле
ния Болеслава III Кривоустого (1102— 1138) в роде Арпадов
не было королевского сына по имени Калман. Как неодно
кратно указывалось выше, до 1116 г. имя Калман носил
правящий король, у которого был младший брат — «ко
ролевич» Алмош. После этого у Арпадов долгое время не
называли новорожденных мальчиков именем Калман.
Казалось бы, этих аргументов вполне достаточно для
того, чтобы признать невозможным отнесение описанных
в главе 27 Великопольской хроники событий к Борису
Калмановичу, но дело в том, что глава 30 этого же источ
ника носит название «Об изгнании сына Коломана, короля
Галиции».11 Никаких указаний, позволяющих датировать
сообщение, в тексте главы нет. С точки зрения внутренней
хронологии Великопольской хроники, это событие долж
но было произойти между 1135 и 1138 гг., поскольку в пре
дыдущей главе речь шла о разорении Владимиром Воло-
даревичем Вислицы с указанием точной даты (8 февраля
1135 г.) и карательном походе польского князя в сопре
дельные русские земли, а завершается глава 30 известием
о смерти Болеслава Кривоустого, также с датой — 1138 г.
Информация именно этой главы побуждала историков
XVIII—XIX вв. к активному мифотворчеству, масштабы
которого будут показаны ниже. Привожу дословно нача
ло главы 30, где, как считали эти исследователи, речь идет
о Борисе Калмановиче: «После такого жестокого мщения
Болеслава русским, как уже было сказано, князья другой
Руси и других соседних областей, собрав совет и опираясь
на помощь соседей, поскольку иначе они, по-видимому, не
могли противостоять могуществу Болеслава, галицкого
короля (С), зятя князя Болеслава, выгоняют из королев
ства. Этот бежит в королевство своего тестя Болеслава и
некоторое время находится у него вместе с женой».12
Как видно из цитированного отрывка, в нем не указано

полное имя «галицкого князя», лишь инициал — К. Точно
так же и в заглавии главы 30. Расшифровка этого инициала
как «Коломанид» (Colomanidis) встречается только в т. н.
кодексе Домбрувки,13 составленном, как и другие списки
Великопольской хроники, в XV в.14 На каком основании
была произведена такая расшифровка, остается только га
дать. Одно можно считать бесспорным: книжник, впервые
зафиксировавший эту информацию, или «уточнивший» ее
редактор не имели представления о реалиях венгерской и
галичской истории 30-х годов XII в.
Таким образом, причины возникновения мифа о том,
что Борис Калманович женился на дочери Болеслава Кри-
воустого, лежат в туманных сведениях Великопольской
хроники неизвестного происхождения, связанных с ми
фическим «Коломанидом». Причем сам хронист (или по
следующий редактор) путался в имени мифического сына
венгерского короля, называя его то Коломаном, то ини
циалом «К» и лишь в одном списке полным именем Ко
ломанид, т. е. Коломанович. Если рассматриваемый ниже
рассказ о взятии Владимиром Володаревичем Вислицы
(миф 7) появляется уже в хронике Винцентия Кадлубка, то
в данном случае ни в одном из дошедших до нас ранних
польских средневековых исторических сочинений нет све
дений об этом браке.
Тем не менее в анналах, составленных в Польше в се
редине XIV в., не только поддерживается версия о венгер
ском зяте Болеслава III, но и дается датировка заключения
брака. При этом Рочник Траски помещает это событие под
1136 г.,15 а Рочник малопольский (в списке Куропатницко-
го) пишет об этом дважды — под 1123 и 1136 гг.16 В Рочни-
ке краковском также под 1123 г. можно прочитать о выдаче
Болеславом Кривоустым дочери замуж, но уже за короля
Венгрии.17 Все это, как расхождения в датах, так и рас
хождения в том, кто именно — король или его сын — стал
зятем польского князя, а также дублирование известия об
установлении матримониальных связей между предста

вителями правящих династий Пястов и Арпадов, может
свидетельствовать, во-первых, об использовании разных
источников, которых, к сожалению, нет в нашем распоря
жении, а во-вторых, об отсутствии в их протографах точ
ных дат.
Известие о браке дочери Болеслава Кривоустого с вен
герским королем является явной ошибкой (перепутали
короля с королевичем) или домыслом книжников XIV в.
По данным исследователей, лишь один венгерский ко
роль, правивший в XII—XIII вв., вступил в брак с пред
ставительницей рода Пястов. Это был Эндре (Андраш) III
(1290— 1301), со смертью которого пресеклась династия
Арпадов. Его женой была Феннена, дочь куявского князя
Земомысла.18 Понятное дело, что этот случай никак не мог
отразиться в средневековых польских исторических сочи
нениях при описании событий, относимых ко времени Бо
леслава Кривоустого и к Галичу.
Что же касается королевичей, или, как их называли
в средневековой Венгрии, герцогов, то такой факт, при
чем связанный с Галичем, обнаруживается в XIII в. Один
из сыновей Эндре (Андраша) II (1205— 1235), как раз но
сивший имя Калман, в 1214— 1221 гг. (с перерывом) был
галицким князем, получившим от папы Иннокентия III
разрешение на принятие королевского титула и короно
вавшимся в 1216 г. При этом в год прихода к власти в Га
личе Калман женился на Саломее, дочери краковского
князя Лешка Белого (1194— 1199, 1202— 1227).19 Хотя речь
в данном случае идет уже о поколении прапраправнуков
Калмана Книжника и Болеслава Кривоустого, других вер
сий относительно появления мифа о женитьбе некоего
Калмана (или его сына), принадлежавшего к венгерской
правящей династии и бывшего при этом правителем Гали
ча, в дошедших до нас источниках нет. Поэтому попытки
обнаружить протограф, из которого были взяты сведения
о венгерском зяте Болеслава III, вряд ли принесут резуль
таты. Более продуктивными представляются поиски при

чин появления рассматриваемого мифа с точки зрения по
литических целей его создания. В таком случае следует
анализировать по отдельности информацию глав 27 и 30
Великопольской хроники, поскольку выявляемые при их
изучении политические цели явно различны.
В главе 27 ощущается стремление хрониста объяснить
причины ухода из-под власти польских князей Спишской
каштелянии, превратившейся в венгерский королевский
замковый округ (комитат) Сепеш. При этом хронист явно
опирался на историческую память своего народа, сохра
нившую представления о том, что власть первых польских
князей простиралась настолько далеко вглубь северных
отрогов Карпат, что в состав Польши входила и область
Спиш. С точки зрения исторической географии это пред
ставляется крайне маловероятным, поскольку Спиш нахо
дился с противоположной стороны Карпат по отношению
к владениям Пястов. Кроме того, большую часть Спиша/
Сепеша составлял горный массив Туртур (Татры), от
нюдь не являвшийся пограничным между средневековыми
Польшей и Венгрией, т. е. граница проходила по более се
верным отрогам Карпатских гор. При этом польские хро
нисты почему-то ограничиваются только областью Спиш,
которая выглядит на местности как «аппендикс», выдавав
шийся на несколько десятков километров южнее основной
линии венгерско-польской границы; при этом в данных
хрониках к польскому государству не относят комитаты
Шарош, Земплен, Липто и Арва, хотя последний как раз
выдавался в форме полуострова вглубь владений Пястов.
По данным исследователей, опирающихся прежде всего
на данные археологии, комитат Сепеш, территория кото
рого входит в состав современной Словакии, «был в XI в.
еще не заселенным или редко заселенным лесным масси
вом. Венгерское население осваивало Сепеш с двух на
правлений, из Гёмёра и Торны,20 и опередило немецких
переселенцев середины XII в., за которыми последовали
славяне».21 Из этого следует, что поляков среди тех, кто на

чал осваивать Спиш/Сепеш, не было по крайней мере до
второй половины XII в., да и позже эту горную область
осваивали главным образом предки современных слова
ков. Следовательно, весь рассказ о лукавых действиях вен
герского короля, который обманным путем присоединил
к своим владениям Спишскую каштелянию, был сочинен
в политических целях более позднего времени. До конца
XII в. территория Сепеша входила в комитат Боршод, и
лишь около 1200 г. здесь был создан отдельный королев
ский замковый округ. Первое упоминание об ишпане ко
митата Сепеш относится к 1216 г.22
«Прославился» же Спиш/Сепеш в 1214 г., когда здесь
проходили переговоры между венгерским королем Эндре
(Андрашем) II и краковским князем Лешком I Белым, це
лью которых был раздел юго-западной Руси между поля
ками и венграми. При этом трехлетняя дочь Лешка была
обручена с пятилетним сыном Эндре Калманом. Послед
ний был посажен венгерскими и польскими полками на
галицкий стол, а западная часть этого княжества с кре
постями Перемышль и Любачев вошла в состав владений
Лешка Белого.23 Источником, на основании которого вос
станавливается ход рассматриваемых событий, является
Галицко-Волынская летопись.24
Итак, летописный рассказ, помещенный под 6719 г.,
содержит в себе все важнейшие элементы, которые были
использованы при создании мифа о выходе дочери поль
ского князя за венгерского «королевича»: упоминание
Спиша и принца Калмана, ставшего через год после по-
сажения на стол галицким королем.25 Никаких намеков
на то, что Спиш/Сепеш некогда был владением польских
князей из династии Пястов, в рассматриваемом летопис
ном известии нет. Польские хронисты явно использовали
сюжет, связанный с попыткой раздела юго-западной Руси
между венгерским королем и краковским князем в первой
четверти XIII в., для создания легенды о незаконном при
обретении Спиша Арпадами при Болеславе III Кривоустом

(1102— 1138). При этом, однако, никто из них не упоми
нает имя Бориса, ограничиваясь указанием на то, что зя
тем Болеслава был либо венгерский король, либо принц
Коломан или Коломанович (Коломанид). По всей види
мости, главным для хронистов было зафиксировать для
потомков факт исконности вхождения Спиша в состав вла
дений Пястов.26
Такой вывод можно сделать из заключительных фраз
главы 27 Великопольской хроники: «А при коронации ко
роль Болеслав из-за своей доверчивости был обманут хи
трым венгерским королем: [отдал] каштелянию спишскую,
а тот под видом приданого для его дочери отдал ему пере-
мышльскую. Это коварство послужило началом распрей
между поляками и венграми, как это обнаружилось впо
следствии. И таким образом, эта спишская каштеляния,
отторгнутая у поляков венграми обманным путем, и до на
стоящего времени находится в их руках».27
Последняя фраза как нельзя лучше показывает, что
«спишская легенда» была составлена с целью найти в глу
бине веков аргументы для того, чтобы оспорить вхожде
ние области Спиш/Сепеш в состав владений венгерской
короны. При этом автора (или авторов) этого мифа не осо
бо заботило то, что нарисованная ими картина лукавства
венгерского короля совершенно не соответствует реалиям
XII в., не только с точки зрения данных по генеалогии Ар-
падов, но и по причине отсутствия практики передачи зе
мельных владений в качестве приданого в то время.
Интересно, что, помимо польских историков, кото
рые (в силу свойственного всем национальным истори
ографиям в эпоху их становления тесного переплетения
научного изучения прошлого своего народа с процессом
пробуждения национального самосознания) могли допу
скать вхождение Спиша в давние времена в состав вла
дений Пястов, эти же сведения Великопольской хроники
пытался использовать для обоснования концепции об ис
конной принадлежности этой горной области к владени

ям киевских князей лидер русинского освободительного
движения в Австро-Венгрии Адольф Иванович Добрян-
ский-Сачуров (1817— 1901).
Рассматривая судьбу древнего Спиша, А. И. Добрян-
ский спорит с венгерскими историками, опиравшимися
на свидетельства «Деяний венгров» неизвестного нота-
рия Белы III (Венгерского Анонима) и утверждавшими,
что их предки завладели Сепешем еще в эпоху «обретения
родины». При этом ученый приводит «версию H. М. Ка
рамзина», который якобы датировал потерю Русью Спиша
1069 г.28 Однако в научных изданиях «Истории государства
Российского» не обнаруживается ни одного упоминания
Спиша, а в описании похода Болеслава II Смелого на Ки
ев 1069 г. Карамзин вообще не говорит о территориальных
потерях Руси при возвращении престола Изяславу Яро-
славичу.29 Отвергая обе «приведенные» им «точки зрения»,
Добрянский датирует переход Спиша в руки венгерских
королей 1108 г., опять же в качестве приданого, отданного
за Юдиту (Эдиту) — дочь Сбыславы и Болеслава, которая
якобы вышла замуж за венгерского королевича Стефана
(Иштвана) — будущего Иштвана II.30
Согласно догадкам А. И. Добрянского, Спиш первона
чально был русским и вошел в состав Польши в качестве
приданого Сбыславы Святополковны, вышедшей замуж
за Болеслава Кривоустого, а затем был отдан венграм как
приданое за ее дочь Эдиту Болеславну.31 При этом До
брянский не обращает внимания на то, что, судя по дан
ным Повести временных лет, Сбыслава только 16 ноября
1102 г. «ведена быс(ть)... в Ляхы за Болеслава»,32 а значит,
ее первенец не мог родиться ранее конца 1103 г., а в 1108 г.
Эдите Болеславне было пять лет. Кроме того, уже один из
современников Добрянского — И. А. Линниченко — спра
ведливо указал ему на то, что у нас нет никаких сведений
о том, чтобы в Древней Руси был распространен обычай
отдавать целую область (волость) в качестве приданого за
выдаваемую замуж княжну,33 поэтому все построения та

кого рода не имеют под собой никакой почвы. Впрочем,
выяснение причин появления рассматриваемой легенды не
является важным с точки зрения темы настоящего иссле
дования. Меня в данном случае интересуют прежде всего
историографические мифы, связанные с личностью Бориса
Калмановича, возникшие на базе этой легенды.
Самая ранняя версия о причастности Бориса к истории
со Спишем обнаруживается у Й.-Х. Энгеля. Развенчивая
легенду о принадлежности Спиша Польше, Энгель одно
временно формулирует миф о том, что Борис Калманович
был зятем Болеслава III Кривоустого.34 Естественно, все
рассуждения Энгеля опираются на тезис, согласно которо
му Борис был сыном Предславы Святополковны (см. выше,
миф 1), иначе непризнанный отцом сын Калмана Книжни
ка выглядит слишком юным для участия в столь значи
мых событиях.
По мнению Энгеля, ко времени смерти Ярослава Свя-
тополковича (погибшего под стенами Владимира-Волын
ского в 1123 г.) Болеслав имел «уже достаточно взрослую
дочь Юдиту (Эдиту) и Борис должен был так хорошо до
биться лестью расположения, что получил ее в жены.
Между тем это было признано и Стефаном (Иштваном) II,
королем Венгрии. Последний был настолько неприятен
в общении, что мало годился для супружества и умер, не
оставив наследника. Хотя он имел двоюродного брата Ал-
моша, однако с ним он жил в постоянной ссоре и потому
он как раз выслал его из страны. Алмош убежал в Кон
стантинополь и взял с собой, как полагают, своего юного
сына Белу. Стефан обратил свой взор на сына Калмана, он,
по-видимому, сам посредничал в деле заключения брака
между Борисом и Эдитой; молодожены получили от него
для своего проживания каштелянию Спиш».35
Как видно из приведенной цитаты, Энгель называет
Спиш местом временного пребывания Бориса и его жены
Эдиты, но, в соответствии со своей убежденностью в том,
что Спиш никогда не принадлежал Польше, считает, что

эта область была выделена молодоженам старшим братом
жениха Иштваном II. Все это от начала до конца является
мифом, не находящим никакого подтверждения не только
в достоверных источниках, но и в текстах польских сред
невековых исторических сочинений, авторы которых не
заходили в своих домыслах так далеко. Автор одного из
обобщающих трудов по истории средневековой Венгрии
Игнац Аэдэел Фесслер (1756— 1839) в целом поддержал кон
цепцию И.-Х. Энгеля, сделав к ней небольшое уточнение,
написав о том, что Иштван II и Борис Калманович встре
тились во время осады Владимира-Волынского в 1123 г.
Следовательно, с этого времени, по мнению И. А. Фессле-
ра, и нужно датировать примирение между сводными бра
тьями, плодами которого стало выделение Борису Спиша,
а в последующем — создание для него Галицкой волости
(см. ниже, миф 4).36
Как указывалось выше, никаких упоминаний о Борисе
в известиях источников, привлекавшихся для обоснования
мифа о его женитьбе на Эдите Болеславне, нет даже в Ве
ликопольской хронике и рочниках XIV в. Что же касается
версии о том, что Иштван II выделил сводному брату об
ласть Сепеш в качестве земельного владения, то это никак
невозможно по указанной выше причине: Сепеш в то вре
мя еще не был королевским замковым округом и представ
лял собой лесную окраину комитата Боршод. Но самое
главное — Иштван II никогда не выказывал стремления
сблизиться со своим сводным братом Борисом. Более то
го, зная, что у него есть брат по отцу, Иштван, когда ясно
осознал неспособность продолжить свою ветвь рода Арпа-
дов, приблизил к себе и объявил наследником двоюродно
го брата Белу, ослепленного по приказу его отца Калмана
ок. 1115 г.
Хотя, собственно говоря, если Иштвану пришлось
предложить своим подданным в качестве преемника ли
шенного зрения двоюродного брата, принадлежавшего
к той ветви Арпадов, которую его отец хотел уничтожить,

почему он не мог воспользоваться возможностью завещать
свою власть такому же ненавидимому его отцом, но впол
не здоровому и пригодному к политической деятельности
Борису? Значит, Иштван полностью исключал возмож
ность прихода Бориса к власти в Венгрии, а из этого вы
текает невозможность выделения внуку Владимира Моно-
маха каких бы то ни было земельных владений в державе
Арпадов, которые могли стать хорошим плацдармом для
Бориса в борьбе за власть после смерти Иштвана II. Как
показали последующие события, никаких земельных вла
дений у Бориса Калмановича в Венгрии не было.
Все размышления такого рода показывают чистую
умозрительность логических построений, на основании
которых историки XVIII—XIX вв. пытались обосновать
рассматриваемые мифы. Если же мы вспомним, что Бо
рису, как сыну Евфимии Владимировны, а не Предславы
Святополковны, в 1123 г. было не более девяти лет, то вся
конструкция Энгеля— Фесслера рушится как карточный
домик. Тем не менее не одно поколение исследователей от
носилось к ней вполне серьезно.
Современные венгерские, польские и отечественные
историки обходят молчанием версию о браке Бориса и
Эдиты Болеславны, считая этот миф давно разоблачен
ным. Тем удивительнее встречаться с серьезным отноше
нием к нему в новейшей работе К. Раффенспергера, объ
ясняющего поддержку Болеславом Кривоустым Бориса
именно тем, что они породнились: «Болеслав понял, что,
выдав свою дочь замуж за Бориса, он выбрал сторону,
враждебную Беле II и потенциально вовлек себя, свой род
и свое королевство в войну за венгерский трон».37 Этот те
зис американского историка совершенно не соответствует
действительности. Мало того, что К. Раффенспергер, при
водя мнение М. Вертнера о крайне малой степени вероят
ности этого брака, тем не менее считает его историческим
фактом, он, видимо, не знает истинной причины резкого
ухудшения польско-венгерских отношений при Иштва-

не II — вторжение венгерского короля во владения Бо
леслава III в 1126 г. с целью воспрепятствовать оказанию
польским князем помощи Ростиславу Володаревичу, бо
ровшемуся с братом Владимиром за волости в юго-запад
ной Руси.38 Именно тогда Иштван и Болеслав оказались во
враждебных коалициях, созданных названными князьями.
Поддержка Болеславом Бориса стала ответным шагом на
венгерское вторжение в Польшу, и, как показано выше,
внук Владимира Мономаха сознательно сделал ставку на
польского князя, дав ему повод для отмщения за венгер
ский набег.
Миф 4
БОРИС БЫЛ ПЕРВЫМ

ГАЛИЦКИМ КНЯЗЕМ
С мифом о браке Бориса и Эдиты Болеславны косвенно

связан и миф об основании Галицкого княжества специ
ально для внука Владимира Мономаха. Истоки этого мифа
также нужно искать в туманных свидетельствах Велико
польской хроники и более поздних источников, использо
вавших ее или ее протографы. В связи с этим обратимся
вновь к тексту, составленному Богухвалом, Годиславом
Башко или другими авторами-редакторами названной хро
ники, поскольку в более ранних письменных памятниках
Польши этот эпизод не встречается.
В главе 27 Великопольской хроники после фраз, по
священных передаче сыну короля венгров Калмана в каче
стве приданого спишской каштелянии, можно прочитать:
«Коломана же совместно с венгерским королем назначил
королем над галичанами и повелел его короновать. А при
коронации король Болеслав из-за своей доверчивости был
обманут хитрым венгерским королем...»,1 после чего сле
дует рассмотренный выше эпизод об обмене Спишской
«каштелянии» на Перемышльскую. Напомню, что, с точ
ки зрения внутренней хронологии Великопольской хро
ники, это событие должно было произойти около 1123—
1124 гг.
Борис был первым галицким князем 183
Если буквально понимать цитированную информа

цию, получается, что Болеслав III Кривоустый, помимо
передачи своему венгерскому зятю «в качестве придано
го» Спишской «каштелянии», совместно со сватом создал
для Калмана на русских землях Галицкое «королевство»,
причем в его власти было отдать приказ о коронации свое
го зятя. Разумеется, все это не имеет никакого отношения
к реальной политической ситуации, сложившейся в юго-
западной Руси во время правления Болеслава Кривоустого
(1102— 1138).
Прежде всего, сам Болеслав III, несмотря на то что
польские хронисты называют его королем, так и не добил
ся официальной коронации и признания за ним королев
ского титула, поэтому говорить о том, что он мог своим
приказом даровать кому-то еще королевскую корону, по
меньшей мере некорректно. Кроме того, само предполо
жение о распространении иноземной власти на юго-за
падную Русь в первой четверти XII в. не имеет под собой
никаких оснований. Все гипотезы такого рода, встреча
ющиеся в трудах зарубежных историков XVIII—XIX вв.,
опираются на факты участия польских и венгерских ар
мий в междоусобиях русских князей в названное время.
Действительно, как раз в 1123 г. состоялся поход вен
герского войска к Владимиру-Волынскому, целью похода
было возвращение «отчинного» владения Ярославу Свя-
тополковичу, у которого в 1118 г. фактически было отня
то волынское княжение, после того как он отослал от се
бя третью супругу — внучку Владимира Мономаха.2 При
этом уже ранние летописи по-разному называют страну,
в которую бежал Ярослав в поисках помощи. Если в Лав
рентьевской летописи написано, что Ярослав бежал «в Ля-
хы» (Польшу), то в Ипатьевской летописи — в «Оугры»
(Венгрию).3 Из этого следует, что изгнанный князь искал
военной помощи у правителей обеих стран, добившись ее
сначала у Болеслава III Кривоустого, затем у Иштвана II.
А. Б. Головко назвал столкновения, спровоцированные
Ярославом Святополковичем, «русско-польским погранич

ным конфликтом конца 10-х—начала 20-х годов XII в.».4
В ходе этого конфликта полякам удалось в 1122 г. ор
ганизовать похищение перемышльского князя Володаря
Ростиславича, вскоре освобожденного за большой выкуп.
Это событие служило одним из оснований для сформи
ровавшегося в польской средневековой хронистике тезиса
о принадлежности Перемышля к исконным владениям Пя-
стов, однако, поскольку этот город все-таки вошел во вто
рой трети XII в. в созданное Владимиром Володаревичем
в 1141 г. Галицкое княжество, хронистами был создан миф
о том, что Пясты потеряли эту важную крепость на рус
ско-польском пограничье в результате лукавых действий
венгерского короля, описанных в главе 27 Великопольской
хроники.
Вопреки реальной истории возникновения будущей Га
лиции, появившейся на политической карте Руси в резуль
тате длительного процесса борьбы за объединение в одну
волость территорий, которые смогли удержать в своих ру
ках потомки Ростислава — сына самого старшего из сы
новей Ярослава Мудрого Владимира, умершего в 1052 г.,
в конце XVIII в. в немецко-австрийской исторической на
уке возник миф о том, что Галицкое княжество было соз
дано специально для Бориса Калмановича его покровите
лями — государями Венгрии и Польши. Если не считать
темный рассказ Великопольской хроники, то впервые этот
миф встречается у Й.-Х. Энгеля в «Истории Галича и Вла
димира». Одну из глав этого труда он озаглавил: «Галич,
возникший между 1123 и 1127 гг., возвышается благодаря
своему князю, венгерскому принцу Борису».5
По мнению Энгеля, Борис, будучи родственником
Святополка Изяславича (см. выше, миф 1), после смерти
последнего (1113) находился при дворе его сына — Волын
ского князя Ярослава, вместе с которым бежал в Поль
шу в 1118 г. Поскольку Ярослав искал военной помощи
в Польше и Венгрии, у Энгеля получается, что Борис
смог добиться признания не только у Болеслава III, но и

у своего сводного брата Иштвана II,6 в результате чего не
признанный сын венгерского короля Калмана Книжника
стал основателем Галицкого княжества, переданного ему
в удел в 1129 или 1130 г.7 При этом историк ссылается на
информацию польского хрониста Богухвала (т. е. Велико
польской хроники), который явно перепутал Бориса с вен
герским принцем Калманом, сыном Андраша (Эндре) II,
занимавшим галицкий княжеский стол в 1214— 1221 гг.
с перерывом.
Основное внимание в этой главе уделено описанию со
бытий 1123 г., связанных с безуспешной попыткой Иштва
на II вернуть волынский стол Ярославу Святополковичу,
а в 1124— 1125 гг. ушли из жизни Василько и Володарь
Ростиславичи.8 Произошедшие вследствие этого измене
ния в политической ситуации в юго-западной Руси Энгель
описывает так: «После смерти обоих братьев, Володаря и
Василька, в 1124 г. мы не видим в русских летописях в те
чение длительного времени ничего о судьбе городов Пере-
мышля и Теребовля, и мы вынуждены привлекать поль
ские анналы. Наиболее вероятным представляется в следу
ющие после 1124-го годы пребывание Бориса на галицком
княжении и его торжественная коронация; тем более что,
согласно биографу св. Конрада, епископа зальцбургского,
король Стефан был как раз в 1127 г. в Червонной Руси.9
Мог ли Борис получить непосредственно титул правителя
этой страны и каких она была размеров? Это не представ
ляется неопределяемым. Кажется, Перемышль Стефан все
же мог удержать для себя самого, поскольку Болеслав хо
тел вознаградить себя за понесенный ущерб крепостцами
Спиша, а в будущем — Перемышлем».10
Так объясняет возникновение Галицкого княжества
Й.-Х. Энгель. В дальнейшем изложении истории Гали
ча австрийский историк датирует время правления Бо
риса в Галиче 1123— 1135 гг.11 Этому периоду Энгель по
свящает специальную главу в рассматриваемом сочине
нии, правда, затрагивая в ней лишь те события, которые

произошли после 1129 г.12 По сути дела Энгель пытается
связать свой миф о том, что Борис Калманович был зя
тем Болеслава III, с реальными событиями, приведшими
к ухудшению венгерско-польских отношений во второй
половине 20-х годов XII в. При этом, в соответствии с по
литической целью своего исследования — показать актив
ное проникновение венгров в юго-западную Русь уже в то
время, одним из ярких примеров которого является созда
ние венгерским королем Галицкого княжества, — историк
представляет факты в таком свете, что будущие Галиция
и Волынь были до второй трети XII в. зависимыми от Вен
грии и Польши землями, даже окраинами владений Арпа-
дов и Пястов.
Вот как начинает Й.-Х. Энгель главу о судьбе венгер
ского принца Бориса, когда он занимал галицкий стол:
«Если кому из князей счастье принесло сверхкняжескую
власть, так это достойному сожаления Борису. Как ба
стард он родился и вырос в Киеве. После смерти своего
деда он был отовсюду изгнан вместе с Ярославом, быв
шим князем Владимира. Он быстро взлетел одним махом
из грязи; Болеслав, великий правитель Польши, назвал
его своим зятем, и Стефан II определил ему в наследство
окраинное королевство, но при этом и правление в Гали
че. В стороне от двух могущественных родственных по
кровителей и соседей его трон казался местом безопасного
отдыха».13
Далее Энгель повествует об избрании Иштваном II
в качестве наследника престола своего двоюродного бра
та — ослепленного герцога Белы, что, по мнению исто
рика, было главной причиной ухудшения отношений
между Польшей и Венгрией. «Болеслав признал это ве
роломством, и его внимание к зятю значительно возрос
ло. Уже в 1130 г. он хотел наказать его и отобрать область
Спиш, выделенный им зятю апанаж; однако Стефан II
воспротивился завоеванию; тогда Болеслав удовольство
вался тем, что взял взамен этого Перемышль в качестве

вознаграждения. Когда после этого Стефан II в 1131 г. уже
закончил свои дни, Болеслав попытался всеми силами до
быть своему зятю венгерскую корону».14
Так австрийский историк объясняет причины кон
фронтации между правителями Польши и Венгрии в рас
сматриваемое время. При этом он не просто опирается
исключительно на польские средневековые хроники, но и
выбирает из них только те сведения, которые подкрепля
ют его концепцию об основании Галицкого княжества на
окраине владений Арпадов специально для Бориса Калма-
новича. Между тем в «Польской истории» Яна Длугоша,
хорошо известной Й.-Х. Энгелю, можно найти наиболее
обстоятельное изложение событий, на самом деле при
ведших к польско-венгерскому противостоянию в конце
20-х—первой половине 30-х годов XII в., если их сопоста
вить с известием Композиции венгерских хроник XIV в.
и сведениями об Иштване И, содержащимися в Житии
св. Конрада, архиепископа зальцбургского.
Как свидетельствует Длугош под 1127 г., во время
междоусобной войны между сыновьями перемышльского
князя Володаря Ростиславича каждый из них «обратился
к помощи извне, Владимир — к паннонцам, Ростислав —
к русским.15 Поскольку венгры пришли к Владимиру на
помощь, о чем тот просил, Ростислав, получив помощь от
киевского князя Мстислава, а также от Григория и Ивана
Васильковичей,16 выступил против Владимира».17 Житие
св. Конрада сообщает о том, что послы зальцбургского ар
хиепископа в том же году не нашли Иштвана II на основ
ной территории Венгерского королевства, поскольку он
находился в «Русской марке»18 — скорее всего, к северу от
верхнего течения Тисы, где сходились владения Венгрии
и Польши с окраинами древнерусских земель. Что же ка
сается Венгерского хроникального свода, то он свидетель
ствует о разорении посланным Иштваном II войском поль
ских пределов через три года после неудачной попытки
короля вернуть Ярославу Святополковичу владимирское

княжение, т. е. в 1126 г.19
На основании сопоставления всех этих сведений иссле
дователи делают вывод о том, что причиной резкого ухуд
шения отношений между польским и венгерским госуда
рями стало активное вмешательство Иштвана II в междо
усобную войну Владимира и Ростислава Володаревичей.
Оказание помощи Иштваном Владимиру имело серьезные
политические причины, являясь выражением неприязни
к Мономаху и его роду, унаследованной венгерским коро
лем от отца Калмана Книжника, на что обращалось внима
ние выше. Поскольку киевский князь Мстислав Великий
(1125— 1132) — тогдашний глава Мономашичей — высту
пил на стороне Ростислава, Владимир Володаревич есте
ственным образом получил поддержку от Иштвана И.20
Ход боевых действий между братьями Володаревичами
не выявил безоговорочного победителя, в связи с чем воз
никла опасность вмешательства в конфликт Болеслава III
Кривоустого на стороне коалиции, возглавляемой киев
ским князем. Для предотвращения похода польского вой
ска в юго-западную Русь Иштван II и совершил нападение
на юго-восточные окраины владений Пястов.21
Таким образом, нет никаких оснований связывать
ухудшение отношений между Иштваном и Болеславом
с решением венгерского короля назначить наследником
престола своего слепого двоюродного брата Белу в обход
сводного брата Бориса. Последний вообще не играл ника
кой роли в изменении характера взаимоотношений между
Польшей и Венгрией в рассматриваемое время. Только
стремлением помочь австрийскому двору обосновать исто
рическими «фактами» претензии на владение Галицией —
якобы бывшей окраиной владений Арпадов — можно объ
яснить создание И.-Х. Энгелем мифа о Борисе как первом
галицком князе. При этом австрийский историк в изложе
нии ранней истории Галича оставляет без внимания све
дения русских летописей, оставаясь в рамках легенд, со
чиненных или записанных польскими средневековыми

хронистами.
Если же обратиться к раннему русскому летописанию,
то первые сведения о Галиче содержатся в известии Ипа
тьевской летописи под 6649 (1141/2) г.: «Сего же л'Ьта пре-
ставися у Галичи Василковичь Ивань, и прия волость его
Володимерко Володаревичь; сЪде во обою волостью, кня
жа в Галичи».22 Из этих известий, в достоверности кото
рых вряд ли можно сомневаться, следуют выводы о том,
что княжеский стол в Галиче появился не позднее 1141 г.,
а самим этим годом исследователи датируют возникнове
ние Галицкого княжества, ставшего центром объединен
ной Владимиром Володаревичем в одну большую волость
юго-западной Руси. Любые попытки представить Галич
до названного года значительным политическим центром,
как и Владимира Володаревича — крупным политиком,
лишены серьезных оснований. Все это стало реальностью
не ранее 1141 г.
При этом мы не вправе обвинять Й.-Х. Энгеля в том,
что он сознательно игнорировал известия Ипатьевской ле
тописи под 6649 г. Он о них не знал, поскольку в доступ
ном ему переводе на немецкий язык Радзивилловской ле
тописи, сделанном И. Б. Шерером, отсутствуют сведения
о Галиче ранее 6652 (1144/5) г. Это обстоятельство, с точки
зрения современных исследователей, должно было побу
дить Энгеля к более критическому отношению к извести
ям польских хронистов о Галицком «королевстве», однако
он, в соответствии с духом и политическими потребностя
ми своего времени, постарался восполнить недостаток ин
формации русских летописей легендарными сведениями
польских хронистов, вплетенными в созданную им хроно
логическую канву ранней истории Галиции.
Если представлять себе историю юго-западной Руси
до 1141 г. в том ракурсе, в каком видел ее Энгель, то в нее
вполне вписывается идея о том, что названный регион был
окраиной Венгерского королевства, в чем можно увидеть
причину того, почему о нем ничего не пишут русские ле

тописцы до указанного года. Поскольку археологические
исследования Галича в то время еще не начались, у ученых
не было возможности получить какие-то иные сведения
о его ранней истории, кроме данных письменных источни
ков. Ну а, как известно, чем меньше данных источников,
тем шире открывается простор для различных гипотез,
которые трудно проверить.
Не останавливаясь на описании Й.-Х. Энгелем событий
1132— 1134 гг., в которых, по его мнению, Борис принимал
участие в качестве галицкого князя, хочу процитировать
отрывок из двухтомного труда Энгеля, в котором он объ
ясняет причины потери Борисом Галицкого княжества.
«Теперь оказалось, что из-за его слишком частого отсут
ствия народ был доведен им до запущенного состояния;
или потому что вспыхнула ненависть к полякам, также из-
за него, как польского союзника; достаточно того, что он
был изгнан родственными ему князьями. Он бежал с же
ной к своему тестю Болеславу, и его враги предвидели, что
Болеслав примет его как своего». Далее Энгель подводит
свое повествование к событиям, связанным с разорением
Вислицы,23 о которых речь идет ниже, при рассмотрении
мифа 7.
Историографический миф о том, что Борис стал ос
нователем Галицкого княжества, поддерживали некото
рые польские и венгерские историки конца XIX—начала
XX в., опиравшиеся на те же источники, которыми пользо
вался Й.-Х. Энгель.24 На невозможность княжения Бориса
Калмановича где бы то ни было до 1128 г., когда ему пошел
15-й год, указал С. П. Розанов, добавив, что к названному
году «в Галичской земле, можно сказать, уже царил энер
гичный, воинственный и властолюбивый Владимирко Во-
лодаревич, не считавшийся ни с кем и ни с чем, что не со
ответствовало его личным взглядам. С 1126 г., года смерти
его старшего брата Ростислава, он поставил своей задачей
объединить в своих руках всю Галичскую землю...»25
Мнение Розанова не отражает ситуацию тех лет, о ко

торых он пишет, и относится скорее к 1140-м годам, когда
Владимир Володаревич уже объединил в своих руках все
владения, составлявшие наследие его отца и дяди, и не
однократно проявлял своеволие по отношению к соседям
и киевскому князю. Представляется также сомнительной
столь ранняя дата смерти Ростислава Володаревича, кото
рую историк ничем не обосновывает. Тем не менее сама по
себе точка зрения о том, что Борис не мог княжить в одной
из галичских волостей, безусловно, верна.
Миф 5
БОРИС КАЛМАНОВИЧ И ИШПАН БОРШ —

ОДНО И ТО ЖЕ ЛИЦО
Самым «долгоиграющим» историографическим ми

фом, сторонники которого есть и в наши дни, остается
отождествление сына Евфимии Владимировны с ишпаном
Боршем — одним из руководителей мятежа, поднятого
в 1128 г. знатью, недовольной правлением Иштвана II, ко
торый в то время был прикован к постели тяжелой болез
нью. Поскольку Борису тогда было уже 14 или 15 лет, его
участие в развернувшихся в среде высшей знати событи
ях, даже если он не был сыном Предславы Святополковны,
представляется некоторым исследователям вполне воз
можным.
Описание драматических перипетий борьбы за власть
в Венгрии в последние годы правления Иштвана II содер
жится в главе 158 Венской и Иллюстрированной хроник,
представляющих собой наиболее полный вариант Ком
позиции венгерских хроник (Венгерского хроникального
свода) XIV в. При этом хронист сначала повествует об «об
наружении» Иштваном II своего племянника Белы, тайно
проживавшего в Печварадском монастыре, а затем возвра
щается в более раннее время, чтобы подчеркнуть общего
сударственную важность обретения смертельно больным
королем законного наследника венгерского престола.
Борис Калманович и Ишпан Борги — одно и то же лицо 193
Вот как описано это в Венгерском хроникальном своде

XIV в. (гл. 158): «Прежде чем король узнал о Беле, коро
левство дало клятву, что после короля будет править сын
его сестры Софии Саул. Случилось же так, что король
тяжело заболел в Эгере, так, что все видели его [скорую]
смерть. Ишпан же Борш и Иван, движимые пустыми на
деждами, были избраны в короли изменниками. Одна
ко, поскольку по воле Божией король поправился, он от
рубил Ивану голову, а ишпана Борша с позором изгнал
в Грецию, и было постановлено так, что никто из его по
томков не будет достойным приходить к королевскому
двору.. Э)1
Среди перечисленных в цитированном отрывке пре
тендентов на венгерскую корону имя «Борш» чисто тео
ретически могло быть венгерской транскрипцией имени
«Борис», поскольку, как видно из оригинального текста
хроники, латинская форма написания имени ишпана была
Bors. Однако, как указывалось выше, венгерская средне
вековая хронистика знала не признанного Калманом сына
под именами Borich или Borith,2 в которых исследователи
видят латинскую транскрипцию славянского Борич, т. е.
искаженную форму имени Бориса.3
Само по себе имя «Борш» является древним венгер
ским заимствованием из какого-то тюркского языка. В со
временном венгерском языке bors (в соответствии с его
происхождением) означает «черный перец». С. П. Розанов
уже обращал внимание в своей работе о Евфимии Вла
димировне и Борисе Калмановиче на то, что ишпан Борш
был не единственным персонажем венгерской средневе
ковой истории с таким именем.4 К приведенным исследо
вателем примерам упоминания вождя, двух «комесов» и
одного воина по имени Борш следует добавить, что самый
первый из них — вождь (dux) Борш или Боршу, по свиде
тельству рыцарского романа Венгерского Анонима, был
основателем крепости Боршод, ставшей впоследствии цен
тром одноименного замкового округа.5
Первым об отождествлении ишпана Борша с Борисом

Калмановичем заявил еще в конце XIX в. российский ви
зантинист В. Г. Васильевский,6 обративший внимание на
то, что ишпан Борш действовал как раз накануне появле
ния Бориса в Византии. Его мнение поддержали К. Я. Грот7
и А. Ходинка, ограничившийся указанием на созвучие
имен и юношеский возраст Бориса в рассматриваемое
время, достаточный для начала борьбы за власть.8 В меж-
военную эпоху рассматриваемый миф активно защищал
С. П. Розанов.9 Точку зрения Ходинки развил австрийский
исследователь Раймонд Кербл. Последний обратил внима
ние на то, что Борш, в отличие от Ивана, отделался лишь
изгнанием. По мнению Кербла, это свидетельствует о при
надлежности Борша к одной из ветвей рода Арпадов.10
Автор главы академической «Истории Венгрии», по
священной периоду раннего феодализма, Д. Кришто11 так
же поддерживает точку зрения Ходинки и Кербла, находя
аргументы в ее поддержку в характере взаимоотношений,
сложившихся в то время между Венгрией и Византией. По
мнению Кришто, смерть в 1127 г. герцога Алмоша, кото
рого Византия поддерживала в его борьбе за власть с бра
том Калманом Книжником, открывала для Бориса воз
можность занять место «законного» претендента на вен
герский престол. В связи с этим Кришто датирует 1128 г.
появление Бориса при дворе Иоанна II Комнина. Однако
тяжелое внутри- и внешнеполитическое положение Визан
тии не позволило василевсу оказать какую-либо конкрет
ную помощь Борису в 1129— 1130 гг.12
Чуть выше в том же цитируемом труде Кришто при
водит весьма оригинальную гипотезу, доказательная база
которой держится на имени второго антикороля, провоз
глашенного одновременно с Боршем: «Мы не исключаем
того, что под именем комеса Борша Венгерской Хроники
скрывается выросший Борис, для которого могли попасть
в самую точку болезнь Иштвана II, все ухудшающееся
венгерское внутриполитическое положение, и он пришел
Борис Калманович и Игипан Борги — одно и то ж е лицо 195
в Венгрию с русской помощью. На русского помощника

может указывать имя Ивана, товарища комеса Борша».13
Рассуждения Кришто не могут быть приняты не толь
ко потому, что они основываются лишь на одном факте:
имя исторического лица ученый считает употреблявшим
ся только среди русского народа. В данном случае, видимо,
сработал стереотип значительно более позднего времени,
когда Киевская Русь уже стала достоянием истории, —
считалось, что самым распространенным в России муж
ским именем является Иван, это убеждение отразилось
в устойчивом выражении «русские Иваны». Однако это
имя, как известно, отнюдь не является русским по проис
хождению, хотя и было достаточно распространенным на
Руси в домонгольский период. К тому же в Венгрии были
свои русины, из которых также мог происходить обезглав
ленный по приказу Иштвана II антикороль Иван.
Гипотезу об отождествлении Борша и Бориса оспорил
Ференц Макк достаточно убедительным контраргумен
том. Если бы Борш действительно принадлежал к роду
Арпадов, хронист никогда не употребил бы по отношению
к нему слово comes, тем более что фактически это был в то
время в Венгрии не титул («граф»), а название должности
(подобно шерифу в средневековой Англии), поэтому в рус
ском переводе употреблено слово игипан.14
Возражение Макка представляется более убедитель
ным, чем попытки обосновать противоположную точку
зрения. Мысль о назначении непризнанного сына Калмана
Книжника на должность правителя королевского замко
вого округа не находит объективных объяснений и выби
вается из общего контекста взаимоотношений между Ки
евом и Фехерваром при Мстиславе Великом (1125— 1132).
Прежде всего из высылки (или добровольного возвраще
ния) беременной Евфимии Владимировны на родину и
непризнания рожденного ею сына венгерским королеви
чем логически вытекает политическая линия, направлен
ная на поиски союзников для утверждения на престоле
Арпадов «законного» представителя ветви Калмана. Эта

линия четко прослеживается на протяжении трех деся
тилетий борьбы Бориса за корону св. Иштвана, поэтому
претендент на королевскую власть не имел права согла
шаться на занятие должности ишпана, не достойной пред
ставителя правящего рода.
Вряд ли Борис, воспитывавшийся на Руси и, несомнен
но, убежденный в том, что в его жилах течет кровь Рю
риковичей и Арпадов, мог согласиться стать королевским
чиновником, управлявшим одним из семидесяти замковых
округов, на которые делилась тогдашняя Венгрия. Это
было бы равносильно признанию Борисом того, что он не
принадлежит к роду Арпадов, а является представителем
одного из знатных венгерских родов, в лучшем случае —
ведущего свое происхождение от одного из вождей X в.,
соратника Арпада, активно участвовавшего в процессе за
воевания новой родины на Среднем Дунае.
Перу Макка принадлежит также подробное исследо
вание политической ситуации, сложившейся при дворе
Иштвана II в последние годы его правления, после возвра
щения из польского похода 1127 г.15 В этой статье, написан
ной задолго до той, в которой обращено внимание на обо
значение Борша титулом comes, детально прослеживается
борьба двух «партий» при дворе Иштвана И. Сам король
естественным образом возглавлял «партию Калмана»,
которой противостояла «партия Алмоша». Обе эти поли
тические группировки боролись друг с другом за факти
ческую власть путем выдвижения различных кандидатов
на престол, ввиду бездетности тяжелобольного короля.
Характеризуя в целом обстановку при дворе Иштвана II
в 1127— ИЗО гг., Макк пишет: «Тот факт, что после смерти
Алмоша наряду с герцогом Белой и официальным канди
датом партии Калмана, Саулом, на сцене оказались и дру
гие претенденты на престол, показывает: в это время по
ляризация и раздробленность правящего класса достигли
доселе невиданных размеров.
Борис Калманович и Игипан Борш — одно и то ж е лицо 197
Однако крах попыток Ивана и Борша высветил то,

что выделением антикоролей, их сторонников и части
близких к ним „партия Калмана“ была ослаблена значи
тельно больше, чем их противники. В то же самое время
грубое устранение заговорщиков выражало не только то,
что Иштван II и его сторонники судорожно цеплялись за
власть, но и то, что они не склонны были помогать никому,
кроме своего кандидата Саула».16 Таким образом, ишпан
Борш, если бы под его именем скрывался Борис Калмано
вич, имел наиболее предпочтительные шансы стать канди
датом на престол от «партии Калмана». Недаром эта поли
тическая группировка выдвинула Саула, который оказался
хотя бы по женской линии родственником Арпадов. Впро
чем, отсутствие Бориса среди предложенных знатью пре
тендентов на престол могло объясняться его отсутствием
в Венгрии и слишком юным возрастом. Ситуация, сложив
шаяся в то время при венгерском дворе, требовала немед
ленного решения. Поскольку Борис, по всей видимости,
находился в то время в Византии или на пути в Византию,
у «партии Калмана» не было возможности выдвинуть его
своим кандидатом на престол, и она остановила свой вы
бор на Сауле.
Аргументы Ф. Макка, на основании которых он разве
ивает миф о том, что ишпан Борш и Борис Калманович —
одно и то же лицо, представляются мне достаточно убеди
тельными. Тем не менее А. Нюлашши, признавая невоз
можность нахождения прямых свидетельств источников
в пользу этого историографического мифа, все же допуска
ет возможность реальности первого появления Бориса на
политической арене Венгерского королевства в роли иш-
пана Борша. Вот что пишет исследовательница по данно
му вопросу: «У нас нет сведений источников, полностью
подкрепляющих это. Однако, обдумав до конца известные
факты, мы должны предположить, что Бориса так воспи
тывали на Руси, что он является законным наследником
Калмана, происходящего из рода Арпадов, а значит, герцо
гом (князем), который также мог получить трон, если его

старший брат, Иштван, уйдет из жизни или удастся его от
странить. Поскольку Иштван II не пользовался популярно
стью, легко могло случиться, что и знатные из партии Кал-
мана, которые разочаровались в своем короле, также ис
кали мужа, происходящего из рода Арпадов. Естественно,
что в первую очередь они искали потомка Калмана. Борис
мог соответствовать целям партии Калмана: они наверня
ка сочли возможным, что Евфимия стала жертвой поли
тического коварства, ее сын — не незаконнорожденный,
получил воспитание, достойное герцога, при киевском
великокняжеском дворе, и был молод, то есть им можно
управлять. А момент — тяжелая болезнь Иштвана И, вой
на с Византией — был удобным для того, чтобы призвать
Бориса в страну. Но по какому-либо законному праву, хотя
бы и под псевдонимом, он мог уже находиться здесь. А по
сле предварительной организационной работы его избрали
королем. Но почему вместе с ним избрали Ивана?
Король вскоре поправился, взял верх над мятежниками
и наказал Ивана и комеса Борша. Ивана он лишил голо
вы, а Бориса выслал в Грецию. Почему его наказание не
было равным для обоих? Согласно Ференцу Макку, при
чиной было родство по женской линии с родом Арпадов,
поэтому на Борша было наложено лишь изгнание. Хотя,
если Борш был отпрыском из рода Арпадов, то найденный
им в качестве соправителя человек носит имя, представля
ющее собой русский вариант известного библейского име
ни. Русско-венгерские отношения не стояли тогда на таком
высоком уровне, чтобы в пику роду Арпадов избрали коро
лем русского по происхождению человека. Это лишь тог
да становится возможным, если Иван находился в тесной,
возможно, родственной связи с Боршем-Борисом.
Но мы предполагаем, что Иштвану II было известно
о нахождении Бориса в Венгрии. Он перевел на венгер
ский язык его имя, что естественно во все времена у всех
народов. Поскольку его происхождение от Калмана вызы
Борис Калманович и Ишпан Борш — одно и то ж е лицо 199
вало сомнения, он не мог носить и титул дукса во времена

Иштвана II, он мог быть лишь членом свиты (comes). Ти
тула dux, по-видимому, он не мог носить из лояльности по
отношению к Калману, из почитания его. Таким образом,
он входил в тайный ряд претендентов на трон, поскольку
у Иштвана II не было наследника, а он, во всяком случае,
был младшим братом Иштвана.
Следовательно, ишпан Борш был выслан в Грецию, как
об этом также косвенно сообщают византийские источ
ники. Между 1128— 1131 гг. они упоминают некого вен
герского юношу по имени Каламан, которого император
Иоанн радушно принял, пожаловал ему титул пангиперсе-
васта и даже отдал ему в жены одну из своих племянниц,
возможно, Анну Дукайну. Так, как обычно, точно неиз
вестно, прибыл ли Борис ко двору василевса из Киева или
с венгерской родины. Хотя бы только потому, что Киев
находился далеко от территории венгерско-византийских
военных операций, откуда он смог так хорошо и быстро
получить сведения — если не из Венгрии — о сиюми
нутных политических отношениях. Из этого мы можем
сделать вывод и о том, что Византия была центром вен
герской политической эмиграции. Поэтому он для вопло
щения в жизнь своих планов, захвата венгерской короны,
рассчитывал на византийского императора. О пребывании
Бориса примерно в это время в Византии знает также От
тон Фрейзингенский.
Следовательно, согласно этим сведениям, Борис и
Борш прибыли в одно и то же время в Константинополь.
Однако у нас есть сведения в последующем только о гер
цоге Бориции (Борисе), который на новой родине носил ти
тул кралес (король)29. По нашему мнению, титул кралес он
мог носить, опираясь на те предшествующие венгерские
события, а он мог быть избран королем только в 1128 г.
Здесь соединяются два жизненных пути, ишпана Борша
и Бориса, поскольку ишпана Борша венгерская знать из
брала королем, и Борис носил этот титул в византийском
изгнании».17 В следующем (после цитированных) абзаце

А. Нюлашши продолжает свое описание биографии Бори
са Калмановича, уже отталкиваясь от утверждения о том,
что он и ишпан Борш — одно и то же лицо.18
Несмотря на хронологическое совпадение времени ак
тивного участия Борша в мятеже против Иштвана II и по
явления Бориса в Константинополе, в построениях А. Ню
лашши слишком много допущений. Мне трудно предста
вить себе, что венгерский хронист, писавший о событиях
конца 20-х—начала 30-х годов XII в., или более поздний
редактор не упомянул бы о том, что незаконнорожденный
«Борич» выступил в роли мятежного ишпана, избранного
одним из антикоролей во время тяжелой болезни Иштва
на II. Одна из сюжетных линий Композиции венгерских
хроник XIV в. воплощена в описании судьбы «незаконно
рожденного» сына короля Калмана, принесшего Венгрии
много бед. При этом в рассматриваемом сочинении нет
никаких сведений о «Бориче» за время от его рождения
ок. 1113/1114 г. до его прихода во владения Арпадов с ино
странной военной помощью в 1132 г.
В связи с этим такой яркий факт, как избрание непри
знанного отцом Бориса мятежной знатью антикоролем, как
нельзя лучше встраивался в обозначенную сюжетную ли
нию, не только заполняя «лакуну» в биографии «Борича»,
но и демонстрируя читателю, что собственная порочная
политическая деятельность сына высланной неверной рус
ской жены Калмана Книжника началась в возрасте 14 или
15 лет. Какой здесь открывается простор для дидактиче
ских рассуждений, столь любимых средневековыми хро
нистами! Вместо этого, если поверить в тождество Бориса
и ишпана Борша, мы видим устроенное хронистами «раз
двоение» личности сына Евфимии Владимировны, при
котором из сюжета о прирожденной порочности Бориса
выпадает один из важных с дидактической точки зрения
эпизодов. Мне также трудно поверить в то, что никто из
средневековых венгерских книжников не знал о тождестве
Борис Калманович и Игипан Борш — одно и то ж е лицо 201
«Борича» и ишпана Борша, и, если бы это действительно

имело место, не попытался бы использовать рассказ о мя
теже знати против короля в 1128 г. для придания сюжетной
линии о преступлениях Бориса перед Венгрией большей
убедительности и драматизма.
Таким образом, по моему мнению, нет серьезных осно
ваний для отождествления ишпана Борша с Борисом Кал-
мановичем. Что же касается «милости» Иштвана II, прояв
ленной по отношению к этому выдвинутому венгерскими
магнатами антикоролю, то, скорее всего, Борш не только
(в отличие от Ивана) был комесом, но и имел какие-то ис
ключительные заслуги, оцененные государем, в память
о которых ему была сохранена жизнь. Бегство же Борша
в Византию, на что обращают внимание сторонники его
отождествления с Борисом, также ничего не доказывает,
поскольку Комнины проводили в рассматриваемое время
последовательную антивенгерскую политику и «в период
венгерско-византийских боевых действий для любого про
тивника Иштвана II Византийская империя предоставляла
самое надежное убежище».19
Миф 6
БОРИС КАЛМАНОВИЧ ОБМАНУЛ

БОЛЕСЛАВА КРИВОУСТОГО,
ЧТО ПРИВЕЛО К ПОРАЖЕНИЮ
ПОЛЬСКОГО ВОЙСКА ОТ ВЕНГРОВ
В 1134 г.
Этот миф является самым молодым среди историогра

фических мифов, сочиненных о сыне Евфимии Владими
ровны Борисе. Впервые рассказ магистра Винцентия Кад-
лубка о том, как некий претендент на венгерский престол
и его окружение из числа высшей венгерской знати смогли
внушить Болеславу III Кривоустому мысль о походе в Вен
грию с незначительными силами, куда его якобы призы
вали прийти страдающие от королевского деспотизма под
данные Белы II, и о трагических последствиях этого по
хода поместил в подборке сведений источников о Борисе
Калмановиче В. Г. Васильевский.1 Однако он не является
создателем этого мифа, поскольку счел информацию на
званного польского хрониста недостоверной и, опираясь
в своих рассуждениях на параллельный текст Великополь
ской хроники, где данный рассказ отсутствует, а вместо
него помещена легенда, на основании которой историка
ми были созданы мифы 3 и 4, никак не стал связывать его
с Борисом.2
Борис Калманович обманул Болеслава Кривоустого 203
Точно так же поступил и младший современник В. Г. Ва

сильевского — венгерский историк А. Ходинка, статья ко
торого о Борисе, как указывалось выше, по сути своей яв
ляется переводом материала Васильевского (приложения
к статье о союзе Германии и Византии в середине XII в.) на
венгерский язык. Однако в наши дни венгерская исследо
вательница А. Нюлашши, вновь обратившись к сводке све
дений источников о Борисе, составленной Васильевским
и переведенной Ходинкой, выдвинула гипотезу о том, что
в данном случае речь действительно может идти о Борисе
Калмановиче. Как указывалось выше, Нюлашши не толь
ко допускает тождество ишпана Борша с Борисом Кал-
мановичем, но и в некоторых своих рассуждениях прямо
отталкивается от этого тезиса, который представляется
мне неверным. Один из таких примеров как раз косвенно
связан с мифом 5. А. Нюлашши обратила внимание на то,
что в повествовании Кадлубка упоминается некий пред
ставитель рода Арпадов, изгнанный с родины венгерским
королем. Исследовательница считает, что в нижецитиро-
ванном отрывке речь идет о неудачном походе Болеслава
Кривоустого на Венгрию в 1134 г. Привожу данный отры
вок в переводе В. Г. Васильевского: «Храбрый король Бо
леслав не мог быть побежден оружием, но был однажды
побежден собственной доверчивостью. Он принял со сво
им обычным расположением одного из членов королев
ского рода, изгнанного из отечества королем венгерским,
и решился возвратить ему не только отечество, но и коро
левский престол.3 Узнав об этом, венгры обманули легко
верного хитростью, и эту хитрость подстроил сам король.
Самые первые магнаты и сановники венгерские явились
к королю польскому в виде послов. Они утверждали, что
вся Венгрия готова преклониться к подножию Болеслава
и только от него одного ожидает спасения. Они приносили
горькие жалобы на своего властителя и объясняли причи
ны своей неумолимой ненависти к нему. Они просили, на
конец, вспоможения, чтобы изгнать короля и посадить на
его место изгнанника, прибавляя, что помощь нужна не

значительная, ибо их собственные силы почти достаточны
для цели, но нужно только, чтобы во главе предприятия
стал сам король Болеслав, вокруг которого соберется весь
рой их сообщников, и изгнанник, который должен удалить
и заменить хищника. Король склонился на пламенные
просьбы и с незначительным количеством людей вступил
в Венгрию...»4
Как видно из приведенного отрывка, магистр Вин-
центий представляет дело так, что правивший в то время
в Венгрии Бела II Слепец организовал операцию по вы
маниванию польского князя Болеслава III Кривоустого
с незначительным военным отрядом во владения Арпа-
дов, где они были окружены превосходящими силами
противника и едва избежали полного разгрома. При этом
возникает естественный вопрос: кто мог в то время быть
«изгнанным членом королевского рода»? Разумеется, сра
зу же вспоминается Борис Калманович, но А. Нюлашши
связывает рассматриваемый эпизод из хроники Винцентия
Кадлубка не просто с Борисом, а, в том числе, и с ишпа-
ном Боршем, поскольку считает их одним и тем же лицом.
Вот что пишет исследовательница по этому поводу: «За
ставляет задуматься также нижеследующая часть текста:
«принял [Болеслав] одного представителя королевского
рода, которого изгнал венгерский король, и дал ему слово,
что вернет ему не только родину, но и королевский трон».
Неизбежно мы должны вернуться к проблеме, был ли иш-
пан Борш идентичен Борису? Следующие доказательства
идентичности двух лиц я вижу в этой фразе, ибо избран
ного королем ишпана Борша изгнал из Венгрии в то вре
мя Иштван II. Следовательно, лишь в этом случае было
бы верным выражение «вернуть трон». Если Борис — от
дельная личность, тогда польский хронист в связи с ним не
мог бы так излагать, поскольку за исключением Бориса и
Ивана никто не добывал в Венгрии трона, и никого друго
го не изгоняли, только Бориса. Также у нас есть сведения
о том, что Борис носил титул „король66(кралес) в Византии

и точно так же, как в Польше. Согласно вышеизложенному,
по сути дела, изгнанный король хотел вернуть венгерскую
корону».5
Относительно приведенных рассуждений возникает
целый ряд вопросов. Прежде всего, можно ли считать иш
пана Борша королем, если он не был официально короно
ван? В средневековой Венгрии существовало строгое пра
вило, что избранного короля должен короновать духовный
глава королевства — архиепископ эстергомский. Никаких
сведений об исполнении этого обязательного ритуала над
Боршем и Иваном в источниках не содержится. Более того,
само по себе избрание сразу двух королей является нон
сенсом и может свидетельствовать лишь о крайней степе
ни анархии в правящей элите Венгрии в 1128 г. Кстати, та
ким же возможным некоронованным правителем Венгер
ского королевства, по свидетельству «Истории венгров»
Махмуда Терджюмана, был Саул — сын дочери Калмана
Книжника Жофии (Софии), которого «партия Калмана»
после смерти Иштвана II (1131) противопоставила слепому
Беле И. Правда, турецкий хронист XVI в., использовавший
какие-то не дошедшие до нас средневековые исторические
сочинения королевства Венгрия, пишет о том, что Саул
вскоре умер, поэтому его никак нельзя видеть в качестве
героя рассматриваемого рассказа Кадлубка.6
Можно, хотя и с большой осторожностью, допустить
(в случае если Кадлубек действительно пересказывает ре
альный эпизод, в котором принимал участие некий знат
ный венгр, назвавший себя изгнанным королем), что речь
в данном случае идет об ишпане Борше, но лишь при ус
ловии, что он и Борис Калманович — разные люди. Тогда
выходит, что некоронованный король Борш, не найдя под
держки у Комнинов, появился при дворе Болеслава Криво
устого, зная, что тот готов поддержать любого претенден
та на венгерский престол, чтобы иметь повод для войны
с Белой II. Однако во все это верится с трудом.
Участие же Бориса Калмановича в этой операции пред

ставляется совершенно невозможным. Во-первых, Борис,
как свидетельствуют достоверные источники о его жиз
ни, никогда не служил своим родственникам, занимавшим
венгерский престол. Во-вторых, Болеслав был покровите
лем Бориса с 1132 г., и лишь по требованию германского
императора Лотаря III (1125— 1137) Болеслав, не имевший
сил для противостояния коалиции, вставшей на сторону
Белы, вынужден был отказаться от поддержки Бориса на
имперском съезде в Мерзебурге в 1135 г. Если бы Борис со
вершил такой подлый поступок, миссия Лотаря стала бы
ненужной: Болеслав сам бы разорвал отношения с изме
нившим ему претендентом на венгерский престол.
Если же принять версию о том, что вместе с Болес
лавом III был обманут и Борис, то вызывает большие со
мнения полное неведение последнего (если венгерские
послы действительно просили в его пользу) о том, что вся
Венгрия готова признать его своим королем. Можно, ко
нечно, предположить, что внук Владимира Мономаха был
настолько захвачен идеей любыми средствами добиться
венгерского престола, что готов был поверить любой ин
формации, которая выдавала бы его «желаемое» за «дей
ствительное». Но Болеслав Кривоустый и его окружение
вряд ли были настолько наивными, чтобы не оценить
трезво ситуацию, прежде чем ввязываться с малыми си
лами в такую авантюру. К 1134 г., которым исследовате
ли традиционно датируют рассматриваемый рассказ хро
ники Винцентия Кадлубка, «партия Калмана» уже стала
достоянием истории. Большая часть ее была истребле
на еще до битвы на р. Шайо в июле 1132 г., а оставшиеся
противники Белы II — в самой этой битве. Если действи
тельно в 1134 г. подавляющее большинство подданных
слепого короля было крайне недовольно его правлением
и жаждало его свержения с престола, трудно представить
себе то, что в соседней Польше не имели никакой инфор
мации об этом.
Борис Капманович обманул Болеслава Кривоустого 207
Для того чтобы поверить в то, что лукавым венгер

ским вельможам удалось обмануть Болеслава III и его
окружение, нужно допустить, что Бориса Калмановича
в то время не было в Польше, поскольку он и его сорат
ники не могли не знать политическую ориентацию тех
представителей венгерской знати, которые, как уверяет
Кадлубек, лживыми речами добились выступления мало
численного польского отряда во главе с князем Болесла
вом против Белы II. Выше, в части первой настоящей
работы, подробно рассматривается процесс постепенной
ликвидации «партии Калмана», члены которой долж
ны были в интересах самосохранения публично заявить
о том, что Борис рожден от прелюбодеяния и не являет
ся сыном Калмана Книжника. Поверить после этого в го
товность тех, кто сразу встал на сторону короля Белы или
переметнулся на его сторону, свергнуть его с престола и
признать над собой власть Бориса, установленную интер-
вентами-поляками, было бы верхом политического легко
мыслия.
Кроме того, в 1134 г. Болеслав Кривоустый уже третий
год находился в состоянии войны с Белой Слепым, отстаи
вая право Бориса на венгерский престол. Конфликт, скла
дывавшийся для польского князя крайне неудачно, ясно
показал, что венгерская знать не желает отдавать «пре
любодейному Боричу» корону св. Иштвана. Для нее ли
шенный зрения правитель был весьма удобным государем.
Вдобавок неумеренное употребление вина Белой II, засви
детельствованное венгерскими хронистами, имело одним
из последствий раздачу регулярно находившимся в состо
янии амнезии королем земельных владений, которые он
потом не мог отобрать.
В связи с вышесказанным, наиболее вероятным объяс
нением появления в хронике Винцентия Кадлубка расска
за об обмане Болеслава Кривоустого группой венгерской
знати, заявившей о готовности населения Венгрии возве
сти на престол одного из представителей рода Арпадов,
которым в то время мог быть только Борис Калманович,

представляется стремление польских хронистов (начиная
с Кадлубка) объяснить поражение Болеслава III Криво-
устого от Белы II Слепого в 1134 г. Об этом событии кра
тко сообщают Продолжение Мелькских анналов и другие
средневековые немецкие исторические сочинения,7 под
черкивая, что венгерский король «разгромил поляков, но
(добился этого) хитростью» (itriumphavit de Polonis, sed in
dolo). При этом немецкие хронисты не поясняют, в чем за
ключался обман Болеслава Белой, но именно в этой харак
теристике уже В. Г. Васильевский увидел параллель с рас
сматриваемым рассказом Кадлубка, не имеющим точной
датировки.8 Однако имя Бориса не упоминается в немец
ких хрониках, повествующих о польско-венгерском кон
фликте 1134 г.
На основании изложенных выше доводов представля
ется совершенно невероятным, чтобы Борис Калманович
имел какое-то отношение к подготовке операции по выма
ниванию своего покровителя с малым войском для его по
следующего разгрома. Скорее всего, магистр Винцентий,
зная о том, что истоком польско-венгерского конфлик
та 1132— 1134 гг. была военная поддержка Болеславом III
Кривоустым претендента на венгерский престол (име
ни которого Кадлубек нигде не упоминает), и об обмане
польского князя венгерским королем, написал простран
ное повествование, призванное превратить досадный факт
разгрома поляков венграми в миф об очередном подвиге
последнего князя единой Польши. На мифологичность
рассматриваемого рассказа Кадлубка указывают употре
бление им фразы «Самые первые магнаты и сановники
(венгерские) явились в виде послов» (primatum primi ex
parte senatus ac uniuersi magistratus legatorum uices gerunt)9
и словосочетания «уставший побеждать» (uincendo fatiga
tus)10 в качестве одной из причин отступления Болесла
ва с поля боя. Последний из приведенных примеров не
нуждается в пояснениях, поскольку представляет собой
типично эпическое словосочетание, вполне соответству

ющее общему характеру произведения Кадлубка. Что же
касается первого примера, то он является плодом вымыс
ла польского хрониста, ибо не соответствует реалиям тог
дашнего окружения Белы II, в котором, как указывалось
выше, были оставлены лишь лично преданные королю
представители знати.
Миф 7
БОРИС КАЛМАНОВИЧ ПРЕДАТЕЛЬСКИ

СДАЛ ВЛАДИМИРУ ВОЛОДАРЕВИЧУ
ВИСЛИЦУ В 1135 Г.
Польские средневековые хроники содержат еще один

эпизод, приписываемый некоторыми исследователями Бо
рису Калмановичу. Речь идет о событии, произошедшем
в 1135 г., когда находившаяся близ границы с Русью поль
ская крепость Вислица была жестоко разорена тогда еще
звенигородским и перемышльским князем Владимиром
Володаревичем из-за предательства ее коменданта — не
кого «Паннонца» (= Венгра), втершегося в доверие к Бо
леславу III Кривоустому. В отличие от мифов 3 и 4, также
основывающихся исключительно на сведениях польских
средневековых хронистов, миф 7 возник на базе источни
ков, которые намного старше Великопольской хроники.
Впервые рассказ о разорении Вислицы русским князем
«Владаридом» появляется в Хронике магистра Винцентия
Кадлубка, созданной в конце XII—начале XIII в.1При опи
сании событий, происшедших после 1113 г., до которого
доведена хроника его предшественника — Галла Анони
ма, — Кадлубек использовал, помимо анналов, документов
и посланий, ряд не дошедших до нас источников. Посколь
ку родился Кадлубек ок. 1150 г.,2 он не был современником
событий, связанных с разорением Вислицы, вследствие че-
Борис Калманович предательски сдал Вислицу в 1135 г. 211
то его рассказ об этом мог быть взят только из несохранив-

шегося исторического сочинения. В связи с тем, что в про
изведении магистра Винцентия почти нет дат, а повество
вание нередко подчинено решению чисто дидактических
задач (что характерно для польской средневековой хрони-
стики вообще), рассказ о разорении Вислицы сюжетно свя
зан с рассказом о выкупе Владимиром Володаревичем из
польского плена своего отца — перемышльского князя Во-
лодаря Ростиславича. В результате получается, что дерзкая
акция Владимира является местью полякам за события,
происшедшие тринадцатью годами ранее — в 1122 г. Впро
чем, сам рассказ о пленении Володаря находится в главе
20 книги III хроники Кадлубка, а повествование о разоре
нии Вислицы — в главе 22 этой же книги.
Обратимся к тексту хроники Кадлубка, который следу
ет непосредственно за информацией о внесении Владими
ром выкупа за отца, собранного в том же 1122 г. «И, глу
боко пораженный отцовской раной, измышляет хитрость,
как лекарство от горя, поскольку не может залечить [рану]
открытой местью сильнейшему врагу. Некоего Паннонца,
знатного родом и достоинством, искушает обещаниями,
дарами заманивает, золотом улещает, подговаривает его
точно так же притвориться перебежчиком.3 Тот искусно
сочиняет ложные, но правдоподобные причины изгнания,
особенно выделяя среди прочих ту, будто он всегда был
наипреданнейшим помощником этому государству и либо
старался ослабить козни своего народа, либо учил, как укло
ниться от них. Добавляет, что его соперники его оклевета
ли, и в результате их лживых и враждебных свидетельств
о государственной измене на него пал смертельный при
говор, [и] он предпочитает отвратить незаслуженное зло,
нежели на невинную голову возложить незаслуженную
вину. Прибавляет, что намеревается Паннонию подчинить
власти Польши. Итак, Болеслав принимает его в славном
городе Вислице не как перебежчика, а как исконного граж
данина государства, назначает его префектом города».4
В примечании к этому отрывку в новейших полных

изданиях перевода хроники Винцентия Кадлубка на поль
ский язык и текста Великопольской хроники Б. Кюрбис
пишет о том, что здесь отражены факты, связанные с ак
тивной поддержкой Болеславом III Бориса Калманови-
ча в 1132— 1135 гг.5 Н. И. Щавелева в своем комментарии
к русскому переводу этого места Великопольской хроники
добавляет: «Следуя в повествовании за сочинением Вин
центия (Кадлубка. — М. Ю .\ автор Великопольской хро
ники соединяет события 20-х и 30-х годов, но путает поль
скую войну 1133— 1135 гг. (когда Владимирко выступил
на стороне венгров против Болеслава III) и интервенцию
1132 г. в Венгрию, предпринятую в защиту Бориса».6
Внимательное прочтение цитированного отрывка из
хроники Винцентия Кадлубка никак не позволяет видеть
в «засланном» Владимиром Володаревичем «Паннонце»
Бориса Калмановича. Главные возражения против данного
тезиса заключаются в том, что, во-первых, сын Евфимии
Владимировны был хорошо известен польскому королю и
тесно связан с его двором по крайней мере с 1132 г., что де
лает его «засылку» Владимиром весьма проблематичной,
а во-вторых, война Болеслава Кривоустого с Белой II шла
под лозунгом возведения на венгерский трон «законного
государя», а значит, Болеслав должен был относиться к Бо
рису как к особе королевской крови, которую не подобает
унижать должностью коменданта крепости.
Продолжая рассказ о Вислице, Винцентий Кадлубек
непосредственно после фразы, на которой было прервано
цитирование, «горестно сетует на то, что волк становится
сторожем в овчарне»,7 затем сообщает подробности рас
правы Владимира Володаревича над жителями Вислицы,
а в конце главы — над предавшим в его руки город вен
гром: «Между тем, воспользовавшись отсутствием князя,
(Паннонец. — М. Ю ) тайно призывает Владарида, велит
спешить, чтобы задержка не навлекла на него опасности.
Извещает, что у ворот угрожают враги. Издав княжеский
Борис Калманович предательски сдал Вислицу в 1135 г. 213
приказ, повелевает [считать] всякого, кто уйдет за пределы

города, государственным преступником, [а] все имущество
его будет передано в казну: спокойствие города и народа
надлежит защищать всем. А потом львам с окровавлен
ными клыками отдает запертые в стенах легионы, броса
ет в жертву отвратительнейшим желаниям разбойников;
стыдно вспомнить, кровью скольких [жертв] и сколь бес
человечно опьянялось гнусное варварство. Внезапно Вла-
дарид, ярость которого не только не насытилась, но еще
более распалилась от такого обилия кровавых убийств,
возвращается [домой]. Этого же отца предательства, сы
на погибели, питомца вероломства вначале почитает вы
сочайшими из существующих даров, опьяняет пышными
милостями, заключает в объятия, назначает на самые выс
шие должности. Однако, пока предатель не подозревает
ничего дурного, дабы нежданное копье поразило глуб
же, а с высокой ступени падать было бы страшнее, почти
в тот же момент, что и возвысил, низвергает, и низвергну
того лишает зрения, вырывает язык и оскопляет, говоря:
„... пусть не будет [потомства] у змеи, пусть у вероломно
го чудовища не родится чудовище, более пагубное“».8
Последующие польские хронисты не только переска
зывали информацию магистра Винцентия, но и вносили
в нее некоторые добавления. Самым существенным из них
является точная датировка взятия Вислицы Владимиром
Володаревичем — 8 или 9 февраля 1135 г. При этом вто
рую дату содержат почти все хроники, использовавшие
труд Кадлубка, за исключением Великопольской хроники,
где приводится более ранняя дата.9
Указание на членовредительство, которому был под
вергнут неизвестный венгр, возглавлявший гарнизон Вис
лицы, полностью опровергает гипотезу о том, что это мог
быть Борис Калманович.10 Как рассматривалось выше,
более поздние известия о сыне Евфимии Владимировны,
относящиеся к 1147 г., показывают его вполне здоровым
человеком, зрячим и способным быстро бегать.11 Скорее
всего, неизвестным паннонцем был один из представите

лей партии Калмана, активно участвовавший в походах
Болеслава III Кривоустого в Венгрию и заслуживший до
верие польского короля, а затем вступивший в тайные сно
шения с Владимиром Володаревичем. Указание польскими
хронистами точной даты сдачи Вислицы свидетельствует
о том, что это событие действительно имело место.
Таким образом, с точки зрения темы настоящего иссле
дования, у нас есть прямое доказательство участия Вла
димира Володаревича в походе на Польшу 1135 г., успех
которого был подготовлен «внедрением» в окружение Бо
леслава III Кривоустого некоего знатного венгра, которым
никак не мог быть Борис Калманович. При этом Винцен-
тий Кадлубек свидетельствует о том, что Вислицу этот
русский князь взял без помощи венгерского короля. Лишь
в более позднем сочинении Богухвала (ум. в 1253 г.) со
держится обширное повествование о коварном обмане Бо
леслава Кривоустого, осуществленном отрядами русских
князей и толпами венгров, поскольку победить польского
государя в открытом бою они не могли.12
Несмотря на то что данное повествование, несомненно,
является плодом фантазии епископа Богухвала, Б. Влодар-
ский утверждает, что нападение на Вислицу осуществи
ло войско Белы II.13 Если вспомнить слова, вложенные
летописцем в уста Владимира Володаревича, когда он на
поминает Гезе II о том, что помогал его отцу Беле II, то
галицкий князь в 1152 г. говорил лишь о том, что он «сво
ими полкы за его обиду и с Ляхы ся есмь за нь билъ».14
Это выражение подтверждает лишь то, что Владимир
был орудием мести Белы II, сражаясь с его врагом Боле
славом III в Польше. Предположение о том, что Владимир
воевал в Польше совместно с венгерским королевским
войском, рассматриваемое летописное выражение не под
тверждает.
ЗАКЛЮ ЧЕНИЕ
Причина трагической судьбы Бориса Калмановича

заключается в первую очередь в том, что его мать, дочь
Владимира Мономаха, была изгнана из Венгрии своим су
пругом, королем Калманом Книжником. Не имея никаких
перспектив получить на Руси «отчину», Борис Калмано
вич оказался изгоем и в Венгрии, где усилиями окружения
Белы II Слепого был создан и впоследствии зафиксирован
в официальной хронистике миф о том, что Борис является
незаконнорожденным, плодом прелюбодеяния его матери.
О том, что этот миф использовался исключительно для
закрепления на венгерском престоле правителей из ветви
Алмоша — мятежного брата Калмана Книжника, свиде
тельствует то, что, во-первых, ни в одном из дошедших
до нас невенгерских источников он не встречается, а во-
вторых, многочисленные факты оказания Борису военной
помощи иностранными государями.
Тем не менее Борису Калмановичу так и не удалось до
биться своей заветной цели — добыть корону св. Иштва-
на. Несмотря на то что после смерти своего сводного брата
Иштвана II в 1131 г. Борис стал старейшим в роде Арпадов,
официальная версия о его незаконнорожденности глубоко
проникла в сознание венгерской знати, поэтому достаточ
ной опоры в Венгрии для осуществления своих планов он
никогда не имел. Все это заставляло Бориса Калмановича
регулярно обращаться к врагам Арпадов с просьбами об
216 Заключение
оказании военной помощи, что опять же не способствовало

росту его популярности в стране, которой он хотел управ
лять. В то же время независимая и экспансионистская
политика венгерских королей Белы II и его сына Гезы II
давала внуку Владимира Мономаха возможности время
от времени возглавлять ответные нападения на Венгрию
во главе войск иностранных государей. При этом масшта
бы вражеских нашествий во владения Арпадов станови
лись все скромнее, поскольку не приносили ожидаемых
результатов.
Самую большую поддержку Борис получил в 1132 г.,
когда на его стороне в борьбе с Белой II выступили вой
ско польского князя Болеслава III Кривоустого и дружи
на одного из русских князей, скорее всего, правившего во
Владимире-Волынском Андрея Владимировича Доброго.
Болеслав III, регулярно терпя поражения от венгров и их
союзников, продолжал поддерживать Бориса вплоть до
1135 г., пока не был принужден германским императором
Лотарем III к примирению с Белой II. После этого имя
Бориса на десятилетие исчезает со страниц исторических
сочинений. Его возвращение из забвения и возобновление
поддержки некоторыми из врагов Арпадов планов Бориса
по захвату венгерского престола, однако, привели к столь
ничтожным результатам, что внуку Владимира Монома
ха пришлось расстаться с мечтой о короне св. Иштвана и
в последние годы жизни участвовать лишь в набегах на
Венгрию своего последнего покровителя — василевса Ма-
нуила I Комнина, пытавшегося привести в вассальную за
висимость родину его матери. Во время одной из таких во
енных кампаний, которые Борис провел на службе у Ком-
нинов, он и погиб.
Связи Бориса Калмановича исключительно с врагами
Венгерского королевства могли стать одной из причин
складывания предпосылок для появления первых истори
ографических мифов о сыне Евфимии Владимировны. При
этом следует отметить, что в эпоху Средневековья возник
Заключение 217
лишь один миф о незаконнорожденности Бориса, а в ран

нее Новое время — о его родственных связях с Болесла
вом III Кривоустым. Дальнейшему развитию историческо
го мифотворчества о Борисе способствовали два фактора:
начало изучения средневековых нарративных источников,
вводившихся в научный оборот при недостаточном уровне
развития источниковедения, а также выполнение истори
ками, проживавшими во владениях Габсбургов, полити
ческого заказа своих правителей, которым нужны были
твердые основания для утверждения власти Австрийской
империи на землях, полученных ими в ходе разделов Речи
Посполитой.
Так, в результате незнания европейскими историками
XVIII в. всех редакций Повести временных лет возник
миф о том, что матерью Бориса Калмановича была Пред-
слава — дочь киевского князя Святополка Изяславича.
Что же касается чисто политического мифа о том, что
Галицкое княжество было создано специально для Бори
са его сводным братом Иштваном II или «тестем» Боле
славом Кривоустым, то он базировался на сведениях
польских средневековых хронистов, прямо не упомина
ющих внука Владимира Мономаха, но позволяющих де
лать догадки о нем из-за явных анахронизмов в тексте ис
точника.
Историки XIX в. также приложили усилия для соз
дания новых мифов о Борисе. Так возник миф о том, что
Борис скрывался под именем ишпана Борша, активно уча
ствовавшего в мятеже венгерской знати против прикован
ного к постели короля Иштвана II в 1128 г., миф о причаст
ности Бориса к разгрому польского войска армией Белы II
в 1134 г. и миф о предательской сдаче внуком Мономаха
будущему истинному основателю Галицкого княжества
Владимиру Володаревичу польской крепости Вислица
в 1135 г. Последние три мифа имеют своих сторонников
в польской и венгерской исторической науке и в наши дни,
а миф о женитьбе Бориса на дочери Болеслава III Криво-
218 Заключение
устого признается реальным фактом в новейшей работе

американского историка К. Раффенспергера. При этом ис
следователи (за исключением последнего) пытаются найти
новые аргументы, подкрепляющие названные мифы, но
все это выглядит крайне неубедительно. Надеюсь, что вы
яснение истоков и причин появления того или иного исто
риографического мифа о Борисе Калмановиче, проведен
ное автором этих строк, будет способствовать оставлению
их в «запасниках» исторической науки в качестве памят
ников развития научного знания, но не более того.
ПРИМЕЧАНИЯ
П редисловие
1 Дукатом в средневековой Венгрии называлась одна из об

ластей или часть королевства, отданная в управление одному из
представителей рода Арпадов.
2 Иш панами в средневековой Венгрии назывались назначен
ные королем правители королевских замковых округов (комитатов,
венг. медье).
О бзор ист очников
1 Сводку известий всех основных письменных памятников

о Борисе Калмановиче см.: Васильевский В. Г. Труды. Т. IV. М.; Л.,
1930. С. 79— 91 .
2 Полное собрание русских летописей (далее: ПСРЛ). Т. И.
И патьевская летопись. 2-е изд. [Репр.]. М., 1998. Стб. 273. См.
также: Повесть временных лет. Подг. текста, пер., статьи и комм.
Д. С. Лихачева. Под ред. В. П. Адриановой-Перетц. Изд. 2-е. СПб.,
1996 (далее: ПВЛ, 1996). С. 125 (текст), 263 (пер.).
3 Ш ахматов А. А. И стория русского летописания. Т. I. Повесть
временных лет и древнейш ие русские летописные своды. Кн. 2.
Раннее русское летописание XI— XII вв. СПб., 2003. С. 924. В своих
ранних работах Ш ахматов насчитывал две редакции ПВЛ, кото
рые потом стали у него, соответственно, второй и третьей.
4 Гиппиус А. А. До и после Начального свода: ранняя лето
писная история Руси как объект текстологической реконструк
ции // Русь в IX—X веках: Археологическая панорама. Отв. ред.
Н. А. Макаров. М.; Вологда, 2012. С. 61.
220 Примечания
5 ПСРЛ. Т. I. Лаврентьевская летопись [Репр.]. М., 1997.

Стб. 305; Т. И. Стб. 301.
6 Береж ков Н. Г. Хронология русского летописания. М., 1963.
С. 51, 138.
7 Насонов А. Н. История русского летописания XI— начала
X V III века. Очерки и исследования. М., 1969. С. 89.
8 ПСРЛ. Т. XXV. Московский летописный свод конца XV века
[Репр.]. М., 2004.
9 Chronici Hungarici compositio saeculi XIV / Ed. A. Domanovsz-
ky // Scriptores rerum Hungaricarum tempore ducum regum que stirpis
A rpadianae gestarum / Edendo operi praefuit E. Szentpétery (далее:
SRH). Vol. I. Budapestni, 1937. P. 217— 505.
10 M agyarorszâg törteneti kronolögiâja. I. A kezdetektöl 1526-ig. 3.
kiad. Föszerk. K. Benda. Bp., 1986 (далее: MTK). 88.1.
11 Термином геста исследователи называю т официальные
средневековые исторические сочинения, создававшиеся при дво
ре венгерских королей. Они имели традиционное название Gesta
Hungarorum/Ungarorum («Деяния венгров»). Самое раннее из них
условно называется Прагестой. В отличие от российских/совет
ских исследователей, подавляющее больш инство из которых при
знает в качестве основы для своих схем развития русского лето
писания концепцию А. А. Ш ахматова, в венгерской исторической
науке до сих пор нет единого подхода к разработке подобных схем.
Наиболее популярными в этом плане являю тся стеммы, разрабо
танные Б. Хоманом, Д. Дёрффи, Э. Маюсом и Д. Кришто. Они со
браны в кн..: Font М. А keresztény nagyhatalm ak vonzâsâban. Közep
és Kelet-Eurõpa а 10— 12. szâzadban. Budapest, 2005. 34— 36.1.
12 M âlyusz Elemér. A Thurõczy-krönika és forrâsai. Bp., 1967.
39— 40.1.
13 Johannes de Thurocz. Chronica Hungarorum. II. Com mentarii.
1. Ab initiis usque ad annum 1301 / Composuit E. M âlyusz, adiuvante
J. Kristo. Bp., 1988 (далее: Mâlyusz. Commentarii). P. 411, 420, 423.
14 Ibid. P. 430, 447, 459, 465.
15 См. об этом: Szovåk Kornél és Veszprémy Lâszlö. K ronikâk, le-
gendâk, intelmek. Utöszõ // SRH. [Repr.: Budapest, 1999]. Vol. II. 751—
752. 1.; Шуигарин В. П. Культура XI—XV вв. // История Венгрии
в трех томах. Под ред. В. П. Шушарина, Т. М. Исламова, А. И. Пуш
каша. Т. I. М., 1971 (далее: История Венгрии). С. 277— 279.
16 См.: ПСРЛ. Т. И. Стб. 273. См. также: ПВЛ, 1996. С. 125
(текст), 263 (пер.).
Примечания 221
17 SRH. Vol. I. Budapest, 1937. P. 429.

18 «...lex ab ea eum separavit» (Ibid.).
19 Ibid.
20 Ibid. P. 447— 452.
21 Ibid. P. 451.
22 Ibid.
23 Ibid. P. 457.
24 За все время своего правления Конрад III так и не приехал
в Рим для официальной коронации императорской короной.
25 SRH. Vol. I. Р. 457— 460.
26 Сводку данных см.: Ibid. Р. 513.
27 Перечень страниц хроники Яноша Туроци, на которых упо
минается Борис Калманович, см.: Johannes de Thurocz. Chronica Hun-
garorum. I. Textus / Ed. E. Galantai et J. Kristo. Budapest, 1985. P. 302.
28 Ottonis episcopi Frisingensis Chronica sive Historia de duabus
civitatibus / Ed. A. Hofmeister. Hannover, 1912 / M onumenta G erm anie
historica. Scriptores rerum G erm anicarum in usum scholarum (далее:
MGH SS rer. Germ.) T. 45.
29 Перу О ттона Ф рейзингенского принадлеж ат I и II книги
«Деяний Фридриха», Рахевин же написал две последующ ие книги
этого сочинения.
30 Ottonis episcopi Frisingensis C hronica... Р. 340— 343.
31 Ibid. Р. 367— 368.
32 Ottonis et Rahewinini Gesta Friderici I imperatoris / Ed. G. Wa-
itz, B. De Simson. Ed. 2. Hannover, 1912 (MGH. SS rer. Germ. T. 46.
P. 159— 160.
33 Continuatio Admuntensis / Ed. G. Weitz // M onumenta G erm a
niae Historica. Scriptores (далее: MGH SS). Т. IX. Hannoverae, 1851.
P. 581.
34 Chronicon M onacense / Ed. A. Domanovszky // SRH. Vol. II.
P. 53— 86.
35 SzovakK . es Veszpremy L. Op. cit. 763.1.
36 SRH. Vol. II. P. 81.
37 Chronicon H enrici de Mtigeln G erm anice conscriptum / Ed.
E. Travnik // Ibid. P. 196.
38 См.: Canonici Wissegradensis Continuatio Cosmae / Ed. R. Koep-
ke // Fontes rerum Bohemicarum (далее: FRB). Т. II. Fasc. 2. Pragae,
1874. P. 215.
39 Vincentii canonici Pragensis et Gerlachi abbatis M iloviensis A n
nales / Ed. J. Emler // FRB. II/2. Pragae, 1874. P. 417.
40 Odo de Dioglio. De profectione Ludovici VII in Orientem. При

работе над книгой я пользовался изданием, содержащим отрывки
из сочинения Одо, связанные с событиями венгерской истории:
Gombos Ferenc Albin. Catalogus fontium historiae Hungaricae [Repr.].
Т. III. Bp., 201 l.P . 1718— 1722.
4» Ibid. P. 1720.
42 Ibid. P. 1721.
43 Ioannis Cinnami Epitome rerum ab Ioanne et Alexio Com nenis
gestarum / Rec. A. Meineke. Bonnae, 1836. О трывки из сочинения
Киннама, посвященные истории Восточной Европы и содержащ и
еся в древнейшей рукописи этого памятника (Cod. Vatic. Gr. 163),
с переводом на русский и язык и комментариями см.: Бибиков М. В.
Византийский историк Иоанн Киннам о Руси и народах Восточной
Европы. М., 1997.
44 Бибиков М. В. Указ. соч. С. 18.
45 Грот К. Я. Из истории Угрии и славянства в X II веке (1141—
1173). Варшава, 1889. Приложение. C. XV.
46 M akk Ferenc. M egjegyzések а II. Géza-kori magyar-bizánci
konfrontátio kronológiájához // A cta Universitatis Szegediensis de At
tila József nominatae. Acta Historica (далее: A cta Historica). T. LXVII.
Szeged, 1980. 41— 56.1.
47 Бибиков М. В. Указ. соч. С. 18— 19.
48Ioannes Cinnami Epitom e... P. 117— 118; Бибиков М. В. Указ.
соч. С. 52— 53 (текст), 63 (пер.).
49 См. об этом: Византийские источники. Сост. М. В. Бибиков /
Древняя Русь в свете зарубежных источников. Хрестоматия. T. II.
М., 2010. С. 274— 276.
50 Nicetae Choniatae Historia / Rec. J.-P. van Dieten. Berolini et
Novi Eboraci. 1975. P. 93— 94.
51 Бибиков M. В. Византийские источники. C. 279.
К рат кий ист ориограф ический очерк
1 Подробнее об этом см.: Карнаухов Д. В. Концепции истории

средневековой Руси в польской хронографии эпохи Возрождения.
Новосибирск, 2010. С. 102.
2 Herberstein Sigismundus. Rerum M oscoviticarum com mentarii.
Vienna, 1549.
3 Dilich Wilhelm. Hessische Chronik. Kassel, 1605.
4 Татищев В. Н. История Российская. М.; Л. Т. IV. 1964. С. 432;

Т. II. 1963. С. 261.
5 Schlözer August Ludwig. Probe russischer A nnalen (Nestor und
russische Geschichte betreffend). Bremen, Göt-tingen, 1768.
6 Библиотека Российская историческая... Ч. 1. Летопись Не
сторова с продолжениями по Кенигсбергскому списку. СПб., 1767.
7 ПСРЛ. Т. X X X V III. Радзивилловская летопись. Л., 1989. О т
ветственны м редактором его был Б. А. Рыбаков, его заместителем
В. И. Буганов, а непосредственно издание подготовили М. Д. При
сёлков, О. П. Лихачева, Р. М. М авродина и Е. К. Пиотровская.
8 Там же. С. 3.
9 Des heiligen N estors uns seiner F ortsetzern... älrere Jahrbücher
der Russischer Geschichte vom Jahre 858 bis zum Jahre 1203, übersetzt
und mit A nm erkungen versehen von Johann Benedict Scherer. Leipzig,
1774.
10 См. его специальную работу по этому поводу: Kollar Franz
Adam. Vorläufige A usführung der Rechte des Königreiches Hun-
garn. Wien, 1772. Д ля разъяснения европейским дипломатам и ко
ролевским дворам эта работа была переведена на ф ранцузский
язык.
11 На самом деле лиш ь один венгерский принц — А ндраш (Эн-
дре) был в XII в. галицким князем в 1188— 1190 гг.
12 Engel Johann Christian. Geschichte von Halitsch und W ladim ir
bis 1772. Bd. I— II. Wien, 1792— 1793.
13 Энциклопедический словарь. T. XL. Изд. Ф. А. Брокгауз,
И. А. Ефрон. СПб., 1904. С. 790.
14 Engel J-C h . Op. cit. S. 93— 94.
‘5 Ibid. S. 10, 111.
16 Naruszewicz Adam Staniszlaw. Historyi ... Adam a N aruszew icza
narodu Polskiego ... z r^kopisma Biblioteki Pulawskiey i Josefa Hrabi
Sierakowskiego ... T. 3. Warszawa, 1803. S. 269.
17 Карамзин H. M. История Государства Российского. Т. II— III.
М., 1991. С. 115.
18 Там же. С. 299, комм. 270— 272.
19 H. М. Карамзин использовал его собрание отрывков из со
чинений византийских авторов: Stritter Johann Gotthelf. Memoriae
populorum , olim ad Danubium, Pontum Euxinum, paludem M aeoti
dem, Caucasum mare Caspium et inde magis ad septem triones incolen
tium: E scriptoribus historiae Byzantinae erutae et digestae... 4 t. SPb.:
Acad. scientiarum, 1771— 1773.
20 Карамзин Н. М. Указ. соч. Т. II— III. С. 88. На невозможность

такого брака указал А нтал Ходинка, поскольку сыновьям Калмана
в 1104 г. было около трех лет (Hodinka A. Kalmanfi (Kolomanovics)
Boris. 421.1.).
21 Korai magyar torteneti lexikon (9.— 14. szazad). Foszerk. K risto
Gy. Budapest, 1994 (далее: KMTL). 62.1.
22 «Anno Domini M-o C-o X II-o N, Alius regis Colomani m ortuus
est...» (Chronici Hungarici compositio saeculi XIV. Cap. 149 // SRH.
Vol. I. P. 429).
23 Ibid. nota h.
24 Cap. 146 // Ibid. P. 426.
25 Ibid. P. 429. Nota 2.
26 G orski Kazim ierz. Borys. Ust^p z dziejow X II w ieku // Prze-
w odnik naukow y i literacki. R. IV. Lwow, 1876. S. 63— 82, 148—
164.
27 Ibid. S. 67— 69.
28 Славянский сборник. Т. II. СПб., 1877. С. 210— 290. В насто
ящей книге использован текст этой работы, вошедший в 4-том-
ное издание избранных трудов известного российского византи
ниста. См.: Васильевский В. Г. Труды. Т. IV. М.; Л., 1930. С. 18—
105.
29 Васильевский В. Г. Труды. Т. IV. С. 79— 91.
30 Там же. С. 82.
31 Грот К. Я. Из истории Угрии и славянства в XII веке (1141—
1173). Варшава, 1889.
32 Современные венгерские историки датирую т приход к вла
сти Белы III 1172 г.
33 H odinka Antal. Kalm anfi (Kolomanovics) Boris // Szazadok.
1889. 421— 433.1.
34 Boris und Rostislav. Beitrag zur G eschichte der russisch-po-
lnisch-ungarischen Beziehungen. Von Dr. M oriz Wertner. Berlin,
1889.
35 Por A. Rec.: Boris und Rostislav. Beitrag zur Geschichte der rus-
sisch-polnisch-ungarischen Beziehungen. Von Dr. M oriz W ertner... II
Szazadok, 1889. 546— 549.1.
36 Wertner Mor. Az Arpadok csaladi tortenete. Nagy-Becskereken,
1892. 257— 280.1.
37 G um plowicz M aksymilian. Borys Kolomanovic, krolew icz w$-
gierski (1105— 1156) // Przeglad Historyczny. W arszawa, 1906. T. 2.
№ i. s. 5— 19.
38 Hodinka Antal. A z orosz evkonyvek m agyar vonatkozasai. Buda-

pest, 1916.
39 Розанов С. П. Евфимия Владимировна и Борис Коломанович.
Из европейской политики XII в. // Известия АН СССР. Отд. Гума
нитарных Наук. 1930 № 8. С. 585— 599; № 9. С. 649— 671.
40 Об этом С. П. Розанов прямо пиш ет в начале рассматривае
мой работы. См.: Там же. № 8. С. 585— 586.
41 Макк F. M egjegyzesek II. Bela tortenetehez // Acta Universitatis
Szegediensis de A ttila Jozsef nominatae. Acta Historica. T. XL. Szeged,
1972. 31— 48. 1.
42 Ibid. 37.1.
43 M akk F. Borisz, egy XII. szazad tronkovetelo // Acta Univer
sitatis Szegediensis de Attila Jozsef nominatae. Acta A ntiqua et Ar-
chaeologica. Szeged, 1987. 61— 65.1.
44 В качестве таковых Ф. М акк упоминает (помимо К. Я. Гро
та) своего коллегу Дю лу Кришто, австрийского историка Р. Керб-
ла и американского исследователя А. Б. Урбанского. См.: Ibid.
62.1.
45 Макк F. M agyar kulpolitika (896— 1196). 1. kiad. Szeged, 1993;
2. kiad. Szeged, 1996. В настоящей работе использовано второе, пе
реработанное и дополненное издание этой книги.
46 Font М. Fattyu volt-e Borisz? // Interpress magazin. 1984. 8.
Sz. 22— 26.1.
47 Nyulassy Agnes. Borisz a forrasok tiikreben // Dixit et salvavi
anim am meam. Tanulmanyok a 65 eves Szegfii Laszlo tiszteletere. Sze
ged, 2007. 79— 98.1.
48 П олякова С. Г. Русско-венгерские отнош ения в свете д и
настических браков X I—X III вв. // Вестник БГУ. Ч. 2. Брянск,
2006 // http://pandia.ru/text/77/150/8209.php.
49 Raffensperger Chr. Identity in flux: finding Boris Kolomanovich
in the interstices of medieval European history // The Medieval Glob.
2016. 1. P. 15— 39. Выражаю благодарность П. С. Стефановичу, об
ративш ему мое внимание на эту статью. По его мнению, название
статьи следует переводить: «Текущая идентичность: место Бори
са Коломановича в разрывах и провалах средневековой истории
Европы».
59 Ibid. Р. 20— 21, 26— 27.
51 Ibid. Р. 17, п. 7.
ЧАСТЬ I
Г лава 1
1 Столицами Венгерского королевства в эпоху Арпадов бы

ли Эстергом, Секешфервар (или Фехервар) и Буда. В Эстергоме
происходил обряд коронации монархов, осущ ествлявш ийся при
масом Венгрии архиепископом эстергомским, Буда стала полно
ценным столичным городом лиш ь со второй половины X III в.,
поэтому местом нахож дения королевского двора в эпоху Б о
риса Калмановича был Секешфехервар («Столичная белая кре
пость»).
2 Подробнее об этом см.: Ю расов М. К. Русско-венгерские от
ношения начала XII в. // Д ревняя Русь. Вопросы медиевистики.
№ 4 (26). Декабрь 2006. С. 67— 78.
3 См.: ПСРЛ. Т. I. Стб. 217; Т. II. Стб. 208; ПВЛ, 1996. С. 92
(текст), 230 (пер.).
4 Исследователи спорят по поводу того, была ли жена Изясла-
ва Ярославича Гертруда матерью Святополка или его родила на
ложница (см.: Донской Д. В. Рюриковичи. И сторический словарь.
М., 2008. С. 419; Jasinski Kazimierz. Rodowod pierwszych Piastow.
Poznan, 2004. S. 145— 146). В любом случае, у ветви Изяслава, как
показываю т события, происшедшие в годы киевского княжения
Святополка Изяславича, были самые тесные связи с польскими
князьями.
5 Об этом свидетельствует один из дипломов, выданны х Л ас
ло I Святым (1077— 1095). См.: Diplomata Hungariae antiquissima.
Vol. I. 1000— 1131. Edendo operi praefuit G. Gyorffy. Budapestini,
1992. P. 268.
6 Донской Д. В. Указ. соч. С. 480, 483.
7 Подробнее об этом см: Ю расов М. К. Русско-венгерские от
нош ения начала XII в. // Д ревняя Русь. Вопросы м едиевисти
ки. № з (25). Сентябрь 2006. С. 53— 54; № 4 (26). Д екабрь 2006.
С. 71— 76.
8 Об отправке Сбыславы в Польшу 16 ноября 1102 г. свидетель
ствует ПВЛ (ПСРЛ. Т. I. Стб. 276; Т. II. Стб. 252; ПВЛ, 1996. С. 117
(текст), 256 (пер.)), о ее выходе замуж — польские хронисты, на
чиная с Галла Анонима (Щ авелева Н. И. Польские латиноязычные
средневековые источники. Тексты, пер., комм. Отв. ред. В. Л. Янин.
М., 1990. С. 46, 47 (текст), 54— 55 (пер.)).
9 См.: ПСРЛ. T. I. Стб. 281; ПВЛ, 1996. С. 119 (текст), 258 (пер.).
В Ипатьевской летописи в этом месте лакуна, в том числе в Х леб
никовском и Погодинском списках.
ю ПСРЛ. T. I. Стб. 280; T. II. Стб. 256; ПВЛ, 1996. С. 119 (текст),
257 (пер.).
н ПСРЛ. T. I. Стб. 226; T. II. Стб. 216; ПВЛ, 1996. С. 95 (текст),
233 (пер.).
12 О браке Святополка и Варвары сохранили сведения дош ед
шие до нас агиографические сочинения X V II в., ее мощи видел
в 1594 г. немецкий дипломат Эрик Лассота {Донской Д. В. Указ.
соч. С. 564). При этом Донской по недосмотру приписы вает Варва
ре рождение Предславы Святополковны, что физически невозмож
но, учиты вая время вступления обеих в брак.
13 Сводку данных о браках детей Мономаха от первой жены
Гиды см ..Д онской Д. В. Указ. соч. С. 164.
14 Относительно даты смерти Гиды русские летописи (не гово
ря уже о других источниках) хранят молчание. По мнению А. В. На
заренко, дочь Гарольда Годвинсона умерла, скорее всего, в 1098/9 г.
{Назаренко А. В. Древняя Русь на международных путях. М еждис
циплинарные очерки культурных, торговых, политических связей
IX—XII веков. М., 2001. С. 632). При этом Назаренко оспаривает
точку зрения В. А. Кучкина, приводящего в более ранней работе
аргументы в пользу того, что уже в 1096 г. Гиды не было в живых
{Кучкин В. А . Чудо св. П антелеймона и семейные дела Владими
ра М ономаха // Россия в средние века и новое время. Сб. статей
к 70-летию члена-корр. РАН Л. В. Милова. М., 1999. С. 71— 72).
15 M akk F. A K âlm ân-âgi kirâlyok külpolitikâjânak néhâny kérdé-
se // M akk F. A Turulm adârtôl a kettöskeresztig. Tanulmânyok a ma-
gyarsâg régebbi tôrténelmérol. Szeged, 1998. 181.1.
16 Предположение об этом, высказанное в свое время
О. Бальцером {Balzer О. Genealogia Piastôw. Krakôw, 1895. S. 124),
М. С. Груш евский признал домыслом {Грушевсъкий М. IcTopia
Украши— Руси. T. II. Вид. 2-е. У Львов 1, 1905. С. 99— 100 и примеч. 5).
А втор новейшего исследования по генеалогии Пястов К. Яш инь-
ский присоединился к оценке Грушевского {Jasinski К. Op. cit.
S. 195— 196). Однако гипотеза Яшиньского о том, что дочь Болес
лава III выш ла замуж за правившего тогда в Дорогобуже Давыда
И горевича, также не является достаточно аргументированной.
11 По расчетам А. В. Назаренко, это должно было произойти
4— 5 годами позже, что делает невозможным рождение Евфимей
Владимировной по физиологическим причинам ребенка (Бориса)

в 1113 или 1114 г.
18 Под 1054 г. ПВЛ содержит текст предсмертного обращения
Ярослава Мудрого к детям, в котором он признает Киев наслед
ственным владением И зяслава (отца Святополка и деда Ярослава).
См.: ПСРЛ. Т. I. Стб. 161; Т. II Стб. 150.
19 Биографические сведения о Ярославе Святополковиче см.:
Донской Д. В. Указ. соч. С. 694— 695.
20 ПСРЛ. Т. И. Стб. 273; ПВЛ, 1996. С. 125 (текст), 263 (пер.).
Рассказ о «крестовом походе» в Степь содержится только в третьей
(по классификации А. А. Ш ахматова) редакции ПВЛ.
Г лава 2
1 См. выше, примеч. 66.

2 ПСРЛ. Т. И. Стб. 273.
3 В. Н. Татищев (История Российская. Т. IV. М.; Л., 1964. С.179;
Т. II. М.; Л., 1963. С. 128), не указывая источника своей информа
ции, называет дочь Мономаха, выш едш ую замуж за «королеви
ча венгерского», Софией. Это свидетельство является ун и к ал ь
ным и, бесспорно, содерж ит ош ибку не только в имени княж ны ,
но и в титуле ее мужа, названного В. Н. Татищевым «короле
вичем».
4 Текст памятника см. в изданиях: Калайдович К. П ам ятники
российской словесности XII в. М., 1821. С. 157— 163 (№ 16); Поныр-
ко Н. В. Эпистолярное наследие Древней Руси. XI—X III вв. Иссле
дования, тексты, комментарии. СПб., 1992. С. 71— 73. Новейшее из
дание осуществлено по пяти спискам Послания.
5 Присёлков М. Д. Очерки по церковно-политической истории
Киевской Руси X—XII вв. СПб., 2003. С. 174 [Первое издание книги
вышло в 1913 г.].
6 Колесов В. В. Никифор // Словарь книжников и книжности
Древней Руси. Вып. I (XI — первая половина XIV в.). Отв. ред.
Д. С. Лихачев. Л., 1987. С. 278; К азаку М , Старостина И. П. По
слание Никифора, митрополита киевского, к вел. кн. Владимиру
Мономаху о латинах // Письменные памятники истории Древней
Руси. Летописи. Повести. Хождения. Поучения. Ж ития. П осла
ния. Аннотир. каталог-справочник. Под ред. Я. Н. Щ апова (далее:
ППИДР). СПб., 2003. С. 234.
I Левченко М. В. Очерки по истории русско-византийских от

ношений. М., 1956. С. 476.
8 Назаренко А. В. Древняя Русь в свете зарубежных источни
ков. Хрестоматия. Т. IV. Западноевропейские источники. М., 2010.
С. 240.
9 Kerchelich Balthasar Adam. De regnis Dalmatiae, Croatiae, Scla-
voniae N otitiae praeliminares. Zagreb, 1770. P. 497.
10 Здесь и далее цитируемая информация этого памятника со
держится только в более поздних его списках, объединяемых в се
мейство И ллю стрированной хроники.
II Как видно из цитируемой фразы, венгерский источник под
тверж дает летописную дату брака Калмана и Евфимии. В связи
с этим непонятно происхождение ошибки Балинта Хомана, кото
рый не только датирует это событие временем не позднее 1108 г. и
называет появление у Калмана русской жены событием, которое
«призвано было уравновесить русские связи Алмоша», но и ставит
его в ряд причин, побудивших Алмоша признать свое поражение
в борьбе с Калманом и покаяться перед братом накануне отъезда
м ятежного принца на Святую землю. См.: Ндтап В ., Szekfu Gy. Ма-
gyar tortenet. 7. kiad. Bp., 1941. 362.1.
12 «A nno Domini M-o C-o XII-o N. filius regis Colomani mortuus
est, et rex secundam duxit uxorem de Ruscia, quam in adulterio depre
hensam peccantem, nec violenta temeritate dimisit. Sciebat enim quia
scriptum est: „Deus quos coniunxit, homo non separet“. Scilicet sine le
ge et absque ratione. Ideo non ipse ab ea se separavit, sed lex ab ea eum
separavit, quam reatus acusavit (sic! — М. Ю ) culpa dam navit, malefi
cium coartavit. Remisit ergo eam lex in terram suam ...» (SRH. Vol. I.
P. 429).
13 Ibid. schol.
14 Ibid. n. 2.
15 G yorffy Gyorgy. A m agyar aliam m egszilardulasa // Magyaror-
szag tortenete. I. k. Elozmenyek es magyar tortenet 1242-ig. Bp., 1987.
958.1.
16 M akk F. M agyar kiilpolitika (896— 1196). 2. kiad. Szeged, 1996.
160.1.
17 Полякова С. Г. Указ. соч.
18 Розанов С. П. Евфимия Владимировна и Борис Коломано-
вич. Из европейской политики XII в. // И звестия АН СССР. № 8.
С. 585— 599.
19 Там же. С. 594.
20 Пашуто В. Т. Внешняя политика Древней Руси. М., 1968. С. 167.

21 Там же.
22 ПСРЛ. Т. И. Стб. 275— 276.
23 ПСРЛ. Т. I. Стб. 161; Т. II. Стб. 149— 150.
24 Там же. Т. I. Стб. 256— 257; Т. II. Стб. 231. Правда, при этом
необходимо сделать уточнение: Ярослав Владимирович, обращаясь
к детям, не касается судьбы Полоцкой земли, которая «по умолча
нию» признавалась «отчиной» потомков его брата Изяслава, остав
шегося в ссылке в Полоцке вместе с их матерью Рогнедой. В дан
ном случае Глеб Всеславич был наказан за разорение Смоленского
княжества, считавш егося частью владений Мономаха.
25 В оригинальном тексте М. Фонт Мономах назван «Szvjato-
polk korâbbi ellenfele». Это выражение можно такж е перевести как
«прежний соперник Святополка», что значительно ближе к истине,
поскольку Святополк Изяславич и Владимир Мономах никогда не
были открыты ми врагами. Поскольку я являюсь редактором пере
вода статьи М. Фонт на русский язык, сделанного В. П. Шушари-
ным, часть вины за эту неточность ложится и на меня.
26 Font М. M agyar-orosz politikai kapcsolatok а 12. szâzadban
(1118— 1199) // Aetas. Pécs, 1995. 3. Sz. 53. 1. В русском переводе:
Фонт М. Венгерско-русские политические связи в XII веке (1118—
1199). Пер. В. П. Ш ушарина под ред. М. К. Ю расова // Ц ентраль
ноевропейские исследования. Вып. 2. Венгры и их соседи по Цен
тральной Европе в Средние века и Новое время (Памяти В. П. Шу
шарина). М., 2004. С. 86— 87.
27 О том, что в последние месяцы перед смертью Олег С вято
славич находился в пригороде Киева — Вышгороде, свидетельству
ет ПВЛ, сообщая о том, что пир по случаю перенесения мощей
первых русских святых произошел в вышгородском доме Олега.
См.: ПСРЛ. Т. И. Стб. 280.
2* МТК. 102.1.
29 Об этом много (но, к сожалению, малоинформативно) пи
шет Галл Аноним в главе 25 книги III своей хроники. См.: Galli
Anonym i Cronicae et Gesta Ducum sive Principum Polonorum / Wyd.,
wstęp. i kom. opatrzyl K. M aleczynski // M onumenta Poloniae H isto
rica. Nova series, (далее: MPH. NS). Т. II. Krakow, 1952. P. 158— 159;
Галл Аноним. Х роника и деяния князей или правителей польских /
Предисл., пер. и примеч. Л. М. Поповой [Памятники средневеко
вой истории народов Центральной и Восточной Европы]. М., 1961.
С. 135— 136.
30 Там же. С. 135.

31 Chronici Hungarici compositio saeculi XIV // SRH. Vol. I. P. 431.
32 Ibid. P. 430.
33 Ibid. P. 429.
34 G ydrffy Gy. A m agyar aliam megszilardulasa. 959.1.
35 Список важнейших из них приведен в кн.: M alyusz Е. Com
mentarii. Р. 423.
36 Ш ушарин В. П. Раннефеодальная монархия // История
Венгрии. Т. I. М., 1971. С. 131. При этом историк не ссылается на
конкретные источники.
37 Pauler Gy. A m agyar nem zet tortenete az A rpadhazi kiralyok
alatt. I. k. Budapest, 1899. 224, 471. 1. Датировка Паулера базируется
на вычислении им года смерти Калмана Книж ника (1116), от кото
рого он отнимает один год, что примерно соответствует внутрен
ней хронологии Венгерского хроникального свода XIV в.
38 M alyusz Е. Commentarii. Р. 424; Макк F. M agyar kulpolitika...
165. 1.; Kristo Gy. M agyarorszag tortenete. 895— 1301. Budapest, 2003.
141. 1.
39 См. ссылки преды дущ ей сноски.
40 Назаренко А. В. 1) Древняя Русь на международных путях.
С. 605— 606; 2) Владимир Мономах и Вельфы в конце XI в. // Сред
невековая Русь. Вып. 7. М., 2007. С. 73.
Глава 3
1 Gumplowicz М. Borys Kolomanovic, krölewicz wçgierski (1105—

1156) // Przeglad Historyczny. Warszawa, 1906. T. 2. № 1. S. 18.
2 « ...rediit ad patrem, atque ibi puerum peperit» (Canonici Wisse-
gradensis continuatio Cosmae. P. 138).
3 Венгерский историк Д. Паулер (1841— 1903) в своем труде,
посвященном истории Венгрии в эпоху Арпадов, сопроводил
фразу о рождении Бориса на Руси ссылкой на информацию И па
тьевской летописи, известную ему по исследованию И. Ш араневи-
ча {Szaraniewicz Izidor. Die Hypatios Chronik als Quellen — Beitrag
zur österreichische Geschichte. Lemberg, 1872): «Как раз 2 мая 1115 г.
останки Бориса и Глеба были перенесены в Киеве в новый храм,
который Владимир Мономах воздвиг в память о Борисе» {Pau
ler Gy. Op. cit. I. k. 1899. 476. 1., 437. jegyz.). В приведенной цитате
венгерский историк ошибочно назвал местом перенесения мощей
Киев вместо Вышгорода. Впрочем, вряд ли это событие имело

какое-то отношение к наречению Бориса: он родился самое позд
нее за год до него.
4 Розанов С. П. Указ. соч. С. 592.
5 Там же. С. 649.
6 Корзухина Г. Ф. Русские клады. М.; JL, 1954. С. 117. См.
также: Толочко П. П. Д ревний Киев. Киев, 1983. С. 198.
7 Odo de Dioglio. De profectione Ludovici VII in Orientem. P. 1721.
s См.: MTK. 102— 103. 1.
9 Подробнее о русско-венгерских отнош ениях времени киев
ского княжения Владимира Мономаха и М стислава Великого см.:
Ю расов М. К. 1) Русско-венгерские отношения в годы киевского
княжения Владимира М ономаха // О течественная история, 2008,
№ 3. С. 3— 18; 2) Мстислав Великий, Иш тван II и междоусобица
Володаревичей // Российская история. 2011. № 3. С. 112— 120.
10 Подробнее об этом см.: Ю расов М. К. М стислав Великий,
Иш тван II и междоусобица Володаревичей.
11 После смерти М стислава Великого при его преемнике на ки
евском столе Ярополке Владимировиче (1132— 1139) А ндрей был
переведен на княжение в Переяславль.
Г лава 4
1 Самым ярким проявлением такого рода является свержение

Всеволодом Ольговичем в 1127 г. с черниговского стола своего д я
ди Ярослава Святославича, вынужденного бежать в Муром. Все
попытки М стислава Великого восстановить справедливость закон
чились тем, что Всеволоду удалось сохранить за собой чернигов
ское княжение ценой уступки М стиславу Курска, а Ярослав Свя
тославич вынуж денно стал родоначальником м уромо-рязанской
княжеской династии.
2 М акк F. Almos. 2. // Korai m agyar történeti lexikon (9— 14. szá-
zad). Föszerk. K ristó Gy. Bp., 1994 (далее: KMTL). 40.1.
3 И ш тван II умер 1 марта 1131 г.
4 «Pannonia non longe ante hoc tempus mortuo rege suo Stephano
Colomanni filio, qui et ipse dum viveret, cum imperatore G raecorum
diutinam dissensionem habuerat, multis itidem incommodes oppres
sa est. Substituto quipped in regno Bela A lm i filio, a Colomanno qu
ondam pariter cum patre A lm o luminibus orbato, Boricius, qui et ipse

Colomanni, sed ex alia quam Stephanus matre, Ruthenorum seu Chy-
os regis filia dicebatur, regnum paternum requirit. Proinde in Graeciam
transiens, consanguineam sibi imperatoris Kaloiohannis copulavit» (Ot-
tonis episcopi Frisingensis. Chronica sive Historia de duabus civitati
bus / Ed. A. Hofmeister. Hannover, 1912 (MGH SS rer. Germ. [T. 45]).
P. 342.
5 Васильевский В. Г. Труды. Т. IV. С. 82.
6 Hodinka Antal. Kalm anfi (Kolomanovics) Boris // Szazadok.
1889. 425.1.
7 M akk F. M egjegyzesek II. Bela tortenetehez. 41. 1. es 71. jegyz.
Правда, эта датировка не является общепризнанной у венгерских
исследователей. В академической «Исторической хронологии Вен
грии» обнаружение герцога Белы датируется 1130 г. (МТК. 105. 1.),
но эта дата практически не встречается в исследованиях последне
го времени.
8 Otio Frisingensis. C hronica... Р. 342. Информацию Оттона за
имствует французский хронист Альберик (Альбрик, ум. в 1252 г.)
из монастыря Трех Источников (Труафонтен), помещая ее также
по припоминанию под 1135 г. См.: Albrici monachi Trium Fontium
Chronica / Ed. P. Scheffer-Boihorst // MGH SS. T. 23, 1874. P. 831.
9 Бибиков М. В. Византийский историк Иоанн Киннам о Руси
и народах Восточной Европы. С. 52 (текст), С. 63 (пер.).
ю M akk F. II (Vak) Bela // KM TL. 90.1.
12 Ф. М акк напоминает, что «брат императора, севастократор
Исаакий Комнин, как раз в 1130— 1132 гг. предпринял много по
пыток для того, чтобы самому сесть на византийский трон» {Makk
F. M egjegyzesek II. Bela tortenetehez. 41.1. es 72. jegyz.).
13 Ibid. 41.1.
14 M akk F. M agyar kulpolitika (896— 1196). 2. kiad. 174.1.
15 MTK. 104. 1.
16 ПСРЛ. Т. II. Стб. 290— 291.
i? Там же. Стб. 293. В Ипатьевской летописи указаны не все
потомки Всеслава Брячиславича, высланные в Византию. Более
полный список приведен в Московском своде конца XV в. (ПСРЛ.
Т. XXV. М., 2004. С. 31), в котором учтены в том числе сведения
не дошедшего до нас киевского источника {Насонов А. Н. История
русского летописания XI— начала XV III в. С. 289).
18 Паилуто В. Т. Внешняя политика Древней Руси. С. 167— 168.
19 Ottonis episcope Frisingensis C hronica... P. 342; Бибиков М. B.

Указ. соч. C. 63.
20 Пагиуто В. Т. Указ. соч. С. 187.
21 ПСРЛ. Т. II. Стб. 286.
22 Розанов С. П. Указ. соч. 652.
23 M akk F. Borisz, egy XII. szäzadi trönkövetelö // A cta U niversita
tis Szegediensis de Attila Jözsef nominatae. Acta A ntiqua et Archaeolo-
gica. Szeged, 1987.. 62. 1. При этом историк ссылается на работы:
Laurent V A rete D oukaina, la kralaina // Byzantinische Zeitschrift. 56
(1972). P. 35— 39; Kerbl R. Byzantinische Prinzessinen in Ungarn zw i
schen 1050— 1200 und ihr Einfluss au f das A rpadenkönigreich. Wien,
1979. S. 85— 86.
24 Этот эпизод венгерской истории подробно разбирается во
второй части настоящей работы (см. миф V).
25 Chronici Hungarici com positio saeculi X IV // SRH. Vol. I.
Р. 445— 446.
26 См. об этом: Успенский Ф. И. История Византийской импе
рии XI— XV вв. Восточный вопрос. М., 1997. С. 148— 149.
Глава 5
1 М акк ссылается здесь на работы Д. Паулера и И. Ачади (см.:

Pauler Gy. Op. cit. I. k. 239. 1., 476. 1. és 435. jegyz.; Acsâdy Ignâc.
A m agyar birodalom tôrténete. I. k. Bp., 1903. 205.1.).
2 Ссылка на: Szentpétery Imre. Okleveltani Naptâr. Bp., 1912. 28. 1.
3 M akk F. M egjegyzések II. Béla tôrténetéhez. 38. 1.
4 SRH. I. P. 446.
5 Подробнее об этом см.: M akk F. M egjegyzések II. Béla tôrténe
téhez... 38— 39.1.
6 Ibid. 39.1.
7 Это название двух различных текстов хроники, первый ва
риант которой был составлен в XVI в. Она издана в переводе на
венгерский язык. См.: A magyarok tôrténete. Tarih-i O ngürüsz.
M adzsar Tarihi. Ford. Blaskovics Jözsef. Bp., 1982.
8 Ibid. 250. 1.
9 M akk F. M egjegyzések II. Béla tôrténetéhez... 39. 1.
10 Ibid. 42— 43.1.
11 Поскольку источники не дают точную дату этого события,
некоторые исследователи считают, что Арадское собрание состоя
лось вскоре после коронации Белы II — в 1131 г. (см. МТК. I. 105. 1.).
Однако, судя по контексту рассказа Венгерского хроникального
свода об этом событии, оно произошло накануне битвы войска Бе
лы II с отрядами, приведенными Борисом, на р. Шайо, т. е. в 1132 г.
12 Историки также спорят по поводу того, в каком именно А ра
де происходило это государственное собрание — в центре одно
именного комитата на ю го-востоке страны или в деревне Арад, на
ходившейся в комитате Унг, центром которого был Унгвар (соврем.
Ужгород — центр Закарпатской области Украины). Некоторые ис
следователи считают, что угроза нападения Бориса с северо-восто
ка побудила Белу II созвать государственное собрание в комитате
Унг, близ угрожаемой части венгерской границы. Обзор мнений
см.: Malyusz. Commentarii. Р. 448— 449.
13 В 1912 г. на страницах венгерского исторического журнала
«Szazadok» [«Столетия»] прош ла специальная дискуссия, в ходе
которой были высказаны основные точки зрения по различным
аспектам изучения «кровавого» Арадского собрания. См.: А п -
g ya l D., D om anovsky S., Erdelyi L., Karacsonyi J., M arki S. A z aradi
«veres» orszaggyiiles // Szazadok, 1912. 773— 782.1.
14 M akk F. M egjegyzesek II. Bela tortenetehez... 42.1.
15 «Quia vero Hungari sem per fluctuant iniuria, sicut mare salsum,
filii nam quue Leviatan per nuncios invitabant Borith adulterum , ut ve
niret et eorum adiutorio regnum sibi vendicaret, credentes ipsum esse
filium regis Colomani» (Chronici Hungarici compositio saeculi X IV //
SRH. Vol. I. P. 447— 448).
16 Ibid. P. 452. В списках семейства И ллю стрированной хрони
ки это уже глава 163.
17 «Borith itaque ascito Rutenorum Polonorumque auxilio venit in
confinium Hungarie, in directo loco, qui dicitur Seo. Rex autem collecto
exercitu ibat obviam ei» (Ibid. P. 448).
18 «Plurimi autem ex nobilibus in partem Borithi cesserant. Proce
res autem Hungariae vocati sunt ad colloquendum cum rege. Interroga
vit autem eos rex, si scirent Borichium adulterum esse vel filium regis
Colomanni? Fideles autem regni responderunt, quod indubitanter scirent
Borithium esse adulterum et nullatenus dignum iam esse corona regis.
Infideles autem et contradictores musitabant incerta et titubantes in du
as partes claudicantes. Rex autem et consiliarii eius, quantum in ipsis
erat, segregaverunt edos ab agnis et firm iter statuerunt, ut ibidem inter-
ficirent proditores, ne forte, si ditius different, traditores transferrent se
ad Borich, ex hoc regni ne verteretur in periculum» (Ibid. P. 448).
19 Ibid. Р. 448— 449.

20 М акк F. M egjegyzések II. Béla tôrténetéhez... 44.1.
21 «Residui vero ex traditoribus secesserunt in partes et collectis vi
ribus suis volebant regem invadere. Fideles autem occurrerunt eis. Erat
autem caput traditorum Tyodor de genere Symad et Folcus et Tytus et
precipuus Sampson. Laudavit autem Sampson, qui erat pater com itum
Thomas et Turda, quod iret in conventum regis et ipsum coram multis
vituperaret. Quo audito omnes laudaverunt, et ipse Borich inani spe se
ductus grates ei magnas retulit, et quod inceperat, hoc adimplere non
simulavit putans enim de vituperatione regis regnum habere» (Ibid.
P. 449— 450).
22 SRH. I. P 450— 451.
23 «Borith autem cum m agna m ultitudine Rutenorum et Polono-
rum castra metatus est prope ad regem. Proceres autem regni Hungarie
m iserunt ad ducem Rutenorum et Polonorum, qui pro Boricho vene
rant, dicentes: „Non decet vos contra iustitiam querere regnum homini
adulterino, nos enim scimus, quod de iure regnum habere debeat Be-
la, et ipse regnat cum consensu totius regni“. Hiis auditis duces Ru-
scie et Polonie destiterant amplius adiuvare Borichoni et reversi sunt
singuli in suas provincias. Borith autem cum m ultitudine populorum
venit pugnare contra regem. Rex autem divino fretus auxilio contri
vit omne robur Borichi in prelio et fugavit illum in gladio, ‘conclusit’
exercitum Polonorum ‘in m orte’ in ipsa festivitate M arie Magdale-
ne, accipiens spolia eorum et reverses est cum m agna victoria» (Ibid.
P. 451— 452).
24 «Interea dux Sobezlaus — Poloniam cum exercitu suo 15 Kal.
Novembris intravit, totamque partem illis regionis, quae Slezko vocatur,
penitus igne consumpsit» (Canonici Wissegradensis continuatio Co-
smae. P 138).
25 «Eodem anno dux Polonorum cum infinito exercitu in U ngariam
profectus est, volens filium Colmanni, expulso rege coeco, qui vocatur
Bela, invitis Ungaris, intronizare... Sed ejus propositum divina Provi
dentia destruxit, nam coecus rex cum exercitu suo ei occurrit et Bole-
zlaus cum suis perterritus, expectata nocte, fugam iniit, quem Hunga-
ri insecuti multos in ipsa fuga interfecerunt» (Ibid.). Русский перевод
дан по: Васильевский В. Г. Труды. T. IV. С. 84.
26 Там же; Розанов С. П. Указ. соч. С. 656— 657.
27 См.: Pauler Gy. Op. cit. 243. 1.; Hôman В. Op. cit. I. k. 670. 1.;
SRH. I. P. 451 (примеч. на полях); Kristô Gy. A korai feudalizm us //
M agyarorszâg tôrténete tiz kôtetben (далее: MT). I. k. Elôzmények és
a m agyar törtenet 1242-ig. Föszerk. Székely Gy. 2. kiad. Bp., 1987. 1190.
1.; MTK. 105.1. и др.
28 Имеется в виду будущ ий создатель Галицкого княжества
Владимир Володаревич.
» Карамзин Я. М Указ. соч. T. II— III. С. 115.
з° Pray G. A nnales regum Hungariae / A nnales veteres Hunnorum ,
Avarum et H ungarorum ... / O pera et studio Georgii P ray... T. II. Wien,
1764. P. 125.
31 Карамзин H. М. Указ. соч. C. 299 и примеч. 271.
32 Зубрицкий Д. История древнего Галичско-Русского княж е
ства. Львов, 1852. С. 55; Ш араневич К История Галицко-Влади-
мирской Руси. Львов, 1863. С. 37.
34 ПСРЛ. T. II. Стб. 450.
35 M âtyâs Florian. Chronica H ungarorum . Lipsiae, 1883. T. II.
P. 271.
36 Розанов C. П. Указ. соч. C. 654.
37 Hôman Bâlint és Szekfü Gy ula. M agyar törtenet. 367.1.
39 Там же. С. 653.
40 ПСРЛ. Т. И. Стб. 294.
41 Там же. T. I. Стб. 301; T. II. Стб. 294— 295.
42 Там же. T. I. Стб. 302. Переяславцам в 1132 г. несколько раз
меняли князя. Вячеслав Владимирович так же, как и его непосред
ственные предш ественники, ненадолго задержался в Переяславле.
43 Кучкин В. А. Чудо св. Пантелеймона и семейные дела Влади
мира Мономаха // Россия в Средние века и Новое время. Сб. статей
к 70-летию члена-корр. РАН JI. В. Милова. М., 1999. С. 60.
44 Назаренко А. В. Неизвестный эпизод из жизни М стислава
Великого // Отечественная история, 1993, № 2. С. 69; Кучкин В. А.
Чудо св. П антелеймона... С. 56.
45 ПСРЛ. T. II. Стб. 285. Лаврентьевская летопись дает другую
дату смерти Романа — 15 января, но более достоверной представ
ляется датировка Ипатьевской летописи. См.: Береж ков Н. Г. Указ.
соч. С. 127.
46 ПСРЛ. T. I. Стб. 303— 306; T. II. Стб. 295, 297, 298.
47 Там же. T. I. Стб. 307; T. II. Стб. 305.
48 Там же. T. I. Стб. 309; T. II. Стб. 309. О датировке события
см.: Береж ков H. Г. Хронология русского летописания. М., 1963.
С. 139.
49 Font М. 1) А XII. szäzadi orosz-magyar kapcsolatok kėrdėsė-

hez. Kėziratos bölcseszdoctori disszertätiõ. Szeged, 1979. 63.1.; 2) Faty-
tyü volt-e Borisz? // Interpress magazine, 1984. N. 8. 25.1.; 3) Magyar-
orosz politikai kapcsolatok... 56. 1. (Фонт М. Венгерско-русские
политические связи... С. 91).
50 Фонт М. Венгерско-русские политические связи... С. 91.
51 M akk F. M agyar külpolitika (896— 1196). 2. kiad. Szeged, 1996.
175.1.
52 Головко А. Б. Древняя Русь и Польша в политических взаи
м оотнош ениях X— первой трети X III в. Киев, 1988. С. 68— 69.
Г лава 6
1 Canonici Wissegradensis Continuatio Cosmae // Fontes rerum

Bohemicarum. Т. II. Praha, 1874. P. 222— 223.
2 Сводку их см.: Pauler Gy. A m agyar nem zet törtenete az
Ä rpädhäzi kirälyok alatt. I. Budapest (далее: Bp.), 1899 . 478. 1. es 438.
jegyz.
3 Паилуто В. Т. Указ. соч. С. 153.
4 Там же.
5 Фонт М. Венгерско-русские политические связи ... С. 91
(в оригинале: Font М. Magyar-orosz politikai kapcsolatok... 56.1.).
6 По поводу даты официального оформления помолвки ис
следователи X IX в. высказывали различные точки зрения. А. Ма-
лецкий считал, что оно произошло в 1136 г. (Malecki A. Testament
Boleslawa K rzywoustego // Przewodnik nauk. i liter. R. IV. Lwow,
1876. S. 14). A. Гизебрехт относит это событие к 1137 г. (Gieseb-
recht A. Geschichte der deutschen Kaiserzeit. Bd. IV. Braunschweig,
1872. S. 105).
7 Об этом пишет Ф. М акк (Makk F. M agyar külpolitika... 176.1.).
8 Розанов C. П. Указ. соч. № 8. C. 658.
9 Имеется в виду 1138 г., когда Бела II отправил военную по
мощь Ярополку Владимировичу, организовавшему поход против
черниговских князей. См. об этом ниже.
10 Kristö Gy. A korai feudalizmus (1116— 1241). 1193.1.
11 См.: Ю расов М. К. Политика Арпадов по отношению к Ру
си после провала авантюры Бориса Калмановича // Средневековая
Русь. Вып. 9. М , 2011. С. 102.
13 Там же. Стб. 302.

14 D eer Jdzsef. A m agyar torzsszovetseg es a patrim onialis kiraly-
sag kiilpolitikaja. Kolozsvar, 1928. 119.1.
15 Розанов С. П. Указ. соч. С. 588— 597.
16 Там же. С. 599.
17 Там же. Примеч. 1.
18 Татищев В. Н. Указ. соч. Т. IV. С. 193.
19 Там же. Т. II. С. 266. Само известие о смерти Евфимии, пере
данное более понятным для читателя XVIII в. языком, см. там же
на С. 149.
20 Присёлков М. Д. Троицкая летопись. Реконструкция текста.
2-е изд. СПб., 2002. С. 215.
21 «Того же лкта преставися благоверная княгиня Еуфимиа
князя Володимера М аномаха (так! — М. Ю .), и положена бысть въ
Берестовк у святаго Спаса» (ПСРЛ. Т. IX. М., 2000. С. 161).
22 ПСРЛ. Т. И. Стб. 301.
23 Береж ков Н. Г. Указ. соч. С. 138.
24 КорзухинаГ. Ф. Русские клады. М.; Л., 1948. С. 117.
25 Толочко П. П. Древний Киев. Киев, 1983. С. 198— 199.
26 ПСРЛ. Т. II. Стб. 302— 303; Т. I. Стб. 307.
27 Подробную характеристику политической ситуации на Ру
си во время вокняжения в Киеве Всеволода Ольговича см.: Соловь
ев С. М. История России с древнейш их времен. Т. II. М., 1998.
С. 120— 123.
28 ПСРЛ. Т. I. Стб. 307; Т. II. Стб. 304— 305.
29 Там же. Т. I. Стб. 307; Т. II. Стб. 305.
30 Malyusz. Commentarii. Р. 447.
31 «Postquam autem regnum confirmatum esset in manu regis Be
le, utebatur ex vino multum. Cuius aulici consueti erant, ut quicquid in
ebrietate regis petebant, habebant et post ebrietatem rex recipere non po
terat» (Chronici Hungarici compositio saeculi XIV // SRH. Vol. I. P. 452).
32 Женой Собеслава была сестра Белы II Аделаида (Адельгейда).
33 Pauler Gy. Ор. cit. I. k. 249.1.
34 «Regnavit igitur ipse Bela Cecus annis novem, mensibus XI die
bus XII. M igravit autem ad Dominum anno Domini M-o С X L-o I-o
Idus Februarii feria quinta. Cuius corpus Albe quiescit». Ц итата дана
по источникам из семейства Иллюстрированой хроники. В кодексе
Ж амбоки первая фраза расш ирена за счет топоса «и был благоче
стивым королем» («et fuit pius rex») (SRH. I. P. 452).
33 MTK. 107.1.
36 Т. е. 16 февраля 1141 г.
37 «Respexit autem Dominus Hungariam et dedit propugnatorem
gradientem in m ultitudine fortitudinis sue. Dedit enim Dominus re
gnum Geythe puero suo. Qui in die Sancte Cecilie virginis coronatus
est. Cuius dexteram apprehendit et confortavit subiecitque ei gentes
multas et dorsa regum vertit in fugam a facie gladii eius». Ц итата дана
по Венской хронике. В кодексе Ж амбоки содержится лиш ь краткое
известие о коронации Гезы II (SRH. I. R 453).
38 Ндтап Balint es Szekfii Gyula. M agyar tortenet. I. k. 369. 1.
39 См. об этом: Грот К. Я. Указ. соч. С. 38— 44.
40 См. ПСРЛ. Т. I. Стб. 311: Белуш здесь (под 6652 = 1144/5 г.)
упоминается как командующ ий венгерским войском, приш едш им
на помощь Владимиру Володаревичу во время похода на него коа
лиции, собранной Всеволодом Ольговичем.
41 SRH. I. Р. 453— 457.
42 МТК. I. 108.1.
43 Ibid.
Г лава 7
1 ПСРЛ. Т. И. Стб. 315.

2 Подробнее о конфликте 1144 г. см.: Ю расов М. К. П олитика
Арпадов по отношению к Руси... С. 128— 133.
3 Обзор мнений см.: Ю расов М. К. П олитика Арпадов по отно
шению к Руси...С. 134— 135.
4 Подробнее об этом см.: N yulassy A. Borisz a forrasok tiikreben //
Dixit et salvavi animam meam. Tanulmanyok a 65 eves Szegfu Laszlo
tiszteletere. Szeged, 2007. 89.1.
5 Автор цитируемого перевода отрывка из «Хроник» Оттона
Ф рейзингенского А. В. Назаренко комментирует эту фразу так:
«После смерти в 1141 г. венгерского короля Белы II и восш ествия
на престол его юного сына короля Гезы II Борис возобновил по
пытки предъявить свои права на венгерский трон» (Д ревняя Русь
в свете зарубежных источников. Хрестоматия. Т. IV. С. 241, при
меч. 26). Если дословно понимать этот комментарий, получается,
что Борис уже в 1141 г. возобновил попытки захвата венгерского
престола, что не соответствует действительности. Оттон Ф рей
зингенский, употребляя выражение «упомянутый выше», имеет
в виду помещенное им в VII, 21 описание борьбы Бориса с Белой II
в 1132 г.
6 Там же. С. 241. На языке оригинала: «Rex Conradus nativita

te in palatio Aquis celebrata, Baioariam ingreditur. Ibi eum Boemorum
dux Labezlaus, supra nom inatum Boricium secum ducens, adiit. Is fle-
bii ac miserabili voce querim oniam suam de privatione paterni regni
depromens, quatenus auctoritate imperiali, ad quam totius orbis spectat
patrocinium , et subveniatur deposcit, eiusque super hoc promissum in
terventu praedicti Boemorum ducis eiusque consortis G ertrudis, soro
ris regis, honesto intercedente placito impetravit» (iOtio B isc o f von Fre-
ising. Chronik oder Geschichte der zwei Staaten. R 558).
7 Nyulassy Á. Borisz a források tíikrében. 90.1.
8 Так оценивает действия Ю лиана А. Н ю лаш ши (Ibid.), хотя
в Композиции венгерских хроник XIV в. написано «ex... probitate
Iuliani com itis...» (SRH. Vol. I. P. 453) с лакуной после предлога ex,
что буквально означает «из-за честности (порядочности, скромно
сти) иш пана Юлиана».
9 Имеются в виду известия «Хроники» или «Истории о двух
градах» того же Оттона о событиях борьбы Бориса за венгерский
престол с Белой II (Древняя Русь в свете зарубежных источников.
Хрестоматия. Т. IV. С. 248, примеч. 69).
10 Там же. С. 247— 248. На языке оригинала: «Quod audiens
Ungariae rex Geiza, Beli regis filius, premissis quibusdam comitibus
suis, qui, quare vel qualiter hoc factum fuerit, inquirerent, ipse eosdem
subsecutus ad liberationem castri cum magna U ngarorum properat mul
titudine. Comites, qui precesserant, ab oppidanis, cuius rei causa tam
gravem regi intulerint iniuriam sollerter percunctantur. Qui responde
runt se nec pro Romanorum principe nec pro duce suo hoc fecisse, sed
pro domino suo Boricio. Erat autem Boricius Colomanni quondam re
gis Ungariae filius, predictum regnum Ungariae, ut in prioribus cronicis
dictum est, iure hereditario repetens ac ob hoc adipiscendum utrosque
principes, Romanorum scilicet ac G recorum, frequenter sollicitans mul-
tosque ex militibus nostris ad favorem suum pecunia inducens» (B isch o f
Otto von Freising und Rahewin. Die Taten Friedrichs oder richtiger
Crónica. S. 190— 191).
11 Chronici Hungarici compositio saeculi X IV // SRH. Vol. I. P. 457.
12 Otto B isc o f von Freising und Rahewin. Die Taten Friedrichs...
P. 191. Подробный пересказ отрывка из сочинения Оттона Фрейзин
генского, посвященного захвату Борисом Пожони, см.: Васильев
ский В. Г. Труды. Т. IV. С.88. Здесь же приведены цитаты из Хрони
ки О ттона Фрейзингенского и Продолжения А дм унтских анналов.
i2 МТК. I. 108.1.
14 Odo de Dioglio. Op. cit. P. 1720.

16 SRH. Vol. I. R 458. На языке оригинала: «Hungarie vero non
Christi peregrinus apparuit, in qua non pacem, sed potius iram tiranni-
dis predonis exercuit. Nam petitionis simulatione inventa aditum , a re
gno Hungarie pecuniam non modicam extorsit, ita ut nullam ater ecc
lesia sive m onasterium totius Hungarie remaneret, de quo pecunia non
extraheretur et peregrinanti cesari pre tim ore non offeretur».
17 Как указано выше, в обзоре источников, венгерский хро
нист по недосмотру сделал Бориса в цитируемом отрывке плодом
адю льтера его отца, а не матери, как это утверждается выше в тек
сте Композиции венгерских хроник X IV в.
18 В тексте хроник семейства Венской или И ллю стрированной
хроники написано reges ’короли, правители’, что не соответствует
формально монархическому характеру верховной власти в средне
вековой Ф ранции и можно понимать только как ’пэры’, т. е. считав
шие себя равными королям. В одном из списков этого семейства —
кодексе Белди — употреблено выражение milites regis ’воины коро
л я ’ (SRH. Vol. I. R 459, N. b).
19 SRH. Vol. I. R 458— 459. На языке оригинала: «Postmodum
autem rex Geycha referente quodam milite suo nomine G urk audivit,
quod Borith, adulterius regis Colomani esset in com itatu regis Francie
misitque ad eum dicens: „Non est bonum reddere malum pro bono, nec
insidiantem vite mee vestrum erat defendere“. Hiis auditis facta est con
tentio inter reges Francorum; querebat enim milites eius, quisnam esset
inter eos, qui mortem regis m achinaretur, ut inventus ab hiis interfece-
retur. Borith autem venerat consilio quorundam Hungarorum , ut si ip
se regnum intrare posset, tunc a militis pro domino haberetur et relicto
rege et multi adhererent. Qui vero cum talia audisset, statim ad pedes
regis Francorum se prostravit vitam ab eo et veniam rogaturus, ut eum
absque lesione extra regnum cum eo ire permitteret».
20 Odo de Dioglio. R 1721. На языке оригинала: «Confluunt enim
undique qui Borichium sicut latronem capiunt et verberatum , luto sor
didum, nudum exceptis femoralibus, regi adducunt. Omnes eum latro
nem putabant; ipse vero regi prostrates, licet ignoraret linguam nostrum
et rex tunc interpretem non haberet, quedam tam en verba nota barbaris
vocibus inserens et suum nomen sepius iterans, quis esset aperuit. Mox
igitur honeste induitur et in crastinum reservatur».
21 SRH. Vol. I. P. 459. На языке оригинала: «Cumque rex Geycha
audisset Borith apud regem Francorum, rogans (sic!) eum, ut pro ami-
citia sua Borichium ei vinctum remitteret. Cumque hoc rex Francorum

audisset, dixit: „Noverit rex, quod domus regis quasi ecclesia, pedes
eius quasi altare, et quomodo possum reddere vinctum eum, qui ad do
mum regalem, quasi ad ecclesiam et ad pedes regis, quasi ad altare se
prostravit?“ Cui nuncius ait, quoniam m agistri nostri sic interpretatur,
ut adulterinam progeniem ecclesia non communicat».
22 SRH. Vol. I. P. 459— 460. На языке оригинала: «Borich autem
videns sibi m ortem im m inere ea nocte rapuit unum dextrarium regis
Lodouici et aufugit. Q uidam autem de agazonibus occurrus ei, voluit
eum tenere, quem Boruch cum gladio percutiens, a vertice usque ad m e
dium pectus eius descidit et ipse manus sequentis evasit».
23 См. об этом: Johannes de Thurocz. Op. cit. II/l. P. 467— 468.
24 Предельно краткое известие о пребывании Владислава II
на Руси содержится в Хронике Винцентия Пражского: «Predic-
tus autem dux per Ruziam ad propria rem eans...» («Вышеназванный
же князь, возвращаясь на родину через Русь...»). См.: Vincentii
Pragensis Chronica // Fontes rerum Bohemicarum. T. II. Praha, 1874.
P. 418.
25 Этот краковский князь вошел в историю как Владислав II
И згнанник (1138— 1146).
26 Ioannis Cinnami Epitome rerum ab Joanne et Alexio Comnenis
gestarum (L. II, cap. 18). P. 84: «άτερος δέ του των Λέχων».
27 Грот К Я. Указ. соч. С. 138— 139. К сожалению, историк не
указы вает исследователей, выдвигавших и поддерживавш их эту
гипотезу. См.: Vincentii Pragensis Chronica. P. 418— 419; Vincentii
Pragensis Annales / Ed. W. Wattenbach II MGH SS. T. 17. Hannoverae,
1861. P. 663.
28 H. A. Баумгартен называет женой Святополка М стислави-
ча Евфимию, дочь моравского князя Оттона II. См.: de Baumgar-
ten N. A. Généalogies et m ariages occidentaux des Rurikides russes du
Xe au X IIIe siècle. Roma, 1928. Table V. P. 23.
29 Грот К. Я. Указ. соч. С. 139— 140. Историк в данном случае
опирается на известие Новгородской I летописи. См.: ПСРЛ. T. III.
М., 2000. С. 28.
30 Vincentii Pragensis Chronica. P. 418.
31 Грот К. Я. Указ. соч. С. 139
32 Васильевский В. Г. Из истории Византии в X II веке. Союз
двух империй (1148— 1155) // Труды. T. IV. С. 27.
33 Грот К. Я. Указ. соч. С. 140.
34 Там же. Примеч. 2.
35Грот К. Я. Указ. соч. С. 140.

36 Флоровский А. В. Чехи и восточные славяне. Очерки исто
рии чешско-русских отношений (X—X V III вв.) Т. I. V Praze, 1935.
С. 83.
37 Там же. С. 85.
Г лава 8
1 См.: Васильевский В. Г. Из истории Византии в XII веке. Союз

двух империй (1148— 1156) // Труды. T. IV. С. 18— 105.
2 Подробнее об этом см.: Успенский Ф: И. История Византий
ской империи. Восточный вопрос. С. 170— 172.
3 Там же. С. 172.
4 Бибиков М. В. Византийский историк Иоанн Киннам о Ру
си и народах Восточной Европы. С. 52 (текст), 62 (пер.); Д ревняя
Русь в свете зарубежных источников. Хрестоматия. T. II. М., 2010.
С. 260— 262 (пер.).
5 См.: Ю расов М. К. К вопросу о дате похода М ануила I Ком
нина в Венгрию в ответ на нападение венгерского короля Те
зы II на Галич // Actes testantibus. Ю вшейный зб1рник на пош ану
Леонт 1я Войтовича / Украша: культурна спадщ ина, национальна
свщомють, державшсть. Вип. 20. Л ьв 1в, 2011. С. 761— 768.
6 Средневековые книжники были убеждены в том, что венгры
являю тся потомками гуннов.
7 Далее Киннам дает краткую справку о происхождении Бори
са и его браке с родственницей Иоанна II Комнина.
8 Бибиков М. В. Иоанн К иннам ... С. 52. На языке оригинала:
«βα σιλεύς... όλίγφ δέ ύστερον και κατ' άλλο που τής Ο ύννικής μέρος
ού δή το 5ρος έστίν ό Τεμίσης προς των έγχωρίων ώνόμασται προνο-
μεΰσαι διανοηθείς, Βορίσην άμα στρατεύματι επεμπεν ... ούτος δέ ό
Βορίσης προς τόχώρφ γενόμενος περιήει τάς τήδε κωμοπόλεις άνα-
στατών, πλήθεισί τε κατοίκων μονονουχι στενοχωρουμένας, και πα-
ντοιοις περιβριθεΐς ούσας καλοΐς. 6τε δέ και φάλαγξι τριςιν Ο ύννικαις
εις χεΐρας έλθών έτρέψατό τε κατά κράτος αυτόν βασιλέα παρεΐναι οιη-
θείσας, και βαρύς ταΐς ώφελείαις έκεϊθεν άναστρέψας, εις τό 'Ρωμαί
ων ήλθε στρατόπεδον. ό δέ ρήξ γνούς ώς Βορίσης ταΰτα ού βασιλεύς
"Ρωμαίων ειργασμένος έτυχε Π αιονίαν τα δεινά, θυμομαχήσας όπίσω
έδίωκεν. ού μην καί έδυνήθη Βορίση συμμΐξαι ήδη νυκτός ύπό λαμπά-
σι περαιωσαμένω, άς πολλάς εκ τού στρατοπέδου βασιλέυς ύπανήψεν
αύτω» (Там же. С. 63)
9 По моему мнению, таких походов, скорее всего, было два:

в 1150 и 1152 гг. См.: Ю расов М. К. К вопросу о дате похода М ануи-
ла I Комнина в В енгрию ...
10 Подробнее об этом см.: Васильевский В. Г. Союз двух импе
рий. .. // Труды. Т. IV. С. 27.
11 Там же. С. 60.
12 Там же. С. 66.
13 Д ревняя Русь в свете зарубежных источников. Хрестоматия.
Т. II. С.279— 280. На языке оригинала: «Έν τούτω δέ καί Σκυθών τον
’Ίστρον διαπεραιωσαμένων καί τά περί τον ποταμόν τούτον ληϊζομένων
'Ρωμαϊκά φρούρια, στέλλεται κατ’ αύτών Κ αλαμάνος τις. άλλ’ οΰτος
μή δεξιώς διαστρατηγήσας τον κατά Σκυθών πόλεμον ήττήθη τε ύ π ’
αύτών κατά κράτος, ώς αί τάξεις έρρώγεσαν, καί άνδρας αγαθούς άπε-
βάλετο καί αύτός δέ καιρίας ές τό σώμα δεξάμενος τό ζην μετήλλαξεν.
οί δέ Σκύθαι κατά τον αύτοις ειωθότα τρόπον λείαν τά έν ποσί θέμε-
νοι καί άναθέμενοι τοΐς ϊπποις τά λάφυρα νόστου έμνήσαντο» (Nicetae
Choniatae Historia / Ed. I. Bekker. Bonnae, 1835. P. 123— 124).
14 См. об этом: Васильевский В. Г. О хронологии Н икиты Ако-
мината // Труды. Т. IV. С. 77 (Приложение I к статье «Из истории
Византии в XII веке. Союз двух империй (1148— 1156)). Васильев
ский при этом датирует карательный поход М ануила 1151 г., а во
йну с половцами, на которой погиб Борис Калманович — предпо
ложительно 1155 г.
15 Древняя Русь в свете зарубежных источников. Т. II. С. 279,
примеч. 11.
16 Древняя Русь в свете зарубежных источников. Хрестоматия
Т. IV. С. 249.
17 Там же. С. 249— 250 и примеч. 91.
i» Там же. С. 249— 250.
Ч А С Т Ь II
М иф 1
1 Речь идет о русской жене Ласло Сара (годы жизни неизвест

ны), приходившегося двоюродным братом основателю Венгерско
го королевства И ш твану I Святому (1000/1— 1038). См. об этом:
Ю расов М. К. Отражение перемен в политической ситуации в Вен
грии эпохи Арпадов в генеалогии Ласло Сара // Восточная Европа
в древности и средневековье. Генеалогия как форма исторической

памяти. X III чтения памяти В. Т. Пашуто. М атериалы меж дуна
родной конференции. М., 2001. С. 204— 210.
2 В. Н. Татищев в своей «Истории Российской» свидетельству
ет о том, что уже киевский князь Святослав Игоревич (нач. 960-х—
972) был женат на дочери верховного вождя венгерских племен.
См.: Татищев В. Н. История Российская. T. II. М.; Д., 1963. С. 224.
3 ПСРЛ. T. I. Стб. 280; T. II. Ипатьевская летопись. 2-е изд.
[Репр.]. М., 1998. Стб. 256; ПВЛ, 1996.. С. 119 (текст), 257 (пер.).
4 ПСРЛ. T. II. Стб. 273; ПВЛ. С. 125 (текст), 263 (пер.).
5 Ш ахматов А. А. История русского летописания. T. I. Повесть
временных лет и древнейшие русские летописные своды. Кн. 2.
Раннее русское летописание XI—XII вв. СПб., 2003. С. 904, 924.
6 Одним из первых это сделал Мор Вертнер. См.: Wertner М.
Az A rpádok családi tôrténete. 224.1.
7 По мнению исследователей, это мог быть Ермолаевский спи
сок, который Татищев называл Голицынским (Свердлов М. Б. Васи
лий Н икитич Татищев — автор и редактор «Истории Российской».
СПб., 2009. С. 67) или летопись, в составе которой находился
его протограф, отредактированный по другим источникам (Куч-
кин В. А. К спорам о Татищеве // Проблемы истории общ ественного
движения и историографии. М., 1971. С. 259— 260.
8 Татищев В. Н. История Российская. T. IV. М.; Л., 1964. С. 179.
9 Там же. T. II. М.; Л., 1963. С. 128.
10 Там же. С. 287, примеч. 165.
11 P ray G. Annales regum H ungariae... Pars I. Vindobonae. 1763.
P. 110— 111.
12Pray G. Historia regum Hungariae cum notitiis praeviis... Pars.
I. Budae, 1801. P. 111.
13 Palma C. F. N otitia rerum Hungaricarum. Pars I. Tyrnaviae,
1775. P. 211. Судя по библиографическим данным, первое издание
первой редакции труда К. Ф. Пальмы вышло в Н адьсомбате (Трна-
ве) в 1770 г., но я пользовался вторым его изданием 1775 г.
14 Palma С. F. Notitia rerum Hungaricarum. Pars I. Pestini, Budae
et Cassoviae, 1785. P. 451.
15 Cornides Daniel. Regum Hungariae, qui saeculo XI. regnavere,
genealogiam illustrat... Posoniae et Cassoviae, 1778. P. 156. О знаком
стве Д. Корнидеса с переводом русских летописей Й. Б. Ш ерера
свидетельствую т сноска, приведенная им на с. 75— 16 данной ра
боты.
16 Katona Stephanus. H istoria critica regum H ungariae stirpis

Arpadianae. Т. III. Pestini, 1780. P. 190— 195.
17 Engel Johann-Christian. Geschichte von Halitsch und W ladim ir
bis 1772. Bd. I. Wien, 1792. S. 89— 90.
18 Ibid. S. 89, Anm. 74.
19 Подробнее о ней см.: Донской Д. В. Рюриковичи. Историче
ский словарь. М., 2008. С. 608.
20 Wertner М. Az Á rpadok családi törtenete. 224.1.
21 Ibid. 223.1.
22 Chronici Hungarici compositio saeculi XIV. Cap. 147 // SRH.
Vol. I. P. 426. Известие содержится только в списках «семейства»
Венской хроники.
23 Подробнее об этом см.: Ю расов М. К. Русско-венгерские от
ношения начала X II в. // Д ревняя Русь. Вопросы медиевистики.
№ 4 (26). Декабрь 2006 г. С. 67— 70.
24 «В то же лкт(о) приб'Ьже ИзбыгнЪвъ к С(вя)тополку» (ПСРЛ.
Т. I. Сб. 281; ПВЛ. С. 119 (текст), 258 (пер.)). В Ипатьевской летопи
си это сообщение отсутствует.
И ш тван II и междоусобица Володаревичей // Российская история.
2011. № 3 . С. 112— 120.
26 В годы, когда М. Вертнер работал над своей «Семейной исто
рией Арпадов», смерть Калмана еще датировали 1114 г., но вскоре
после выхода в свет этой книги Дюла Паулер доказал, что Кал-
ман Книж ник умер в 1116 г. (Pauler G. A magyar nem zet törtenete az
Á rpádházi királyok alatt. I. k. Budapest, 1899. 470. 1. См. об этом: Ю ра
сов М. К. Русско-венгерские отношения в годы киевского княжения
Владимира Мономаха // Отечественная история. 2008. № 3. С. 7— 8).
27 На самом деле одиннадцати, см. предыдущ ее примечание.
28 Wertner М. Op. cit. 225.1.
29 Библиотека Российская историческая... Ч. 1. Летопись Н е
сторова с продолжением по Кенигсбергскому списку. СПб., 1767.
30 Des heiligen N estors... S. 173.
31 Ibid. S. 176.
М иф 2
1 На языке оригинала: «...rex secundam duxit uxorem de Ruscia,

quam in adulterio deprehensam peccantem, nec violenta temeritate di
misit. Sciebat enim quia scriptum est ’Deus quos coniunxit, homo non
separet’. Scilicet sine lege et absque ratione. Ideo non ipse ab ea se sepa
ravit, sed lex ab ea eum separavit, quam reatus acusavit, culpa dam na
vit, maleficium coartavit. Remisit ergo eam lex in terran suam. Que in
adulterio peperit filium nomine Borith» (Chronici Hungarici compositio
saeculi X IV // SRH. Vol. I. P. 429.
2 «Borith autem genuit Calamanum» (Ibid).
3 Обзор мнений см.: M akkF. Borisz. 2 // KMTL. 120.1.
4 Ranzanus Petrus. Epitome rerum Hungaricarum. Quinqueeccle-
siae, 1558; Antoni Bonfini rerum U ngaricarum decades... Basileae, ex
officina oporiniana, 1568. P. 273, 282— 285, 291— 292.
5 Pray G. Annales regum H ungariae... Pars I. Vindobonae, 1763.
P. 110— 111.
6 К арамзин H. М. Указ. соч. Т. II— III. С. 270, примеч. 209.
7 Palma С. F. N otitia rerum Hungaricarum. Pars I. Pestnin, Budae
et Cassoviae, 1775. Р. 211.
8 Palma С. F. Notitia rerum Hungaricarum. Pars I. Pestini, 1785.
P. 474— 475.
9 M akk F. Borisz. 2 // KMTL. 120.1.
10 Gorski Kazimierz. Borys. Ustçp z dziejow XII. W ieku // Prze-
w odnik naukowy i literacki. R. IV. Lwow, 1876. S. 68.
11 Розанов С. П. Евфимия Владимировна и Борис Коломанович.
Из европейской политики XII в. // И звестия АН СССР. Отд. гум а
нитарных наук. 1930. № 8. С. 589.
12 О течественные историки послевоенного времени называю т
ее Гитой.
13 Розанов С. П. Указ. соч. С. 589. При этом цитируемый ав
тор ссылается на немецкоязычные варианты обобщ аю щ их трудов
венгерских историков М ихая Хорвата (1809— 1878) и Ласло Салаи
(1813— 1864). См.: Horvâth Mihâly. Ungarische Geschichte. Bd. I. Pest,
1851. S. 81; Szalay Ladislaus. Geschichte Ungarns. Bd. I. Pest, 1866.
S. 253.
14 Розанов С. П. Указ. соч. С. 591— 592.
15 «Своим видом он внушал презрение, хотя и был хитры й и
способный, и при этом некрасивый, косматый, кривой, горбатый,
хромой и шепелявый», — так начинается описывающая внешний
вид Калмана и его отношение к духовенству глава 143 Композиции
венгерских хроник XIV в. На языке оригинала: «Erat namque habitu
corporis contemptibilis, sed astutus et docilis, ispidus, pilosus, luscus,
gibosus, claudus et blesus» (SRH. Vol. I. P. 421).
17 Там же.
18 Об этом повествует глава 161 Венгерского хроникального
свода. См.: SRH. Vol. I. Р. 448.
19 Разумеется, при признании того, что Борис не был ишпаном
Боршем (см. ниже, миф V).
20 См.: SRH. Vol. I. Р. 429— 433.
21 На зыке оригинала: «Plurimi autem ex nobilibus in partem Bo-
rithi cesserant. Proceres autem Hungarie vocati sunt ad colloquendum
cum rege. Interrogavit autem eos rex, si scirent Borichium adulterum
esse vel filium regis Colomani? Fideles autem regni responderunt, qu
od indubitanter scirent Borithium esse adulterum et nullatenus dignum
iam esse corona regis. Infideles autem et contradictores musitabant in
certa et titubantes in duas partes claudicantes. Rex autem et consiliarii
eius, quantum in ipsis erat, segregaverunt edos ab agnis et firm iter sta
tuerunt, ut ibidem interficerent proditores, ne forte, si diutius different,
traditores transferrent se ad Borich, ex hoc regni ne verteretur in peri
culum » (SRH. Vol. I. P. 448).
22 Подробнее об этом см.: Ю расов М. К. Отражение перемен
в политической ситуации в Венгрии эпохи Арпадов в генеалогии
Ласло Сара // Восточная Европа в древности и средневековье. Ге
неалогия как форма исторической памяти. X III Чтения памяти
В. Т. Пашуто. М атериалы конференции. М., 2001. С. 204— 210.
М иф 3
1 K ronika Wielkopolska / Wyd. В. Kürbis // MPH. NS. Т. VIII.

Warszawa, 1970.
2 «Великая хроника» о Польше, Руси и их соседях. Пер.
Л. М. Поповой. Вступ. статья и комм. Н. И. Щ авелевой. Под ред.
B. Л. Янина. М., 1987. С. 8.
3 Там же. С. 8 и примеч. 8. Ссылка на: Kürbis В . Wst^p do wyda-
nia K roniki Wielkpolskiej // MPH. NS. Т. VIII. P. XV.
4 Подробнее об этом см.: «Великая хроника» о Польше, Руси и
их соседях. С. 12— 13.
5 MPH. NS. VIII. Р. 39.
6 Ibid.
7 Ibid. Т. II. Р. 822; Т. III. Р. 152.
8 Пашуто В. Т. Внешняя политика Древней Руси. М., 1968.
C. 348— 350.
9 Wertner М. Az A rpadok csaladi tortenete. 259— 278.1.

10 «Великая хроника» о Руси, Польше и их соседях. С. 95. На
языке оригинала: «Iste Boleslaus filiam suam, de Ruthena genitam,
Colomano, regis H ungarorum filio, m atrim onialiter copulavit. Cui no
mine dotis castellaniam de Spis, quoad viveret possidendam assignavit»
(Chronica Poloniae maioris // MPH. NS. Т. VIII. P. 39).
11 «Великая хроника» о Польше, Руси и их соседях... С. 103.
На языке оригинала: «De expulsione Colomanidis regis Haliciensis»
(MPH. NS. Т. VIII. P. 46).
12 «Великая хроника»... С. 103. На языке оригинала: «Post hu-
iusmodi sevam Boleslai ulcionem Ruthenis, ut prem issum est, asperri
me inflictam Ruthenorum principes alie Russie et aliarum provincia
rum circumadiacencium principum com municato consilio ac eorum
freti presidio, cum aliter ipsis possibilitas adesse m inim e videretur
potencie Boleslai resistere posse, C. Haliciensem regem principis Bo
leslai generum de regno eiciunt. Qui ad regnum Boleslai soceri sui
confugiens apud ipsum cum uxore aliquam diu fuerat com moratus»
(MPH. NS. Т. VIII. P. 46).
13 MPH. NS. Т. VIII. P. 46, n. а. См. также: «Великая хроника»...
С. 220, примеч. 1 к гл. 30.
14 В перечне списков Великопольской хроники, составлен
ном ее издателем Б. Кюрбис, кодекс Домбрувки стоит под № 8
(MPH. NS. Т. VIII. Р. IX).
15 «1136 Boleslaus dat filiam regis filio Ungarorum » (MPH. Т. II.
P. 822). В русском переводе: «1136. Болеслав отдает дочь (замуж за)
сына короля венгров».
16 Под 1136 г. известия Рочника Траски и названного списка
Рочника малопольского совпадают, а под 1123 г. в последнем
памятнике можно прочитать: «Boleslaus mare transiit et castris ob
tentis revertens intravit Ungariam preilando. Tandem dat filiam nomine
Iuditham filio regis Ungarie» (Ibid.). В русском переводе: «Болеслав
перешел море и, захватив крепость, вторгся в Венгрию для
сражения. После этого он отдает дочь по имени Эдита (замуж за)
сына венгерского короля».
17 «Boleslaus dat filiam suam regi Hungarie» (MPH. Т. III. P. 152).
18 См. генеалогические таблицы в кн.: KM TL. 63— 65.1.
19 Ibid. 64, 316.1.
20 То есть с юго-запада и юга.
21 Kristo Gy. Szepes(seg) // KMTL. 636— 637. 1. В сочинении Вен
герского А нонима есть свидетельство о том, что во время «обре
тения родины» венграми в Карпатской котловине в начале X в.

венгерские вожди во главе с Арпадом покорили территорию, од
ним из пределов которой был «лес Сепеш» (silva Zepus). См.: Р. m a
ģistr 7, qui Anonymus dicitur, Gesta H ungarorum // Ed. Ae. Jakubo-
vich II SRH. Vol. I. P. 73.
22 Kristó Gy. Szépes(ség) // KMTL. 637.1.
23 Пагиуто В. Т. Внешняя политика Древней Руси. М., 1968.
С. 246.
24 ПСРЛ. T. II. Стб. 731— 732.
25 Римский папа Иннокентий III прислал в 1215 г. Калману ко
ролевскую корону.
26 Против этого утверждения категорически выступил в конце
X V III в. Й.-Х. Энгель, признавшись при этом, что он является уро
женцем Спиша. См.: E ngel J -Ch. Op. cit. S. 94, Anm. 80.
27 «Великая хроника»... C. 95— 96. На языке оригинала: «Cuius
coronatione rex Boleslaus prout erat credulus per regem Ungarorum do
lose circumventus castellaniam de Spiss [dedit] et loco eiusdem castel-
laniam Premisliensem nomine dotalicii filie sue recepit. Нес autem do
lositas fuit origo dissensionum inter Polonos et Ungaros prout in sequ
entibus patebit. Et sic castellania de Spis a Polonis alienate per Ungaros
usque ad presens fraudulenter detenta occupatur» (MPH. NS. T. VIII.
P. 39).
28 Добрянский А. И. О западных границах Подкарпатской Руси
со времен св. Владимира // Журнал М инистерства народного про
свещения. Ч. CCVIII. СПб., 1880, март. С. 139.
29 Карамзин Н. М. История государства Российского. Отв. ред.
А. Н. Сахаров. Т. II— III. М., 1991. С. 49— 50.
30 Добрянский А. И. Указ. соч. С. 139— 141.
31 Добрянский А. И. Указ. соч. С. 139— 140.
32 ПСРЛ. Т. I. Стб. 276; Т. II. Стб. 252; Повесть временных лет.
С. 117 (текст), С. 256 (пер.).
33 Линниченко И. А. Взаимные отношения Руси и Польши до
середины XIV столетия. Ч. 1: до конца XII в. Киев, 1884. С. 37— 38.
34 Как указывалось выше, еще в начале XV II в. В. Д илих
(Шеффер) утверждал в своей «Гессенской истории» о том, что ма
терью Бориса была сестра Болеслава Кривоустого, и эту версию
привел в своей «Истории Российской» В. Н. Татищев.
33 Engel J.-Ch. Op. cit. S. 93— 94.
36 Fessier Ignac Aurel. Die Geschichte der Ungarn und Ihrer Land
sassen. Bd. II. Leipzig., 181. S. 19.
37 Raffensperger Chr. Op. cit. P. 28.

И ш тван II и междоусобица Володаревичей // Российская исто
рия. 2011. № 3 . С. 112— 120.
М иф 4
1 «Великая хроника»... С. 95. На языке оригинала: «Quem Со-

lomanum una cum rege Ungarorum Halliciensibus in regem prefecerat
ipsum coronari facientes. Cuius coronatione rex Boleslaus prout erat
credulus per regem U ngarorum dolose...» (MPH. NS. T. VIII. P. 39).
2 См. об этом: ПСРЛ. T. I. Стб. 292; T. II. Стб. 285.
3 Там же.
4 Головко А. Б. Д ревняя Русь и Польша в политических взаимо
отнош ениях X — первой трети X III в. Киев, 1988. С. 69.
5 Engel J.-Ch. Op. cit. Bd. I. S. 98— 102.
6 Engei J.-Ch. Op. cit. S. 93— 94.
7 Ibid. S. 10, 111.
8 И патьевская летопись относит смерть обоих Ростислави-
чей к 6632 (1124/5) г. (ПСРЛ. T. II. Стб. 288— 289). П рисоединяю сь
к мнению А. В. Назаренко, датирующ его смерть Володаря Ростис-
лавича 19 марта 1125 г. Эта дата указана в «Польской истории»
Яна Д лугош а и представляется вполне достоверной. См.: Щ авеле-
ва Н. И. Древняя Русь в «Польской истории» Яна Д лугош а (Книги
I— VI). Под ред. А. В. Назаренко. М., 2004. С. 418— 419, примеч. 271).
9 Здесь Й.-Х. Энгель указы вает в сноске, что выражением
«в Червонной Руси» он переводит фразу Ж ития св. Конрада «in
Marchia Ruthenorum». Естественно, такое толкование весьма спор
ное и вряд ли соответствует действительности. Поскольку Червон
ная Русь представляла собой горную область на русско-польском
пограничье, которую в 1018 г. присоединил к своим владениям
польский князь Болеслав I Храбрый (992— 1025), после чего она
стала на несколько веков предметом территориальных споров меж
ду русскими и польскими князьями, нахождение здесь И ш твана II
представляло для польского князя серьезную опасность, тем более
что польско-венгерские отношения в это время были на грани кри
зиса. Более реальным представляется мнение М. Фонт, считаю щ ей,
что король Иш тван в 1127 г. охотился в пограничной области Вен
грии, примыкавш ей к юго-западной Руси, откуда он в том же году
напал на польские владения с целью помешать Болеславу Криво-

устому вмешаться в междоусобную войну Ростислава и Владими
ра Володаревичей. См.: Фонт М. Венгерско-русские политические
связи... С. 89.
10 Engei J-C h . Op. cit. Bd. I. S. 101— 102.
» Ibid. S. 107.
12 Ibid. S. 111— 119. Хотя в названии данной главы указаны да
ты 1129— 1135 гг., на самом деле в конце ее приводится информа
ция и о последних годах жизни Бориса Калмановича.
13 Ibid. S. 111.
14 Ibid. S. 112.
15 Паннонцами авторы латиноязычных средневековых сочине
ний называли венгров, заселивш их бывш ую римскую Паннонию,
а под русскими в данном случае следует понимать жителей Рус
ской земли «в узком смысле», являвшейся ядром, вокруг которого
возникло Древнерусское государство. Согласно А. Н. Насонову,
оно охватывало земли будущ их Киевского, Черниговского и П ере
яславского княжеств (Насонов А. Н. «Русская земля» и образова
ние территории Древнерусского государства. М., 1951. Карта меж
ду с. 32— 33).
16 Григорий и Иван Васильковичи были двою родными братья
ми развязавш их междоусобную войну Володаревичей и имели во
лости в юго-западной Руси.
17 Щ авелева Н. И. Д ревняя Русь в «Польской истории» Яна
Длугош а. С. 153 (текст), 305 (пер.).
18 V ita Chonradi archiepiscopi Salisburgensis / Ed. G. H. Pertz //
MGH SS. T. XI. 1854. P. 74.
19 SRH. Vol. I. P. 439.
20 В современной украинской историографии распространено
мнение, согласно которому женой Владимира Володаревича была
представительница рода Арпадов. Это мнение никак не подкрепле
но сведениями источников. Венгерского короля называет тестем
Владимира Володаревича только В. Н. Татищев, да и то лиш ь во
второй редакции своего многотомного труда, где на порядок боль
ше домыслов и амплификаций, чем в первой. Подробнее об этом
см.: Ю расов М. К. Была ли жена Владимира Володаревича венгер
кой? // Слово о полку 1горев1м та його доба. М атериали м 1жнароно ’1
науково-теоретично! конференщ. Галич, 2007. С. 136— 140.
21 См. об этом: Фонт М. Венгерско-русские политические свя
зи ... С. 89.

23 Е ^ е 1 1 - С к . Ор. ей. Б. 116— 117.
24 Обзор их мнений см.: С огбН К. Ор. ей. 8. 64.
М иф 5
1 «A ntequam vero rex Belam scivisset, coniuraverat regnum , ut

post regem filius sororis sue Sophie, nomine Saul regnaret. Contigit au
tem, ut rex incideret in gravem infirmitatem Agrie, ita ut omnes m ortem
illi videbant. Bors vero comes et Iwan inani spe ducti a traditoribus in
regem electi sunt. Cum autem Deo volente rex convaluisset, Iuani caput
decollavit, Bors vero comitem turpiter de curia reiecit in Greciam, et ita
statutum est, quod de propagine sua amplius ad curiam regiam nullus
dignus esse iudicaretur intrare» (Chronici Hungarici compositio saeculi
XIV / SRH. Vol. I. P. 444).
2 Сводку упоминаний «Борича» в Венгерском хроникальном
своде X IV в. см.: Ibid. Р. 513.
3 Фонт М. Венгерско-русские политические связи... С. 90.
5 Р. magistri, qui Anonymus dicitur, G esta Hungarorum , cap. 18 /
Ed. A. Domanovsky // SRH. Vol. I. P. 58.
6 Васильевский В. Г Труды. Т. IV. С. 82 (Представленная здесь
работа «Из истории Византии в XII веке» впервые была опублико
вана в 1877 г. (Славянский сборник. Т. II. Приложение. СПб., 1877.
С. 265— 277).
7 Грот К. Я. Указ. соч. С. 24.
8 H odinka Antal. Kalmanfi (Kolomanovics) Boris.. 421— 439.1.
10 Kerbl Rajmond. Byzantinischen Prinzessinnen in U ngarn zwi-
schen 1050— 1200 und ihr Einfluss au f das A rpadenkonigreich. Wien,
1979. S. 64— 66.
11 Kristo Gy. A korai feudalizmus (1116— 1241) // M agyat tortenet
tiz kotetben. I. k. 2. kiad. Budapest, 1987. 1007— 1415.1.
12 Ibid. 1187.1.
13 Ibid. 1184— 1185.1.
!4 M akk F. Borisz, egy XII. szazadi tronkovetelo // Acta U niversita
tis Szegediensis de Attila Jozsef nominatae. A cta Antiqua et A rchaeolo-
gica. Supplementum. Szeged, 6 (1972). 61.1., 6. jegyz.
15 М акк F. M egjegyzesek II. Bela tortenetehez // Acta Universitatis

Szegediensis de Attila Jozsef nominatae. Acta Historica. T. XL. Szeged,
1972. 31— 49.1.
16 Ibid. 38.1.
17 N yulassy Agnes. Borisz a forrasok tukreben. 83— 84.1.
i« Ibid. 84.1.
19 M akk F. M egjegyzesek II. Bela tortenetehez // Acta Historica.
T. XL. S .3 8 .1.
М иф 6
1В асильевский В. Г. Труды. Т. IV. С. 85— 86.

2 Там же. С. 86— 87.
3 Здесь В. Г. Васильевский приводит в скобках эту же фразу на
языке оригинала.
4 В асильевский В. Г. Труды. Т. IV. С.85— 86. В переводе Ва
сильевского опущ ены выраж ения «во-первых», «во-вторых»,
«в-третьих» при перечислении просьб венгерских вельмож. На
языке оригинала: «omnium inuictissimus fuit Boleslaus, quem cum
arm a uincere non potuerint, sola semel uicit credulitas. Quendam enim
stirpis regie, a rege Pannoniorum adactum exilio, solito Boleslaus exci
pit et exhibet affectu ac non modo patrie set et regno restituere parat.
Quo intellecto Pannonii dolum circum scribunt, rege siquidem subornan-
te. Prim atum prim i ex parte senatus ac uniuersi m agistratus legatorum
uices gerunt. Primo asserunt omne regnum deuotis gratiarum obsequiis
ad scabellum Boleslai prouolui, quod serenissim um ipsorum lumen, qu
od unicum Pannonie remedium tam sereno amplexu collegerit. Secundo
uultu deiecto, pronis ceruicibus querelas callidissim a com mentas astutia
deplangunt et inexorabiles odii causas in regem conferunt. Tertio subsi
diari orant, ut regem propulsent, exulem restituant. Nec multo laboran
dum subsidio, suas illis copias instituto pene subpetere, utram que tam en
m aiestatem , et Boleslai et exuliis, flagrantissime suspirari ut nec examen
colligat, abarceat illa uesradiam.
H iis ergo princeps persuasus, cum paucioribus proposito Panno
niam ingreditur» {M agistri Vincentii, dicti K adlubek, Chronica Polo-
norum / Ed. M. Plezia // MPH. NS. Т. XI. Krakow, 1994. P. 114— 115).
5 N yulassy Agnes. Borisz a forrasok tukreben. 88.1.
6 A m agyarok tortenete. Tarih-i Ungurusz. M adzsar Tarihi. Ford.
J. Blaskovic. Bp., 1982. 250. 1 . Подробное описание придворной
борьбы, развернувшейся в Венгрии после смерти И ш твана II, см.:
M akkF. M egjegyzesek а II. Bela tortenetehez... 39— 43. 1.
1 Они перечислены в работе В. Г. Васильевского о Борисе Кал-

мановиче (Труды. Т. IV. С. 85).
8 Там же. С. 85— 86.
9 МРН. NS. Т. XI. Р. 114.
10 Ibid. Р. 117.
М иф 7
1 Единого мнения по вопросу о датировках написания отдель

ных книг труда Кадлубка у исследователей нет. Обзор мнений см.:
Щ авелева Н. К Польские латиноязычные средневековые источни
ки. С. 78— 79.
2 Там же. С. 76.
3 Имеется в виду похищение Володаря Ростиславича, совер
шенное знатным польским вельможей Петром Влостовичем, при
кинувш имся жертвой террора Болеслава Кривоустого и втерш имся
в доверие к князю, которого он похитил и увез в Польшу. Подроб
нее об этом, об этом: Стефанович П. С. Володарь Перемыш льский
в плену у поляков (1122 г.): источник, факт, легенда, вымысел //
Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2006. № 3 (25). С. 56— 74;
№ 4 (26). С. 78— 89.
4 Щ авелева Н. И. Указ. соч. С. 102. На языке оригинала: « ...h u
ius W ladarii filius in se parcus, in patrem prodigus, omnes privatae su
pellectilis ac fisci thesauros in eius redemptionem appendit, praeponde
rare docens religionem pietati, pietatem divitiis. Sed paterno peram plis
sime saucius diu vulnere, quum aperta non posset rem ediari ultione in
hoste dispari, doloris in remedia dolum comminiscitur. Quemdam siqu
idem Pannoniorum, tam sanguine quam dignitate insignem, promissis
attentat, muneribus allicit, auro persuadet, non assimilis transfugii fic
tionem subornat. Hic non tam veras, quam verisimiles sui causas exsu
latus non incallide componit; hanc dat inter praecipuas, quod semper
huius reipublicae amantissimus coadiutor exstiterit, quod suae m achi
nam enta gentis vel extenuare studuerit vel declinare docuerit. Adiicit,
aemulos calumniandi studio contra se intendisse et falsis ac hostilibus
instrum entis super crim ine maiestatis, in se capitis latam sententiam;
malle se malum declinare imm eritum; quam innixium caput indebitae
noxae submittere. A struit, Pannoniam sese Polonorum ditioni subactu
rum. Igitur non ut transfugam sed quasi civem patriae genuinum exci
pit Boleslaus gloriosa Visliciensium urbe, urbes praefectum constituit»
(Там же. С. 89— 90; MPH. NS. Т. И. Р. 354— 355). Великопольская
хроника передает этот рассказ в главе 28 другими словами, не ме
няя его сути. См.: «Великая хроника» о Польше, Руси и их соседях

X I— X III вв. С. 97. MPH. NS. Т. VIII. Р. 151.
5 M istrza Wincentego K ronika Polska / Tlum aczyli K. Abgarowicz
i B. Kürbis, wst^p i komentarze napisala B. Kürbis. Warszawa, 1974.
S. 161 i przyp. 128; MPH. NS. Т. VIII. P. 151 i przyp. 228.
6 «Великая хроника»... C. 219 и примеч. 8 к главе 28.
7 Щ авелева Н. И. Указ. соч. С. 102.
8 Там же. В оригинале это читается так: «Principis etenim nactus
absentiam, W ladaridam clam accit; accelerare iubet, ne mora in se trahat
periculum. Hostes itaque prae foribus imm inere praeconatur. Principali
edicto imperat, qui extra urbem delituerit, reum esse maiestatis, omni
supellectili fisco accessura; tuendam esse omnibus et urbis et populi sa
lutem. Proinde inclusas muris legions cruentis leonum rictibus infundit,
teterrim us praedonum votes devovet: in quorum cruore quam inhum a
ne debriata sit impia barbaries, piget meminisse. Extemplo W ladarides
tot anim arum tanto sanguine plus irritata quam satiate rabie, revertitur.
Illum autem proditionis patrem, perditionis filium, alum num perfidiae,
prim o quidem excellentissimis m unerum veneratur praesentiis, qu
adam gratiarum pompa inebriat, vernantissimis collascivit amplexibus
ac praecelsae dignitatis apice sublimate. Ceterum , proditore nihil sini
strum suspicante, ut improvisum iaculum gravius feriat, ut celsior gra
dus celsius praecipitet, eodem paene momenti puncto et extollit et deiicit
ac deiectum orbat lumine, linguam capulat, genitalibus enervate: „ab
sit, inquiens, ne de radice colubri, ne de prodigio perfidiae pestilentius
prodigium propagetur“» (Там же. C. 90; MPH. NS. Т. И. P. 355— 356).
9 См.: Щ авелева H. И Указ. соч. C. 120 и примеч. 9; «Великая
хроника» о Польше, Руси и их соседях. С. 102.
10 На это обратила внимание Н. И. Щ авелева (Указ. соч. С. 121
и примеч. 10, в предыдущем примечании на этой же странице ис
следовательница приводит библиографию работ, в которых отста
ивается точка зрения о причастности Бориса к сдаче Вислицы).
11 О злоключениях Бориса во время его прохождения через
Венгрию в составе крестоносного войска французского короля
Лю довика VII подробно рассказывает один из участников II кре
стового похода хронист Одо Дейльский. См. об этом выше.
12 Подробный пересказ этого явно баснословного повествова
ния см.: Васильевский В. Г. Указ. соч. С. 86— 87.
13 Wlodarski В. Rus w planach politycznych Boleslawa K rzywo-
ustego // Z eszyty Naukowe Universitetu M. Kopernika. N auki humani-
styczno-spoleczne. Torun, 1966. Z. 20. S. 56.
БИ БЛИОГРАФ ИЯ
И здания ист очников
1. Бибиков М. В. Византийский историк Иоанн Киннам о Руси и

народах Восточной Европы. М., 1997.
2. Библиотека Российская историческая... Ч. 1. Летопись Н есторо
ва с продолжениями по Кенигсбергскому списку. СПб., 1767.
3. «Великая хроника» о Польше, Руси и их соседях. Пер. Л. М. По
повой. Вступ. статья и комм. Н. И. Щ авелевой. Под ред.
В. Л. Янина. М., 1987.
4. Византийские источники. Сост. М. В. Бибиков / Д ревняя Русь
в свете зарубежных источников. Хрестоматия. Т. II. М., 2010.
5. Галл Аноним. Х роника и деяния князей или правителей поль
ских / Предисл., пер. и примеч. Л. М. Поповой [П амятники сред
невековой истории народов Ц ентральной и Восточной Европы].
М., 1961.
6. Калайдович К. П амятники российской словесности X II в. М.,
1821. С. 157— 163 (№ 16).
7. Назаренко А. В. Древняя Русь в свете зарубежных источников.
Хрестоматия. Т. IV. Западноевропейские источники. М., 2010.
8. Повесть временных лет. Подг. текста, пер., статьи и комм.
Д. С. Лихачева. Под ред. В. П. Адриановой-Перетц. Изд. 2-е.
СПб., 1996.
9. Присёлков М. Д. Троицкая летопись. Реконструкция текста. 2-е
изд. СПб., 2002.
10. ПСРЛ. Т. I. Лаврентьевская летопись. 2-е изд. [Репр.]. М., 1997.
11. ПСРЛ. Т. II. И патьевская летопись. 2-е изд. [Репр.]. М., 1998.
12. ПСРЛ. Т. III. Новгородская первая летопись старшего и м ладш е
го изводов [Репр.]. М., 2000.
Библиография 259
13. ПСРЛ. Т. IX. Летописный сборник, именуемый Патриаршей или

Никоновской летописью [Репр.]. М., 2000.
14. ПСРЛ. Т. XXV. Московский летописный свод конца XV века
[Репр.]. М., 2004.
15. ПСРЛ. Т. XXXV III. Радзивилловская летопись. Л., 1989.
16. Щ авелева Н. И. П ольские латиноязы чны е средневековы е
источники. Тексты, пер., комм. Отв. ред. В. Л. Я нин. М.,
1990.
17. Щ авелева Н. И. Д ревняя Русь в «Польской истории» Яна Длуго-
ша (Книги I—VI). Под ред. А. В. Назаренко. М., 2004.
18. Albrici monachi Trium Fontium Chronica / Ed. P. Scheffer-Boi-
horst // MGH SS. Т. X X III, 1874. P. 674— 950.
19. Canonici W issegradensis Continuatio Cosmae / Ed. R. Koepke //
FRB. Т. II. Fase. 2. Pragae, 1874. P. 201— 237.
20. Chronici Hungarici compositio saeculi X IV / Ed. A. Domanovszky //
SRH. Vol. I. P. 217— 505.
21. Chronicon H enrici de M ügeln Germanice conscriptum / Ed. E. Trav-
nik // SRH. Vol. И. P. 87— 223.
22. Chronicon Monacense / Ed. A. Domanovszky // SRH. Vol. II.
P. 53— 86.
23. Continuatio Admuntensis / Ed. G. Weitz // MGH SS. Т. IX, 1851.
P. 579— 593.
24. Diplomata Hungariae antiquissima. Vol. I. 1000— 1131. Edendo ope
ri praefuit G. Györffy. Budapestini, 1992.
25. Galli Anonym i Cronicae et G esta Ducum sive Principum Polonorum /
Wyd., wst^p. i kom. opatrzyl K. M aleczynski // MPH. NS. Т. II. K ra
kow, 1952.
26. Hodinka Antal. Az orosz evkönyvek m agyar vonatkozäsäi. Budapest,
1916.
27. Ioannis Cinnami Epitome rerum ab Ioanne et Alexio Com nenis ge
starum / Rec. A. Meineke. Bonnae, 1836.
28. Johannes de Thurocz. Chronica Hungarorum. I. Textus / Ed. E. Ga-
läntai et J. Kristö. Budapest, 1985.
29. Johannes de Thurocz. Chronica Hungarorum. II. Com mentarii. 1. Ab
initiis usque ad annum 1301. Composuit E. M älyusz, adiuvante
J. Kristö. Bp., 1988.
30. K ronika Wielkopolska / Wyd. B. Kürbis // MPH. NS. Т. VIII. War
szawa, 1970.
31. M agistri Vincentii, dicti K adlubek, Chronica Polonorum / Ed.
M. Plezia // MPH. NS. Т. XI. Krakow, 1994.
260 Библиография
32. А magyarok törtenete. Tarih-i Ü ngürüsz. M adzsar Tarihi. Ford. Bla-

skovics Jözsef. Bp., 1982.
33. M istrza Wincentego K ronika Polska / Tlum aczyli K. Abgarowicz
i B. Kürbis, wst^p i komentarze napisala B. Kürbis. Warszawa, 1974.
34. Nicetae Choniatae H istoria / Rec. J.-P. van Dieten. Berolini et Novi
Eboraci. 1975.
35. Odo de Dioglio. De profectione Ludovici VII in Orientem: The Jour-
ney o f Louis V II to the East. New York, 1965.
36. Odo de Dioglio. De profectione Ludovici V II in Orientem // Gombos
Ferenc Albin. Catalogus fontium historiae Hungaricae [Repr.]. Т. III.
Bp.,2011.P. 1718— 1722.
37. Ottonis episcopi Frisingensis Chronica sive H istoria de duabus civi
tatibus / Ed. A. Hofmeister. Hannover, 1912 [MGH SS rer. Germ.
T. 45].
38. Ottonis et Rahewinini G esta Friderici I imperatoris / Ed. G. Waitz,
B. De Simson. Ed. 2. Hannover, 1912 [MGH. SS rer. Germ. T. 46].
39. P. m agistri, qui Anonymus dicitur, G esta Hungarorum // Ed. Ae. Ja-
kubovich // SRH. Vol. I. P. 13— 117.
40. Scriptores rerum H ungaricarum tempore ducum regum que stir
pis A rpadianae gestarum / Edendo operi praefuit E. Szentpetery.
Vol. I— II. Budapestini, 1937— 1938 [Repr. 1999].
41. [Scherer Johann Benedict] Des heiligen Nestors und seiner Fort
setzern... älrere Jahrbücher der Russischer Geschichte vom Jahre
858 bis zum Jahre 1203, übersetzt und m it A nm erkungen versehen
von Johann Benedict Scherer. Leipzig, 1774.
42. Vincentii Pragensis A nnales / Ed. W. W attenbach // M GH SS.
Т. XVII, 1861. P. 658— 693.
43. Vincentii canonici Pragensis et Gerlachi abbatis M iloviensis A nna
les / Ed. J. Emler // FRB. II/2. Pragae, 1874. P. 407— 460.
44. Vita Chonradi archiepiscopi Salisburgensis / Ed. G. H. Pertz //
MGH SS. Т. XI, 1854. P. 63— 77.
Л ит ерат ура
1. Береж ков Н. Г. Хронология русского летописания. М., 1963.

2. В асильевский В. Г. Из истории Византии в XII веке. Союз двух
империй (1148— 1155) // Труды. Т. IV. С. 18— 105.
3. Гиппиус А. А. До и после Начального свода: ранняя летописная
история Руси как объект текстологической реконструкции // Русь
в IX—X веках: Археологическая панорама. Отв. ред. Н. А. М а

каров. М.; Вологда, 2012. С. 37— 63.
4. Головко А. Б . Древняя Русь и Польша в политических взаимоот
нош ениях X— первой трети X III в. Киев, 1988.
5. Грот К. Я. Из истории Угрии и славянства в XII веке (1141—
1173). Варшава, 1889.
6. Гругиевський М. 1стор1я Укра’ш и— Руси. Т. И. Вид. 2-е. У Львовц
1905.
7. Д обрянский А. И. О западных границах Подкарпатской Руси со
времен св. Владимира // Журнал М инистерства народного про
свещения. Ч. CCVIII. СПб., 1880, март. С. 134— 159.
8 .Д онской Д. В. Рюриковичи. Исторический словарь. М., 2008.
9. Зубрицкий Д. История древнего Галичско-Русского княжества.
Львов, 1852.
10. К азаку М , Старостина И. П. Послание Никифора, м итропо
лита киевского, к вел. кн. Владимиру Мономаху о латинах //
ППИДР. С. 234— 236.
И. К арамзин H. М. История Государства Российского.. Т. II— III.
М., 1991.
12. К арнаухов Д. В. Концепции истории средневековой Руси в поль
ской хронографии эпохи Возрождения. Новосибирск, 2010.
13. Колесов В. В. Никифор // Словарь книжников и книжности
Д ревней Руси. Вып. I (X I— первая половина X IV в.). Отв. ред.
Д. С. Лихачев. Л., 1987. С. 278.
14. Корзухина Г .Ф. Русские клады. М.; Л., 1954.
15. Кучкин В. А. К спорам о Татищеве // Проблемы истории общ е
ственного движения и историографии. М., 1971. С. 246— 262.
16. Кучкин В. А. Чудо св. Пантелеймона и семейные дела Владимира
М ономаха // Россия в Средние века и Новое время. Сб. статей
к 70-летию члена-корр. РАН Л. В. Милова. М., 1999. С. 50—
82.
17. Левченко М. В. Очерки по истории русско-византийских отно
шений. М., 1956.
18. Линниченко И. А. Взаимные отношения Руси и Польши до сере
дины X IV столетия. Ч. 1: до конца X II в. Киев, 1884.
19. Н азаренко А. В. Неизвестный эпизод из жизни М стислава Вели
кого // Отечественная история, 1993, № 2. С. 65— 78.
20. Н азаренко А. В. Древняя Русь на международных путях. Меж
дисциплинарные очерки культурных, торговых, политических
связей IX—XII веков. М., 2001.
21. Назаренко А. В. Владимир Мономах и Вельфы в конце XI в. //

Средневековая Русь. Вып. 7. М., 2007. С. 71— 119.
22. Насонов А. Н. «Русская земля» и образование территории Д рев
нерусского государства. М., 1951.
23. Н асонов А. Н. И стория русского летописания X I— начала
X V III века. Очерки и исследования. М., 1969.
24. Пагиуто В. Т. Внеш няя политика Древней Руси. М., 1968.
25. Полякова С. Г. Русско-венгерские отношения в свете династи
ческих браков XI—X III вв. // Вестник БГУ. Ч. 2. Брянск, 2006 //
http://pandia.ru/text/77/150/8209.php
26. Понырко Н В. Э пистолярное наследие Древней Руси. X I—
X III вв. Исследования, тексты, комментарии. СПб., 1992.
27. П рисёлков М. Д. Очерки по церковно-политической истории К и
евской Руси X—XII вв. СПб., 2003.
28. Розанов С. П. Евфимия Владимировна и Борис Коломанович.
Из европейской политики X II в. // И звестия АН СССР. Отд.
гуманитарны х наук. Л., 1930. № 8. С. 585— 599; № 9. С. 649—
671.
29. Свердлов М. Б. Василий Н икитич Татищев — автор и редактор
«Истории Российской». СПб., 2009.
30. Соловьев С. М. История России с древнейш их времен. Т. II. М.,
1998.
31. Стефанович П. С. Володарь Перемыш льский в плену у поля
ков (1122 г.): источник, факт, легенда, вымысел // Д ревняя Русь.
Вопросы медиевистики. 2006. № 3 (25). С. 56— 74; № 4 (26).
С. 78— 89.
32. Татищев В. Н. История Российская / Сочинения. Т. II. М.; Л.,
1963; Т. IV. М.; Л., 1964.
33. Толочко П. П. Древний Киев. Киев, 1983.
34. Успенский Ф. И. История Византийской империи X I— X V вв.
Восточный вопрос. М., 1997.
35. Флоровский А. В. Чехи и восточные славяне. Очерки истории
чешско-русских отношений (X—X V III вв.) Т. I. V Praze, 1935.
36. Фонт Марта. Венгерско-русские политические связи в X II ве
ке (1118— 1199). Пер. В. П. Ш ушарина под ред. М. К. Ю расова //
Ц ентрально-европейские исследования. Вып. 2. Венгры и их со
седи по Центральной Европе в Средние века и Новое время (П а
мяти В. П. Шушарина). М., 2004. С. 86— 115.
37. Ш араневич И. История Галицко-Владимирской Руси. Львов,
1863.
38. Ш ахматов А. А. И стория русского летописания. T. I. Повесть

временных лет и древнейш ие русские летописные своды. Кн. 2.
Раннее русское летописание XI—XII вв. СПб., 2003.
39. Ш ушарин В. П. Раннефеодальная монархия // История Венгрии.
T. I. С. 114— 148.
40. Ш ушарин В. П. Культура XI—XV вв. // История Венгрии. T. I.
С. 255— 296.
41. Энциклопедический словарь. T. XL. Изд. Ф. А. Брокгауз, И. А. Еф
рон. СПб., 1904.
42. Ю расов М. К. О тражение перемен в политической ситуации
в Венгрии эпохи Арпадов в генеалогии Ласло Сара // Восточ
ная Европа в древности и средневековье. Генеалогия как форма
исторической памяти. X III Чтения памяти В. Т. Пашуто. М ате
риалы конференции. М., 2001. С. 204— 210.
43. Ю расов М. К. Русско-венгерские отнош ения начала XII в. //
Д ревняя Русь. Вопросы медиевистики. № 4 (26). Декабрь 2006.
С. 67— 78.
44. Ю расов М. К. Была ли жена Владимира Володаревича венгер
кой? // Слово о полку IropeBÎM та його доба. М атериали М1Ж-
нароно!' науково-теоретично!' конференщ. Галич, 2007. С. 136—
140.
45. Ю расов М. К. Русско-венгерские отношения в годы киевско
го княжения Владимира Мономаха // О течественная история.
2008. № з. С. 3— 18.
46. Ю расов М. К. П олитика Арпадов по отношению к Руси после
провала авантюры Бориса Калмановича // Средневековая Русь.
Вып. 9. М., 2011.
47. Ю расов М. К. М стислав Великий, И ш тван II и междоусобица
Володаревичей // Российская история. 2011. № 3. С. 112— 120.
48. Ю расов М. К. К вопросу о дате похода М ануила I Комнина
в Венгрию в ответ на нападение венгерского короля Гезы II
на Галич // Actes testantibus. Ю вшейный зб 1рник на пошану
Леонт 1я Войтовича / Украша: культурна спадщ ина, националь
на свщомють, державнють. Вип. 20. Л ьв 1в, 2011. С. 761— 768.
49. Acsâdy îgnâc. A m agyar birodalom tôrténete. I. k. Bp., 1903.
50. A ngyal D., Dom anovsky S ., Erdėlyi L ., Karacsonyi У., M arki S. A z
aradi «véres» orszâggyülés // Szäzadok, 1912. 773— 782. 1.
51. Balzer Oswald. Genealogia Piastôw. Krakôw, 1895.
52. D e Baumgarten N. A. Généalogies et mariages occidentaux des Ruri-
kides russes du Xe au X IIIe siècle. Roma, 1928.
53. Antoni Bonfini rerum U ngaricarum decades... Basileae, ex officina

oporiniana, 1568.
54. Cornides Daniel. Regum Hungariae, qui saeculo XI. regnavere, ge
nealogiam illustrat... Posoniae et Cassoviae, 1778.
55. D eer Jözsef. A m agyar törzsszövetseg es a patrim onialis kirälysäg
külpolitikäja. Kolozsvär, 1928.
56. Dilich Wilhelm. Hessische Chronik. Kassel, 1605.
57. Engel Johann Christian. Geschichte von Halitsch und W ladim ir bis
1772. Bd. I— II. Wien, 1792— 1793.
58. Fessler Ignac Aurel. Die Geschichte der Ungarn und Ihrer Landsas
sen. Bd. II. Leipzig, 1815.
59. Font M. Fattyü volt-e Borisz? // Interpress magazin. 1984. 8. Sz. 22—
26.1.
60. Font M. M agyar-orosz politikai kapcsolatok a 12. szäzadban (1118—
1199) / / Aetas. Pecs, 1995. 3. Sz. 53— 75. 1.
61. Font M. A kereszteny nagyhatalm ak vonzäsäban. Közep es Kelet-Eu-
röpa a 10— 12. szäzadban. Budapest, 2005.
62. G iesebrecht A. Geschichte der deutschen Kaiserzeit. Bd. IV. B raun
schweig, 1872.
63. Gorski Kazimierz. Borys. Ust$p z dziejöw XII wieku // Przew odnik
naukowy i literacki. R. IV. Lwow, 1876. S. 63— 82, 148— 164.
64. Gumplowicz Maksimiljan. Borys Kolomanovic, krölewicz w^gier-
ski (1105— 1156) / Odbitka z Przeglqdu Historycznego. Warszawa,
1906.
65. Györffy György. A magyar ällam m egszilärduläsa // MT. I. k.
Elözmenyek es m agyar törtenet 1242-ig. Föszerk. Szekely Gy. 2.
kiad. Bp., 1987. 893— 1006. 1.
66. H erberstein Sigismundus. Rerum M oscoviticarum com m entarii.
Vienna, 1549.
67. Hodinka Antal. Kälmänfi (Kolomänovics) Boris // Szäzadok. 1889.
421— 433.1.
68. Höman B ., Szekfü Gy. M agyar törtenet. 7. kiad. Bp., 1941.
69. Horvath Mihäly. Ungarische Geschichte. Bd. I. Pest, 1851.
70. Jasihski Kazimierz. Rodowöd pierwszych Piastöw. Poznan, 2004.
71. Katona Stephanus. Historia critica regum Hungariae stirpis A rpadia-
nae. T. III. Pestini, 1780.
72. Kerbl R. Byzantinische Prinzessinen in Ungarn zwischen 1050—
1200 und ihr Einfluss auf das Arpadenkönigreich. Wien, 1979.
73. Kerchelich Balthasar Adam. De regnis Dalmatiae, Croatiae, Sclavo-
niae Notitiae praeliminares. Zagreb, 1770.
74. Kollar Franz Adam. Vorläufige A usführung der Rechte des K önigre
iches Hungarn. Wien, 1772.
75. Korai magyar törteneti lexikon (9— 14. szazad). Föszerk. Kristö Gy.
Bp., 1994.
76. Kristö Gy. A korai feudalizm us // MT. I. k. Elözmenyek es a m agy
ar törtenet 1242-ig. Föszerk. Szekely Gy. 2. kiad. Bp., 1987. 1007—
1415.1.
77. Kristo Gy. Szepes(seg) // KMTL. 636— 637.1.
78. Kristö Gy. M agyarorszag törtenete. 895— 1301. Budapest, 2003.
79. Kürbis B. Wstçp do w ydania K roniki W ielkpolskiej // MPH. NS.
T. VIII.
80. Laurent V Arete D oukaina, la kralaina // Byzantinische Zeitschrift.
56 (1972). P. 35— 39.
81. M agyarorszag törteneti kronologiäja. I. A kezdetektöl 1526-ig. 3.
kiad. Föszerk. K. Benda. Bp., 1986.
82. M akk F. M egjegyzesek II. Bela törtenetehez // Acta Historica.
T. XL. Szeged, 1972. 31— 49. 1.
83. M akk F. M egjegyzesek a II. Geza-kori magyar-bizanci konfrontatio
kronolögiâjâhoz // Acta Historica. T. LXVII. Szeged, 1980. 41— 56.1.
84. M akk F. Borisz, egy XII. szazad tronkövetelö // A cta Universitatis
Szegediensis de Attila Jözsef nominatae. Acta A ntiqua et Archaeolo-
gica. Szeged, 1987. 61— 65.1.
85. M akk F. Almos. 2. H KM TL. 40.1.
86. M akk F. II (Vak) Bela // KM TL. 90.1.
87. M akk F. Borisz. 2 // KMTL. 120.1.
88. M akk F. M agyar külpolitika (896— 1196). 2. kiad. Szeged, 1996.
89. M akk F. A Kâlmân-âgi kirâlyok külpolitikâjânak nehâny kerdese //
Idem. A Turulmadârtöl a kettöskeresztig. Tanulmânyok a magyarsäg
regebbi törteneimeröl. Szeged, 1998. 181.1.
90. M alecki A. Testament Boleslawa Krzywoustego // Przew odnik nauk.
i liter. R. IV. Lwow, 1876. S.
91. M âtyâs Florian. Chronica Hungarorum. Lipsiae, 1883. T. II.
92. N aruszewicz Adam Staniszlaw. Historyi ... A dam a N aruszew icza
narodu Polskiego... z rçkopisma Biblioteki Pulawskiey i Josefa Hra-
bi Sierakowskiego... T. 3. Warszawa, 1803.
93. N yulassy A. Borisz a forrasok tükreben // Dixit et salvavi animam
meam. Tanulmânyok a 65 eves Szegfü Laszlö tiszteletere. Szeged,
2007.
94. Palma C. F. Notitia rerum Hungaricarum. Pars I. Tyrnaviae, 1775.
95. Palma C. F. Notitia rerum Hungaricarum. Pars I. Pestini, 1785.
96. P auler Gyula. A m agyar nem zet törtenete az Ä rpädhäzi kirälyok

alatt. I. k. Budapest, 1899.
97. Pör A. Rec.: Boris und Rostislav. Beitrag zur Geschichte der ru s
sisch-polnisch-ungarischen Beziehungen. Von Dr. M oriz Wert-
ner... II Szäzadok, 1889. 546— 549. 1.
98. Pray G. A nnales regum Hungariae / Annales veteres Hunnorum ,
A varum et H ungarorum ... / O pera et studio G eorgii Pray ...
Partes I— II. Vindobonae. 1763— 1764.
99. P ray G. H istoria regum Hungariae cum notitiis praeviis... Pars. I.
Budae, 1801.
100. Raffensperger Chr. Identity in flux: finding Boris Kolomanovich in
the interstices o f medieval European history // The M edieval Glob.
2016. 1. P. 15— 39.
101. Ranzanus Petrus. Epitome rerum H ungaricarum. Quinqueecclesiae,
1558.
102. Schlözer August Ludwig. Probe russischer Annalen (Nestor und
russische Geschichte betreffend). Bremen, Göttingen, 1768.
103. Stritter Johann Gotthelf. M emoriae populorum , olim ad Danubium,
Pontum Euxinum, paludem M aeotidem, Caucasum mare Caspium
et inde magis ad septemtriones incolentium: E scriptoribus histo
riae Byzantinae erutae et digestae... 4 t. SPb., Acad. scientiarum ,
1771— 1773.
104. Szalay Ladislaus. Geschichte Ungarns. Bd. I. Pest, 1866.
105. Szaraniewicz Izidor. Die Hypatios Chronik als Quellen — Beitrag
zur österreichische Geschichte. Lemberg, 1872.
106. Szentpetery Imre. Okleveltani Naptär. Bp., 1912.
107. Szoväk K ornel es Veszpremy Läszlö. Kronikäk, legendäk, intelmek.
Utöszö // SRH [Repr.: Budapest, 1999]. Vol. II. 751— 752.1.
108. [Wertner Moriz.] Boris und Rostislav. Beitrag zur Geschichte der
russisch-polnisch-ungarischen Beziehungen. Von Dr. M oriz Wert
ner. Berlin, 1889.
109. Wertner Mör. Az Ä rpädok csalädi törtenete. Nagy-Becskereken,
1892.
110. Wlodarski Bronislaw. Rus w planach politycznych Boleslawa Krzy-
woustego // Z eszyty Naukowe Universitetu M. Kopernika. N auki
humanistyczno-spoleczne. Torun, 1966. Z. 20. S. 27— 58.
СОКРАЩ ЕНИЯ
БГУ Брянский государственный университет.

История Венгрии История Венгрии в трех томах. Под ред.
В. П. Ш ушарина, Т. М. Исламова, А. И. П уш
каша. Т. I. М., 1971.
Л. Ленинград.
М. Москва.
пвл Повесть временных лет.
ПВЛ, 1996 Повесть временных лет. Подг. текста, пер.,
статьи и комм. Д. С. Лихачева. Под ред.
В. П. Адриановой-Перетц. Изд. 2-е. СПб., 1996.
П П ИДР Письменные памятники истории Древней Ру
си. Летописи. Повести. Хождения. Поучения.
Ж ития. Послания. Аннотир. каталог-спра
вочник. Под ред. Я. Н. Щапова. СПб., 2003.
ПСРЛ Полное собрание русских летописей.
СПб. Санкт-Петербург.
Труды Васильевский В. Г. Избранные труды по
истории Византии в 4-х томах. СПб., 1908,
1909, 1915; М.; Л., 1930.
Acta Historica A cta Universitatis Szegediensis de A ttila Jozsef
nominatae. Acta Historica.
Вр. Budapest.
FRB Fontes rerum Bohemicarum.
K M TL Korai m agyar torteneti lexikon (9— 14. szazad).
Foszerk. Kristo Gy. Bp., 1994.
268 Сокращения
Mälyusz. Commen Johannes de Thurocz. Chronica Hungarorum .

tarii II. Commentarii. 1. Ab initiis usque ad annum
1301. Composuit E. M älyusz, adiuvante J. Kri-
stö. Bp., 1988.
MGH SS M onumenta Germ aniae Historica. Scriptores.
Hannoverae.
MGH SS rer. Germ. M onumenta G erm anie historica. Scriptores re
rum G erm anicarum in usum scholarum.
MPH. NS M onumenta Poloniae Historica. Nova series.
MT M agyarorszäg törtenete tiz kötetben.
MTK M agyarorszäg törteneti kronolõgiäja. I. A kez-
detektöl 1526-ig. 3. kiad. Föszerk. K. Benda.
Bp., 1986.
SRH Scriptores rerum Hungaricarum tempore ducum
regumque stirpis A rpadianae gestarum / Eden
do operi praefuit E. Szentpetery. Vol. I— II. Bu
dapestini, 1937— 1938 [Repr. 1999].
ХРО Н И К А И ЗВЕС ТН Ы Х С О БЫ ТИ Й
РЕАЛ ЬН О Й Ж И ЗН И
БО РИ СА К А Л М А Н О В И Ч А
1112 заключение брака венгерского короля

К алмана К ниж ника и русской княжны Ев-
фимии Владимировны — родителей Б о
риса.
1113 высылка Калманом Евфимии, беременной
Борисом, на родину,
Кон. 1113— нач. 1114 рождение Бориса Калмановича.
1116, 3 февраля смерть Калмана Книж ника, не признав
шего Бориса своим сыном,
1125, 19 мая смерть Владимира Мономаха, деда Бори
са, при дворе которого, скорее всего, про
шло его детство.
1127, 1 сентября смерть герцога Алмоша, дяди Бориса,
Ок. 1129 появление Бориса в Константинополе при
дворе Иоанна II Комнина,
1131, март смерть венгерского короля И ш твана II,
побудившая Бориса начать борьбу за ко
рону св. Иштвана.
1132, перв. половина Борис находит военную помощь в Польше
и на Руси для похода против венгерского
короля Белы II.
1132, 22 июля разгром собранного Борисом войска на
р. Шайо.
1135, 15 августа на имперском съезде в М ерзебурге поль
ский князь Болеслав III Кривоустый под
270 Хроника событий жизни Бориса Калмановича
давлением германского императора Ло-

таря III вынужден отказаться от дальней
шей поддержки Бориса Калмановича.
1139, 4 апреля смерть Евфимии Владимировны, матери
Бориса.
1141, 13 февраля смерть венгерского короля Белы II, кото
рому наследует Геза II.
1146, 31 марта захват Борисом пограничной венгерской
крепости Пожонь (соврем. Братислава),
1146, после 7 апреля возвращение Пожони под власть венгер
ского короля Гезы II.
1147 попытки Бориса использовать для дости
жения своих целей проходившее через
Венгрию крестоносное войско. После их
неудач Борис Калманович окончательно
обосновывается в Византии,
1150, конец византийский император М ануил I на
правляет войско под командованием Б о
риса в область р. Темеш для изматывания
военных сил Гезы II.
Ок. 1155/1156 смерть Бориса Калмановича.
У КА ЗАТЕЛ Ь ИМ ЕН
Агнесса, жена польского князя Арпады, средневековая венгер

Владислава II Изгнанника 127 ская правящ ая династия (кон.
А делаида, Адельгейда, сестра IX в.— 1301) 6, 9,12, 16, 29, 34,
Белы II, жена чешского князя 36, 37, 39, 40, 42— 47, 54— 56,
Собеслава I 88, 239 59— 61, 68, 71, 72, 77— 79, 97,
А дрианова-П еретц В. П. 219 101— 103,113,116,117,120,122,
Алексей I Комнин, византийский 123, 132— 136, 138, 141, 142,
император (1081— 1118) 45 145— 147, 153, 155, 164, 166,
А лмош (ум. в 1127), венгерский 170,171,173,179,180,186— 188,
герцог, дядя Бориса 12, 45— 195, 197, 198, 200, 203, 204,
47, 49, 55, 60— 63, 72, 73, 75, 207, 215, 216, 219, 226, 231, 253
76, 78, 147, 151, 152, 163, 164, Ачали И. 234
171, 178, 194
А льберик (Альбрик) из Труа- Бальцер О. 227
фонтен (ум. в 1252), француз Барков И. С. 27, 154
ский хронист 233 Бату-хан основатель М онголь
А ндрей Владимирович Добрый, ской империи (1206— 1227) 84
князь владимиро-волынский Баумгартен Н. А. 243
(1119— 1135), переяславский Беатриса, жена германского им
(1135— 1142), дядя Бориса 38, ператора Ф ридриха I Барба
68, 94— 96, 109, 216, 232 россы 143, 144
А ндроник I Комнин, византий Бела, будущ ий венгерский ко
ский император (1183— 1185) 22 роль Бела I (1060— 1063) 166
А ндял Д. 235 Бела II, венгерский король (1131—
А нна (Арета) Дукайна, жена Бо 1141), двоюродный брат Бо
риса 77, 159, 199 риса 6, 12— 16, 18, 19, 33, 36,
Арпад, верховный вождь союза 38, 56, 60, 62, 65, 69, 70, 73—
венгерских племен (ум. в 907) 75, 78— 93, 96, 97, 99, 102—
196, 251 105, 109, 110, 115, 148, 153,
272 Указатель имен
162, 163, 165, 166, 178— 180, роль 32, 33, 35— 38, 74, 192—
186, 188, 192, 193, 196, 202, 201, 204, 205, 210, 217, 249
204— 209, 212, 214— 217, 225, Буганов В. И. 223
231, 238, 240, 241 Бузилла, королева Венгрии, пер
Б ела III, венгерский король вая жена Калмана Книж ника
(1172— 1196) 37, 177, 224 (ум. до 1112 г.) 49
Бела IV, венгерский король
(1235— 1270) 84 Вазул, двоюродный брат Иш т-
Белуш (Белош), дядя по матери вана I Святого (кон. X— перв.
венгерского короля Гезы II, пол. XI в.) 49, 166— 167
фактический правитель Вен В альдем ар I, датский король
грии в 1141— 1146 гг. 112, 113, (1157— 1182) 151
115, 119— 121, 135, 240 Варвара, дочь византийского им
Бережков Н. Г. 220, 237, 239 ператора Алексея I Комнина
Бибиков М. В. 21, 136, 142, 222, 45, 229
233, 234, 244 Василий III Иванович, великий
Богухвал (ум. в 1253), один из князь московский (1505—
авторов Великопольской хро 1533) 25
ники 29, 169, 182, 185, 214 Васильевский В. Г. 32, 33, 73, 88,
Болеслав I Храбрый, польский 122, 133, 140, 145, 194, 202,
князь (ок. 992— 1025) 252 203, 208, 219, 224, 233, 236,
Болеслав II Смелый, польский 241— 245, 254— 256, 258
князь (1058— 1076) и король Василько Ростиславич, князь те-
(1076— 1079) 177 ребовльский (1090-е гг.— 1124)
Болеслав III Кривоустый, поль 185
ский князь (1102— 1138) 19, Вельф (VI), герцог Сполето, то
26, 29, 30, 40, 44, 46, 59, 61, сканский маркграф (1152—
78, 87— 89, 91, 95— 101, 103, 1191) 141
104, 151, 152, 168— 173, 176, В енгерский А ноним, автор
178, 180— 183, 185— 188, 190, древнейш его дошедшего до
202— 208, 210— 212, 214, нас латиноязычного истори
216— 218, 250, 253, 256 ческого сочинения королев
Бонфини, А нтонио 158, 248 ства Венгрии (кон. X II— нач.
Боняк, половецкий «князь» X III в.) 177, 193, 250, 251,
(кон. XI в.— 1167?) 42, 60, 76, 254
152 Вертнер, М. 34, 35, 151— 154,
Борш, венгерский вождь эпохи 170, 180, 224, 246, 247, 250
«обретения родины» (рубеж Веспреми, JI. 220, 221
IX— X вв.) 193 В ильгельм Завоеватель, н о р
Борш, венгерский ишпан, участ мандский герцог, захватив
ник мятежа 1128 г., антико- ший в 1066 г. Англию 43
Указатель имен 273
Винцентий Кадлубек, польский Всеволод Мстиславич, князь нов

хронист (ок. 1150— 1223) 30, городский (1117— 1136), выш-
87, 95— 97, 169, 172, 202— 214, городский (1136), псковский
255— 257 (1136— 1138) 94, 101, 151
Винцентий Пражский, чешский Всеволод Ольгович, князь чер
хронист (ум. после 1170) 19, ниговский (с 1127) и киев
128, 129, 221, 243 ский (1139— 1146) 95, 104, 109,
Владимир Володаревич, князь 110, 115— 117,232
перемыш льский и звениго Всеволод Ярославич, князь пе
родский (с 1124) и галицкий реяславский (1054— 1078) и
(1141— 1153) 6, 30, 67, 68, 71, киевский (1077, 1078— 1093),
89— 91, 93, 96, 97, 103— 104, отец В ладим ира М ономаха
116,129,131,136,139,153, 168, 43, 53
171, 181, 184, 187— 191, 210— Всеслав Брячиславич, князь по
214, 217, 237, 240, 253 лоцкий (1044— 1101) 233
В ладим ир М ономах, русский Вячеслав Владимирович, князь
князь, правивший в Смолен смоленский (1113— 1125), ту-
ске (1073— 1078), Ч ерниго ровский (1125— 1132/33, 1134—
ве (1078— 1094), Переяславле 1146), переяславский (1132/33—
(1094— 1113), Киеве (1113— 1134), пересопницкий (1146—
1125), дед Бориса по материн 1150) киевский (1139, 1150—
ской линии 6, 39,42— 48, 50— 1154/55) 45, 58, 94, 108, 109,
60, 62,64, 100,109,146,148, 153, 237
154, 160, 163, 188, 230— 232
В ладимир Святой, киевский Габсбурги, австрийская правя
князь (978— 1015) 40 щая династия (1282— 1918) 6,
Владимир Ярославич, князь нов 26, 28, 29, 149, 217
городский (1036— 1052) 68 Галл А ноним (ум. не ранее
Владислав II Герман, польский 1114/15) польский хронист 59,
князь (1079— 1102) 44 61, 210, 226, 230
Владислав II, чешский князь Гарольд Годвинсон, король А н
(1140— 1172) 17, 19, 100, 111, глии (1066) 43
118, 119, 126— 131, 133, 243 Геза I, венгерский король (1074—
Владислав, племянник чешско 1077) 78
го князя Собеслава 1111 Геза II, венгерский король (1141—
Владислав, сын Болеслава III 1162) 6, 12, 13, 15, 19, 22, 33,
Кривоустого 127, 243 38, 46, 56,74, 80, 89, 111— 118,
Влодарский Б. 214, 258 120— 123, 125, 126, 130, 131—
Володарь Ростиславич, князь пе 142, 144, 214, 240
рем ы ш льский (1090-е гг.— Генрих V, германский импера
1125) 67,97,184,185,211,252,256 тор (1106— 1125) 60, 61
Генрих из М югельна, немецкий Грушевский М. 227

хронист середины X IV в. 18, Гумплович М. 35, 36, 63, 224,
221 231
Генрих II Бабенберг (Язомир- Гурк (середина XII в.), венгер
готт), австрийский маркграф ский рыцарь 15, 123
(1141— 1156), затем герцог
(1156— 1177) 112, 119, 121 Давыд Всеславич, князь полоц
Генрих, сын германского короля кий (1101— 1127, 1128— 1129)
Конрада III 118 76
Генрих Лев, саксонский герцог Давыд Игоревич, князь дорого
(1142— 1180) 112 бужский (1084— 1085, 1100—
Герберштейн, Сигизмунд (1486— 1112) и влади м и ро-волы н-
1566), немецкий посол в «Мос ский (1085— 1099) 52, 227
ковию» 25, 222 Деер Й. 104, 105, 239
Гертруда, жена киевского князя Дёрффи Д. 55, 220, 229, 231
Изяслава Ярославина 226 Дилих (Шеффер) В. 26, 222, 251
Гертруда, дочь Белы II Слепца Длугош , Ян (1415— 1480) поль
100 ский хронист 25, 137
Гертруда, сестра Конрада III, же Добнер Г. 169
на В ладислава II Чешского Добрянский(-Сачуров) А. 177, 251
119 Домановски Ш. 13, 220, 235
Гида/Гита (втор, половина XI в.), Донской Д. В. 226— 228, 247
первая жена Владимира Мо-
номаха 4 0,43, 66, 94, 160, 227, Евгений Ш, римский папа (1145—
248 1153) 118
Гизебрехт, В. 238 Евфимия, дочь моравского кня
Гиппиус А. А. 219 зя О ттона II 243
Глеб Всеславич, князь минский Евф им ия В ладим ировна (ум.
(нач. X II в.— 1119) 57, 230 в 1139), мать Бориса 6, 7, 13,
Годислав Башко (ум. после 1269), 14, 30, 35, 39, 49— 56, 59— 66,
один из авторов Великополь 84, 93, 94, 101, 102, 105— 108,
ской хроники 169, 182 110, 117, 147, 155, 157, 160, 161,
Головко А. Б. 96— 97,183,238,252 163, 166, 180, 193, 195, 198,
Гомбош Ф. А. 222 227— 229, 239
Горский К. 31, 32, 35, 159, 224, Ефросинья М стиславна, жена
248, 254 венгерского короля Гезы II
Григорий Василькович, князь те- 117, 128, 132
ребовльский (1124— 1141) 187,
253 Ж офия (София), дочь Калмана
Грот К. Я. 21, 33, 127— 130, 194, Книж ника 193, 205
222, 224, 225, 240, 243, 244, 254 Жофия (София), дочь Белы I I 118
Збигнев, брат польского князя Иоанн Киннам (ок. 1143— после

Болеслава III Кривоустого 44, 1185), византийский хронист
152 21— 23, 73— 76, 127, 136, 137,
Земом ы сл, куявский князь 143, 243, 244
(Польша) 173 Иоанн II Комнин, Калоиоанн, ви
Зубрицкий Д. 89, 257 зантийский император (1118—
1143) 21, 22, 72, 73, 75— 79, 102
И ван, участник мятеж а венгер Исаак, И саакий Комнин 233
ской знати 1128 г., антико И ш тван I Святой, основатель
роль 193, 195, 197, 198, 204, В енгерского к о ролевства
205 (1000/1— 1138) 49, 60, 166, 167,
Иван Василькович, князь галиц- 245
кий (ум. в 1141) 187, 189, 253 И ш тван II, король В енгрии
Иван Войтишич, боярин 58 (1116— 1131), сводны й брат
И ван Ростиславич Берладник, Бориса 7, 12, 13, 29, 31, 32, 38,
претендент на галицкий стол 49, 50, 55, 56, 62, 65, 67— 71,
(ум. в 1162) 102 73— 78, 80— 83, 95, 102, 153,
И зяслав В ладим ирович, сын 154, 161, 162, 177— 181, 183,
Владимира Святого 230 185— 188, 192— 201, 205, 216,
И зяслав В ладим ирович, сын 217, 232, 252, 256
М ономаха (ум. в 1096) 45 Иштван III, венгерский король
Изяслав Мстиславич, князь кур (1162, 1163— 1172) 12, 33, 100,
ский (1125— 1129), полоц 117
кий (1129— 1132), туровский
(1132— 1134) владимиро-во- К азаку М. 228
лынский (1135— 1142), пере Калайдович К. 228
яславский (1142— 1146) киев Каламан, вероятное имя Бориса
ский (1146— 1149, 1150, 1151— в сочинении Н икиты Хониа-
1154) 19, 46, 108, 109, 115, 117, та 23, 142, 143, 199
127— 131, 134, 139 Калман (ум. в 1241), венгерский
Изяслав Ярославич, князь киев герцог, сын Эндре И, галич-
ский (1054— 1068, 1069— 1073, ский князь в 1214— 1219 гг.
1077— 1078) 43, 177, 226, 228 30, 173, 175, 185
Илона (Елена) Урошевна, вен Калман К ниж ник, король Венг
герская королева, жена Белы рии (1095— 1116), отец Бориса
II 74, 75, 82, 112 6, 10, 12— 14, 29, 30, 32, 39, 42,
И нги I Старший, шведский ко 46, 49, 50, 54— 64, 67, 69, 72,
роль (ок. 1084— ок. 1100) 44, 73, 80, 82— 85, 103, 105, 113,
45 115, 116, 120, 146— 148, 150—
Иннокентий III, римский папа 166, 171, 173, 188, 194, 197—
(1198— 1216) 173, 251 199, 207, 215, 229, 231, 248
Каноник Выш еградский (X II в.), Кришто Д. 38, 61, 102, 194, 220,
н еи звестны й продолж атель 225, 231, 236, 238, 250, 251, 254
Хроники Козьмы Пражского Кромер М. 34
18, 19, 63, 88, 99, 221, 231, 236, Кучкин В. А. 47, 51, 94, 227, 237,
238 246
Карамзин H. М. 30, 31, 89— 91, Кюрбис Б. 212, 249, 250
159, 177, 223, 224, 237, 248,
241 Ласло, Н., сын Калмана Книж
Карл V Габсбург, германский ника 30, 31, 49, 54, 55
император (1519— 1556) 25 Л асло Сар, двою родны й брат
Карнаухов Д. В. 222 Иш твана I Святого 167, 245
Катона И. 150, 247 Ласло I Святой, венгерский ко
Кербл Р. 194, 225, 234, 254 роль (1077— 1095) 13, 67, 72,
Керхелих Б. А. 54, 229 77, 103, 157, 165, 226
Климент Смолятич, митрополит Лассота, Эрик, посланник им пе
киевский (1147— 1155) 130, ратора Свящ енной Римской
139 империи германской нации
Козьма Пражский, чеш ский хро Рудольф а II, побы вавш ий
нист (ок. 1045— 1125) 18, 63, в Киеве в 1594 г. 227
88 Лев Диоген, сын византийского
Колесов В. В. 228 императора Романа IV Д ио
Коллар, Ф. А. 28, 223 гена (1067— 1071) 45
Коломан (Константин), сын Бо Левенте, венгерский принц (пер
риса Калмановича 102, 158 вая пол. XI в.) 166
Комнины, византийская правя Левченко М. В. 53, 229
щ ая д и н асти я (1081— 1185) Лешек Белый, краковский князь
37, 54, 72— 74, 76, 77,158, 201, (1194— 1199, 1202— 1227) 173,
205, 216 175
Конрад III, германский король Линниченко И. А. 177, 251
(1137— 1152) 15, 17, 19, 20, 118, Лихачев Д. С. 219, 228
119, 121— 123, 127, 129, 133, Лихачева О. П. 223
134, 139, 140, 145, 221 Лотарь III, германский импера
К онрад Зноемский, соперник тор (1125— 1137) 97, 99, 100,
чешского князя Владислава 206, 216
I I 131 Людовик VII, французский ко
Константин IX Мономах, визан роль (1137— 1180) 15, 20, 65,
тийский император (1042— 122— 126,133,134,139,140,257
1055) 44
Корзухина Г. Ф. 65, 108, 232, 239 М авродина Р. М. 223
Корнидес Д. 150, 246 М акк Ф. 21, 36— 38,47, 55, 61, 74,
Кошелев А., издатель 41 75, 77, 80— 82, 86, 96, 195—
198, 222, 225, 227, 229, 231— Н азаренко А. В. 51, 62, 94, 143,
236, 238, 248, 254— 256 227, 229, 231, 237, 240, 252
М аксимилиан I Габсбург, им Насонов А. Н. 220, 233, 253
ператор Священной Римской Нарушевич А. С. 30, 223
империи германской нации Никита Хониат (ок. 1155— меж
(1493— 1519)25 ду 1215— 1217), византийский
М алецкий А. 238 хронист 22, 23, 137, 141— 143,
М ан уи л I К омнин, ви зан ти й 222, 245
ский император (1143— 1180) Никифор I, киевский м итропо
21, 22, 74, 77, 103, 113, 118, лит (1104— 1121) 62
122, 126, 128, 130, 131, 133— Нюлашши А. 38, 39, 197, 200,
140, 142— 144, 164, 216 203, 225, 240, 241, 255
М ария (Марица) Владимировна,
дочь Владимира Мономаха 45 Одо Д ейльский, ф ранцузский
М арк Кальти, венгерский хро хронист (сер. XII в.) 19, 20,
нист середины X IV в. 13, 18 65, 122— 126, 222, 232, 242,
М арки Ш. 235 258
М атяш Корвин, венгерский ко Олег Святославич, князь влади
роль (1458— 1490) 158 миро-волынский (1073— 1077),
М атяш Ф. 90, 237 тмутараканский (1078— 1079,
М ахмуд Терджюман (XV I в.), 1083— 1094), черниговский
турецкий хронист венгерско (1078, 1094— 1097), новгород-
го происхождения 81, 205 северский (1097— 1115) 58, 109,
М аюс Э. 61, 220, 231, 235, 239 230
М еш ко II, польский князь О ттон II Черны й, моравский
(1025— 1031, 1032— 1034) 43 маркграф (1091— 1110, 1113—
Мешко, сын Болеслава III Кри- 1125) 243
воустого 100 Оттон Ф рейзингенский, немец
М и хаи л Сириец (1126— 1199), кий хронист (ок. 1112— 1158)
византийский хронист 79 16, 17, 23, 54, 73,74, 76, 118—
М стислав Великий, князь новго 121, 141, 143, 199, 221, 233,
родский (1088— 1094, 1096— 234, 240, 241
1117), белгородский (1117—
1125), киевский (1125— 1132), П альма К. Ф. 149, 150, 159, 246,
сводный дядя Бориса 44, 45, 248
48, 52, 58, 66, 68, 71, 77, 92, «Паннонец», неизвестный знат
93, 95, 98, 101, 109, 117, 153, ный венгр 10, 210— 212
160, 188, 195, 232 Паулер Д. 61, 231, 234, 236, 238,
М стислав Святополкович, князь 239, 247
владимиро-волынский (1099) Пашуто В. Т. 56, 76, 99, 100, 230,
64 233, 234, 238, 249, 251
Петр Влостомич, польский маг Роман Владимирович, князь вла-

нат (первая пол. XII в.) 97, 256 дим иро-волы н ски й (1118—
П иотровская Е. К. 223 1119)94, 95, 237
П ирош ка (Ирина), жена визан Ростислав Владимирович, князь
тийского императора И оан тм утараканский (1064— 1067)
на II Комнина 72, 77, 103, 113, 96, 103, 184
159 Ростислав В олодаревич, князь
П окровский М. И. 36 перем ы ш льский (1125— п о
П олякова С. Г. 39, 55, 225, 229 сле 1127) 67, 68, 96, 153, 181,
Понырко Н. В. 228 187, 188, 190, 191
Попова JT. М. 41, 230, 249 Ростислав М ихайлович, князь
Пор А. 34, 224 новгородский (1229— 1230),
Прай Д. 30, 89, 91, 149, 150, 158, галицкий (1238, 1241), луц-
159, 237, 246, 248 кий (1238— 1240), чернигов
П редслава Святополковна, жена ский (1241— 1243), бан Сла
венгерского принца Алмоша, вонии (1247— 1248) и Мачвы
дяди Бориса по отцу 7, 27, 30, (1248— 1262) 34
32, 35,45, 47, 63, 64, 146— 156, Рыбаков Б. А. 223
178, 180, 192, 217 Рю риковичи, русская к н яж е
Присёлков М. Д. 52, 223, 228, ская династия 6, 37, 39, 44, 47,
239 55— 57, 68, 96, 105, 108, 109,
Пясты, польская правящая ди 146, 155, 196
настия (IX в.— 1370) 40, 46,
170, 173, 174, 176, 184, 186, 188 Салаи JI. 160, 248
Саломея, дочь краковского кня
Ранзано, П ьетро 158, 248 зя Леш ка Белого 173
Рапольт, командир отряда не Самсон, один противников Бе
мецких рыцарей 120 лы II 86, 87
Раффенспергер К. 39— 41, 180, Саул, претендент на венгерский
218, 225, 252 престол 75, 81, 193, 196, 197,
Рахевин, немецкий хронист (ум. 205
между 1170 и 1177) 16, 221 Сбыслава Святополковна, жена
Рикса, дочь Болеслава III Кри- польского князя Болеслава
воустого 151 III Кривоустого 44, 177, 226
Рожер II, король сицилийский Свердлов М. Б. 246
(1130— 1154) 134, 140, 141 Святополк Изяславич, князь по
Розанов С. П. 35, 36, 41, 56, 64, лоцкий (1069— 1071), новго
66, 69, 77, 88— 92, 101, 105, родский (1078— 1088), туров-
106, 156, 160, 161, 190, 191, ский (1078— 1093), киевский
193, 194, 225, 229, 232, 234, (1093— 1113) 29, 42— 48, 53,
236— 238, 239, 248, 254 55, 57— 60, 62, 64, 146, 148,
150— 154, 184, 217, 226, 227, Тит, один противников Белы II
230 86
С вятополк М стиславич, князь Толочко П. П. 108, 232, 239
новгородский (1142— 1148), Тугоркан, половецкий «князь»
владимиро-волынский (1148— 44, 45
1154) 127— 129, 131
Святослав Владимирович, князь Урбанский А. Б. 225
смоленский (?— 1114), перея Урош II, великий жупан Рашки
славский (1114) 45, 58 (1145— 1161), брат бана Белу-
Святослав Игоревич, князь ки ша и венгерской королевы
евский (нач. 960-х— 972) 246 Елены (Илоны) 135
Святослав Ольгович, князь нов Успенский Ф. И. 234, 244
городский (1136— 1138, 1139—
1141), новгород-северский и Феннена, жена венгерского ко
курский (1141— 1157), чер роля Эндре III 173
ниговский (1155, 1157— 1164) Фесслер И. А. 179, 180, 251
109 Флоровский А. В. 131, 244
Сентпетери И. 13, 220, 234 Фольк, один противников Белы
С обеслав II, чеш ский князь II 86
(1125— 1140) 19, 88, 99, 111, Фома Ратиборич, боярин 58
239 Фонт, М арта 37, 38, 58, 96, 100,
Совак К. 220, 221 220, 225, 230, 238, 252— 254
Соловьев С. М. 219 Ф ридрих I Барбаросса, герман
София Всеволодовна, правнуч ский император (1152— 1190)
ка Мономаха 151 16, 140, 143— 145
Спитигнев Боривоевич, племян
ник Владислава II Чешского Ходинка А. 33— 35, 74, 194, 203,
127 224, 225, 233, 254
Старостина И. П. 228 Хоман Б. 92, 220, 229, 236, 237,
Стефанович П. С. 225, 256 240
Стрыйковский М. 34 Хорват М. 160, 248
С угерий (ок. 1081— 1151), аббат,
фактический правитель Фран Ш араневич И. 89, 231, 237
ции 20 Ш ахматов А. А. 11, 52, 146, 219,
220, 228, 246
Татищев В. Н. 25, 26, 30, 106, Шерер И. Б. 27, 149, 150, 154—
107, 148, 151, 223, 228, 239, 156, 189, 223, 246
246, 251, 253 Ш лёцер А. Л. 26, 29, 223
Тауберт И. И. 27, 154 Ш триттер Й. Г. 30, 223
Тиодор из рода Симад, один про Ш уш арин В. П. 61, 220, 230,
тивников Белы II 86 231
Щ авелева Н. И. 41, 212, 226, 249, 1157) и киевский (1149, 1150,

252, 253, 256, 257 1155— 1157) 68, 94, 101, 117,
Щ ербатов М. М. 29, 151 129, 139
Энгель, Й. X. 28, 29, 36, 150, 151, Янош Туроци (ок. 1435— ок.
178— 180, 184— 190, 223, 247, 1488/9) венгерский хронист
251— 254 16, 32, 162, 220, 221,243
Эндре, будущий венгерский ко Ярополк Владим ирович, князь
роль Эндре (Андраш) I (1046— переяславский (1113— 1132),
1060) 166 киевский (1132— 1139) 45, 89,
Эндре (Андраш) II, венгерский 93— 95, 101, 104, 105, 108—
король (1205— 1235) 173,175,223 111, 116, 153, 232,238
Эндре (Андраш) III, венгерский Я рослав М удрый, кн язь к и ев
король (1290— 1301) 173 ский (1016— 1018, 1018/19—
Эрдели JI. 235 1020, 1020— 1054) 48, 57, 68,
109, 228, 230
Ю дита (Эдита), дочь Болесла Ярослав Святополкович, князь
ва III Кривоустого 177— 180, владимиро-волынский (1100—
182, 250 1118) 29, 43, 44, 47, 48, 52, 57,
Ю лиан, ишпан венгерского ко 58, 64, 67, 178, 183— 186, 188,
митата Пожонь 120, 241 228
Ю расов М. К. 226, 230, 232, 238, Ярослав Святославич, князь чер
240, 244, 245, 247, 249, 252, 253 ниговский (1123— 1127) и му
Ю рий Владимирович Долгору ромский (1127— 1129) 232
кий, князь суздальский (1125— Яш иньский К. 227
ОГЛАВЛЕНИЕ
Предисловие..................................................................................... 5
Обзор источников......................................................................................... 10
Русское летописание........................................................... 10
Средневековые исторические сочинения королев
ства Венгрия ........................................................................ 12
Немецкие исторические сочинения XII в...................... 16
Чешские хронисты XII в..................................................... 18
О доД ейльский .................................................................... 19
Византийские исторические со ч и н ен и я ....................... 21
Краткий историографический очерк.................................................... 24
Ч асть I
ИСТОРИЯ ЖИЗНИ БОРИСА КАЛМАНОВИЧА
Г л а в а 1. Связи с Арпадами и борьба русских князей за

лидерство в начале XII в................................................. 42
Внешнеполитический аспект соперничества Свято-
полка Изяславича и Владимира Мономаха ................ 42
Значение связей между венгерскими королями и
русскими князьями для внутриполитической борь
бы в Венгрии и на Руси в начале XII в........................... 46
Г л а в а 2. Несчастливое замужество Евфимии Владимиров

ны и рождение Б о р и с а .................................................... 51
Обстоятельства заключения брака Калмана и Евфи
мии .......................................................................................... 51
286 Оглавление
Причины скорого распада брака Калмана и Евфимии 54

Последствия смены верховной власти на Руси (1113) 57
Конец правления К а л м а н а ................................................ 59
Гл а в а 3. Детство Бориса Калмановича .................................... 63

Г л а в а 4. Появление Бориса в В и за н ти и .................................... 71
Гл а в а 5. Борьба Бориса с Белой II за корону Св. Иштвана 80
Проблема престолонаследия в Венгрии после смер
ти Иштвана I I ........................................................................ 80
Разгром собранного Борисом войска на р. Шайо . . . 84
Кто из русских князей поддерживал в 1132 г. Бори
са К ал м ан ови ча.................................................................... 89
Г л а в а 6. Борис Калманович во второй половине 30-х—
первой половине 40-х гг. XII в....................................... 99
Прекращение поддержки Бориса Болеславом III
К ривоусты м ........................................................................... 99
Военная помощь Белы II Ярополку Владимировичу
в 1138 г. ................................................................................. 103
Смерть Евфимии Владимировны .................................. 105
Смена власти в Киеве (113 9) и Венгрии ( 1 1 4 1 ) ......... 108
Г л а в а 7. Попытки Бориса найти военную помощь для
свержения с престола Гезы I I ...................................... 115
Складывание военного союза Гезы II с Изяславом
М сти сл ави чем ...................................................................... 115
Использование Бориса врагами Арпадов в борьбе
против Гезы I I ...................................................................... 118
Попытка Бориса Калмановича захватить венгерский
престол с помощью крестоносцев.................................. 121
Пребывание Владислава II чешского в Киеве в 1148 г. 126
Г л а в а 8. Последние годы жизни Бориса Калмановича . . . . 133

Ситуация в Ю го-Восточной Европе после оконча
ния Второго крестового п о х о д а ...................................... 133
Участие Бориса в военных операциях византийской
армии на территории В е н гр и и ......................................... 136
Оглавление 287
Перспективы достижения Борисом своих целей в пер

вой половине 50-х гг. XII в................................................. 138
Смерть Бориса К ал м ан ови ча........................................... 141
Ч а с т ь II
ИСТОРИОГРАФИЧЕСКИЕ МИФЫ
О БОРИСЕ КАЛМАНОВИЧЕ
М иф 1. Матерью Бориса была Пределава Святополковна 146
М иф 2. Борис не был сыном Калмана Книжника, а ро

дился от прелюбодеяния его матери ......................... 157
М и ф 3. Борис был зятем Болеслава III К ривоустого 168

М и ф 4. Борис был первым галицким к н я з е м ....................... 182
М и ф 5. Борис Калманович и ишпан Борш — одно и то же

лицо.......................................................................................... 192
М иф 6. Борис Калманович обманул Болеслава Криво
устого, что привело к поражению польского вой
ска от венгров в 1134 г . .................................................... 202
М и ф 7. Борис Калманович предательски сдал Владими

ру Володаревичу Вислицу в 1135 г.............................. 210
Заключение................................................................................................. 215
П рим ечания................................................................................................. 219

Б и бли ограф ия............................................................................................ 258
Издания источников............................................................. 258
Л и тература............................................................................. 260
С окращ ения................................................................................................. 267

Хроника известных событий реальной жизни Бориса Калмано
вича................................................................................................................ 269
Указатель и м е н .......................................................................................... 271
Указатель географических названий.................................................... 281

Внук Владимира Мономаха Борис Калманович Князь Авантюрист

Uploaded by

Document Information

Copyright

Available Formats

Share this document

Share or Embed Document

Sharing Options

Did you find this document useful?

Is this content inappropriate?

Copyright:

Available Formats

Внук Владимира Мономаха Борис Калманович Князь Авантюрист

Uploaded by

Copyright:

Available Formats

М. К.

Исследование далекого (а порой и близкого) прошлого

Исторический персонаж, которому посвящена эта кни­

Что касается дипломатов и историков, создававших

фактами, что вводит в заблуждение неподготовленного

историографии затрагиваемых проблем и освещаются на­

В настоящем разделе рассматриваются только те

К сожалению, ни в одной из русских летописей не со­

ция о его жизни и деятельности находится исключитель­

Средневековые исторические сочинения

Дошедшие до нас списки «Композиции венгерских

рожденного изгнанной женой Калмана, за то, что тот, хотя

Первое из них имеет параллель с известием ПВЛ об

любодеяния, а Бела II правит Венгрией по единодушному

читать Борич, а иногда в интерпретациях Borichius, Borith,

Немецкие исторические сочинения XII в.

Самыми ранними из дошедших до нас произведений,

то, что Владимир Мономах последние 12 лет своей жиз­

Менее ценна с точки зрения темы настоящего иссле­

Чешские хронисты XII в.

Среди авторов исторических сочинений, возникших

он дополнил свои более ранние записи за 1126— 1130 гг.,

В ряду источников, повествующих о втором этапе по­

французский. Автором его является Одо Дейльский {Odo

Византийские исторические сочинения

Иоанн Киннам (ок. 1143— после 1185) написал «Исто­

описываемых событий, а также переданы не все важные

Поскольку Борис погиб приблизительно в год рожде­

Личность Бориса Калмановича привлекла в научном

в русских летописях, могли быть известны образованной

«Истории Российской» он активно пользовался информа­

Главным препятствием, мешавшим европейским исто­

Во второй половине XVIII в., в связи с намерениями

писавших в последней трети XVIII в. труды по истории

который явно перепутал Бориса с венгерским принцем

дислава или Николая».20 На самом деле у Калмана Книж­

следующее: Предслава Святополковна вышла замуж за

ворят в пользу такого предположения».30 Подобная оценка

Личность Бориса Калмановича привлекла внимание

кто была его мать, но вопреки общей тенденции в начале

историками последней четверти XIX в., но с твердым на­

ных сборников, издаваемых Сегедским университетом,43

по истории взаимоотношений правящих династий на Руси

микроисторий, временные промежутки между которыми

предлагает ввести термины «паутина родства» (kinship

мановича. Помимо того, что она опирается из русскоязыч­

СВЯЗИ С АРПАДАМИ И БОРЬБА

Хотя русские земли и Венгерское королевство по­

был правивший сначала в Чернигове (1078— 1094), а за­

11 января 1055 г. Константина IX Мономаха (1042— 1055)

выдав в 1104 г. свою дочь Предславу за младшего брата

Значение связей между венгерскими королями

Внешнеполитические связи сильнейших русских кня­

По мнению Ференца Макка, Калман Книжник все го­

внучке (дочери Мстислава Великого). Поскольку Моно­

С точки зрения темы настоящей работы важно то, что

прожил всего 30 лет и умер бездетным. Все это могло вну­

Обстоятельства заключения брака

В предыдущей главе уже обращалось внимание на то,

которая, согласно концепции А. А. Шахматова, передает

по-гречески и дошедший до нас текст является его древне­

необходимость установления матримониальных связей

Причины скорого распада брака

Если вся информация летописных памятников о бра­

Исторический персонаж, которому посвящена эта кни

историографии затрагиваемых проблем и освещаются на

К сожалению, ни в одной из русских летописей не со

ция о его жизни и деятельности находится исключитель

то, что Владимир Мономах последние 12 лет своей жиз

Менее ценна с точки зрения темы настоящего иссле

В ряду источников, повествующих о втором этапе по

Иоанн Киннам (ок. 1143— после 1185) написал «Исто

Поскольку Борис погиб приблизительно в год рожде

«Истории Российской» он активно пользовался информа

Главным препятствием, мешавшим европейским исто

дислава или Николая».20 На самом деле у Калмана Книж

историками последней четверти XIX в., но с твердым на

мановича. Помимо того, что она опирается из русскоязыч

Хотя русские земли и Венгерское королевство по

был правивший сначала в Чернигове (1078— 1094), а за

Внешнеполитические связи сильнейших русских кня

По мнению Ференца Макка, Калман Книжник все го

внучке (дочери Мстислава Великого). Поскольку Моно

прожил всего 30 лет и умер бездетным. Все это могло вну

по-гречески и дошедший до нас текст является его древне

Если вся информация летописных памятников о бра

Высылка Калманом неверной супруги на родину при

сына Мстислава, последовал (в 1117 г.) скорый распад бра

Судя по дошедшим до нас сведениям о последних го

королевича Альма» — 1113 г.33 Поход закончился прими

он надеялся на то, что из-за сложной политической ситуа

Если говорить в целом о том, что нам известно о пер

Что же касается мыслей С. П. Розанова о том, что Вла

скольку княживший тогда в Киеве сын Мономаха Мсти

Волынском. Оба они не приняли никакого участия в судь

расколотой как минимум на две группы, условно называ

совершить поход в Венгрию, поэтому покровителей сле

получить поддержку своим планам вступления на вен

сохранили прежнюю политическую ориентацию. Как всег

ции. Несомненно, что в полной мере Бориса поддержива

дексе Жамбоки и близких к нему рукописях после рас

покинуть ставку своего правителя, но в конечном счете за

Более ценными являются сведения, сообщаемые чеш

В том же 1135 г., когда была захвачена Вислица, произо

тензий Бориса на венгерский трон. Пашуто оценивал уни

на то, что ситуация изменится и Болеслав сможет отка

После замирения с Болеславом III Кривоустым вен

ностями, стремлением обеспечить прочность трона» и на

Подробно прослеживая (насколько позволяют источни

еся вокруг Евфимии Владимировны. Представляется до

датированных по мартовскому и ультрамартовскому сти